Читать книгу "Моя малышка - Мэри Кубика"

Я совсем запуталась. Мои собственные выдумки и фантазии перепутались с тем, что происходило на самом деле. Отвечаю врачу, что представления не имею, где Уиллоу. Слова вырываются резко, раздраженно. До чего же хочется, чтобы пришел папа, погладил меня по головке и сказал, что все будет хорошо!

Воспоминания нахлынули стремительным потоком, будто в голове прорвало дамбу – Уиллоу, Руби, Зои, Джулиэт. Кровь, тела, младенцы, нерожденные зародыши…

Эта добрая женщина, имени которой не знаю, а фамилии не помню, гладит меня по волосам, совсем как папа. И даже сказала, что все будет в порядке! Едва удерживаюсь, чтобы не назвать ее папой, но вовремя прикусываю язык. Представляю, как она на меня посмотрит.

– Не волнуйтесь, мы с вами во всем разберемся, и дела пойдут на лад, – обещает женщина.

Слова звучат так приятно и успокаивающе, что глаза закрываются сами собой, и я погружаюсь в сон.

Когда приходит Крис, на улице уже темно. Небо за окном темное.

– Это ты их вызвал, – произношу дрожащим голосом, обвиняя во всем случившемся мужа. Это он виноват, что у меня забрали Джулиэт. – Ты позвонил в полицию! – вскрикиваю я и начинаю ругаться на чем свет стоит, пытаясь встать с кровати и броситься на него. Но, увы, путы держат крепко.

– Обязательно держать ее вот так, связанной? – спрашивает Крис у только что вошедшей медсестры. Та принимается возиться с пристегнутыми ко мне трубочками и иголочками. Теми самыми, которые воткнули пришельцы. – Может, освободите?

Но медсестра лишь сухо отвечает:

– Это для ее же безопасности.

Подходит к Крису и что-то шепчет ему на ухо. Про какую-то кирпичную стену, в которую я врезалась с разбегу. Отсюда и фиолетовый синяк на лбу.

– Она сейчас беспокойная, – в полный голос говорит медсестра так, будто меня в палате нет. – Скоро будем давать лекарство.

Интересно, какое? Может, опять сделают укол? Или принесут овальные таблетки вроде тех, что я дала Зои? Нет, говорю себе, дочка приняла только антигистаминное и обезболивающее. Никакого амбиэна. Разве я похожа на мать, которая подсунет собственному ребенку снотворное?

Хотя кто знает?..

– Все из-за тебя, – тихо плачу я, обращаясь к Крису.

Тот лишь вскидывает руки, будто сдаваясь. На усталом лице недоумение. Обычно аккуратно причесанные темные волосы растрепаны, глаза затуманены от изнеможения, обаятельной улыбки нет и следа. Сразу видно, что муж встревожен. Замечаю в его взгляде еще какое-то чувство, настроение, но не могу понять какое.

Крис обожает спихивать свою вину на кого-то другого. Сейчас начнет оправдываться. Скажет, что это я заперлась с ребенком в спальне, а он тут вообще ни при чем. Будет говорить, что боялся, как бы я не навредила младенцу. А я в ответ рассмеюсь. Цинично, язвительно. Хотя оба мы прекрасно знаем, что, когда Крис выломал дверь, я уже стояла на пожарной лестнице. Но, когда приехала полиция, об этом им Крис рассказывать не стал.

Муж садится на край кровати и берет меня за руку. Чувствую себя так, будто тону в глубоком океане, подхваченная бурным течением. Волны нахлестывают на лицо, а я пытаюсь сделать вдох, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь. Но горло сдавило. Чувствую, будто легкие до краев наполнились соленой водой.

– Ничего, Хайди, мы справимся. Вместе мы все преодолеем, – говорит Крис, гладя меня по руке и не замечая, как я задыхаюсь. Тону в океане, а Крис и Зои стоят на берегу и смотрят.

Перед тем как выйти из палаты, медсестра говорит Крису:

– Всего пять минут, а потом ей пора отдыхать.

