Читать книгу "Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945 - Курт Мейер"

К 8.00 я опять побывал в частях в южной части Кана. Солдаты и офицеры лежали, как трупы, в садах на берегу Орна. Они погрузились в глубокий сон и спали как убитые. Войска находились на пределе своих физических возможностей.

Разведывательные патрули противника начали прощупывать подходы к городу только во второй половине дня. В середине дня последние подразделения сторожевого охранения 12-й и 21-й танковых дивизий СС уже перебрались через Орн. После того как командир 3-го батальона 26-го гренадерского моторизованного полка СС Ольбутер перешел через Орн, последний мост был взорван. К вечеру первые снаряды были выпущены враждующими сторонами с каждого из берегов Орна. Три дивизии союзников заняли северную часть Кана.

11 июля дивизию сменила 272-я пехотная дивизия. Это произошло без вмешательства противника. На участке дивизии действовали только разведгруппы противника. Поэтому совершенно измотанные соединения успели оборудовать оборонительные позиции.

С начала вторжения до эвакуации 9 июля из Кана дивизия понесла большие потери в живой силе и технике. Более 20 процентов солдат были убиты в боях и более 40 процентов, согласно донесениям, были ранены или пропали без вести. Боевой дух молодых солдат не передашь лучше в обобщенном виде, чем это сделано бывшим противником: «12-я танковая дивизия СС, оборонявшая этот участок, сражалась со стойкостью и напористостью, которые за время всей кампании нигде больше не встречались».

От эвакуации из Кана до «Фалезского мешка»

После кровопролитных боев вокруг Кана 12-я танковая дивизия была отведена к югу в район Потиньи (к северу от Фалеза) для отдыха и пополнения. 12-й артиллерийский полк СС и 12-й зенитно-артиллерийский дивизион СС были приданы в поддержку сменившей нас на позициях у Кана 272-й пехотной дивизии.

Поскольку о длительном отдыхе в районе непосредственной близости к фронту не могло быть и речи, полковые штабы были переведены в район Вимутье. Им была поставлена задача по формированию временных рот из поступающих пополнений и тех из раненых, кто еще мог оставаться в строю.

Остатки гренадерских моторизованных батальонов были слиты в две боевые группы. Некоторые танковые роты были переброшены в район Ле-Небур для отдыха, ремонта и пополнения. Немногую уцелевшую технику приходилось восстанавливать. Мы лихорадочно работали над приведением в боеготовность частей, строили планы и пополняли запасы.

Мне было приказано прибыть в I танковый корпус СС. Эрих Хольстен оставил меня несколько дней назад, чтобы принять участие в боевой операции. Молодые солдаты хотели, чтобы ко мне в качестве преемника Эриха пришел один из бывалых товарищей. Возникла идея перевести Макса Борнхефта, моего помощника в 1940–1943 годах, из 1-го моторизованного разведбатальона СС в нашу дивизию. Когда это случилось, удивление, которое выражали лица моих чудесных солдат, было полным. Под приветственные возгласы связных Макс и Вюнше пожали друг другу руки. Мы снова сидели бок о бок ровно через год после того, как расстались.

По пути в I танковый корпус CC нас преследовали истребители противника. Прямая «дорога смерти» от Фалеза до Кана постоянно патрулировалась вражескими истребителями и использовалась лишь немногими связными на мотоциклах. Перевозок грузов снабжения по ней не производилось. Их доставка в соединения могла производиться только ночью.

I танковый корпус СС переместил свой командный пункт в густо покрытый растительностью, лесистый район к югу от городка Бретвиль-сюр-Лез. Опоздав больше чем на час, я предстал перед командующим корпусом, генералом Дитрихом. Вдруг, совершенно неожиданно, я оказался лицом к лицу с главнокомандующим германскими войсками на Западе, фельдмаршалом фон Рундштедтом. Главнокомандующий и Зепп Дитрих сидели в тени дерева и нелестно отзывались о постоянном вмешательстве Верховного командования вермахта.

Старый фельдмаршал выразил признательность 12-й танковой дивизии СС. Он с сожалением отметил невосполнимые потери дивизии и вновь выразил свое восхищение профессионализмом молодых солдат. Короче говоря, он сравнил молодых ребят у Лангемарка (в Бельгии, то есть там, где боев еще не было. – Ред.) c такими же молодыми ребятами у Кана. Он сказал: «У молодых солдат у Кана такой же пыл, как и у их сверстников в полках у Лангемарка, но они намного превосходят последних в подготовке, особенно в той, в которой ими руководили опытные офицеры и унтер-офицеры. Ужасно, что эти преданные молодые люди жертвуют собой в безнадежной ситуации».

Во время обеда я с изумлением слушал, как фельдмаршал и Зепп Дитрих открыто осуждали ведение войны в Нормандии. В ходе разговора выявилось согласие между главнокомандующим, командующим I танковым корпусом СС генералом и мною относительно невыносимости настоящего положения дел.

17 июля моя дивизия была поднята по тревоге; противник прорвал оборону 272-й пехотной дивизии между Малто и Ванде. Враг был отброшен контратакой, и выйти к Орну ему не дали. В ходе операции были взяты в плен около пятидесяти человек.

После полудня я был удивлен приказу из штаба I танкового корпуса СС, предписывавшему мне явиться к фельдмаршалу Роммелю. Фельдмаршал выразил свою признательность нашей 12-й дивизии и сожалел, что из-за недостатка времени не может побывать у нас. Затем он попросил меня дать оценку ситуации. В ответ я сказал: «Наступления британцев к югу от Кана можно ожидать в ближайшее время. Атака будет нацелена на наше правое крыло, критический участок фронта в Нормандии. Смяв его, британцы начнут продвигаться в центр Франции. Наш части будут сражаться, а солдаты будут и дальше умирать на своих позициях, но они не помешают британским танкам переехать через их тела и двинуться маршем на Париж. Подавляющее превосходство противника в воздухе делает тактический маневр фактически невозможным. Истребители союзников атакуют даже отдельных связных на мотоциклах. Передислокация самых мелких подразделений, не говоря уже о формировании ударной группы, из-за беспрерывных воздушных налетов не может быть произведена без серьезных потерь. Сеть дорог находится под контролем вражеской авиации днем и ночью. Нескольких истребителей (фактически выполняющих функцию штурмовиков. – Ред.) достаточно для того, чтобы помешать движению или даже парализовать его. Господин фельдмаршал, дайте нам прикрытие с воздуха, дайте нам несколько авиачастей истребителей! Мы не боимся сухопутных сил врага, однако мы беспомощны перед массовым использованием противником авиации».

Лучше бы мне не обращаться с этой последней просьбой. Я увидел, что затронул чувствительную сферу. Фельдмаршал взволнованно сказал: «Кому вы об этом говорите? Вы что думаете, я разъезжаю по окрестностям с закрытыми глазами?.. Я отправляю донесение за донесением. Я уже указывал на разрушительную эффективность истребителей, действующих как штурмовики в Африке… Но им там, наверху, конечно, виднее… Они уже больше не верят моим