Дверь закрывается, и мы с мужем остаемся наедине. Из коридора доносится приглушенный голос медсестры. Снова начинаю тонуть в бурных волнах. И тут Крис ныряет за мной под воду, подплывает все ближе и ближе…

– Ты нужна Зои, – произносит он, а потом, после небольшой паузы, прибавляет: – Ты нужна мне.

Крис протягивает желанную руку помощи. Вот он, тот плот, за край которого я ухватилась в отчаянном стремлении выплыть.

Уиллоу

Полиция задержала меня быстро. Да и немудрено – я стояла на Мичиган-авеню, во все глаза пялясь на витрину магазина «Прада». Застыла, будто завороженная, не в силах сойти с места. Глядя в старинную сверкающую витрину, представляла маму в роскошных платьях, выставленных за стеклом. На манекенах они выглядели очень красиво. Мама пришла бы в восторг!

Некоторое время меня подержали в центре для несовершеннолетних, но скоро отпустили. И снова я оказалась девочкой, которая никому не нужна. Семнадцатый день рождения отметила в семейном детском доме, находящемся между Омахой и Линкольном. Иногда мы ездили на реку Платт, вода в которой почти всегда была коричневой от грязи, или ходили в лесные походы. Всего в доме жили двенадцать девочек, а присматривала за нами семейная пара. Обращались мы к ним просто – Нэн и Джо. У всех нас были хозяйственные обязанности, которые исполняли по очереди, согласно графику дежурств. То делали уборку, то стирали. Каждый вечер Нэн готовила для нас ужин, и мы все вместе садились за большой стол, будто одна разношерстная семья. Этот семейный дом, в общем-то, не так уж сильно отличался от приюта, куда нас с Лили отправили после гибели родителей, но на этот раз отличие все же было, и очень большое – я радовалась, что туда попала.

Время от времени ко мне приезжали разные люди – например, мисс Эмбер Адлер или приятная женщина по имени Кэти, которая все спрашивала про то, что Джозеф со мной делал, а потом велела повторять «я ни в чем не виновата». Кэти говорила, что со временем я в это поверю и пойму, что Джозеф обращался со мной совершенно неприемлемым образом. И в том, что Лили забрали Зигеры, я тоже не виновата. Мама на меня не сердится. Наоборот, однажды, пристально глядя на меня изумрудно-зелеными глазами, Кэти сказала:

– Мама бы тобой гордилась.

И все же иногда снилось, что ко мне в спальню вот-вот зайдет Джозеф. Слышала скрип половиц под его тяжелыми шагами, звук открывающейся двери, раздающееся над самым ухом пыхтение и сопение. Потные мозолистые руки задирали на мне одежду, а губы шептали пугающие слова, от которых сразу замирала: «Глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные и сожрут птенцы орлиные». Просыпалась посреди ночи вся в поту и обводила лихорадочным взглядом комнату, высматривая Джозефа. Не ленилась даже заглядывать в шкаф и под кровать. Но его нигде не было.

Стоило кому-то встать в туалет, сразу в голове проносилась мысль: сейчас на меня взгромоздится всей тушей Джозеф. Далеко не сразу вспоминала, что он убит. Эти слова тоже повторяю по сто раз на дню: «Джозеф убит», «Джозеф убит». Надеюсь, совет Кэти сработает, и я наконец-то смогу в них поверить.

На мой день рождения Нэн испекла шоколадные капкейки с глазурью, совсем как мама. За несколько дней до праздника из Форт-Коллинз приехали Пол и Лили Зигер, да еще привезли с собой Каллу и Роз. Теперь мне было запрещено приближаться к Калле, а тем более притрагиваться к ней, поэтому Пол с малышкой остались ждать Лили-старшую и Лили-младшую – Роз – на лужайке перед домом. Но в окно их было видно. Сразу обратила внимание, как выросла Калла. Девочка уже начала ходить. Время от времени Пол пытался подхватить ее на руки, но Калла уворачивалась. Ей ведь уже было больше года, а в этом возрасте дети на руках сидеть не хотят. Некоторое время наблюдала, как она, покачиваясь, гуляет по лужайке. Несколько раз плюхнулась на четвереньки, но Пол сразу ее подхватывал, стирал грязь с коленок, проверял, не ушиблась ли. И тут я заметила то, чего не понимала раньше: Пол хороший отец.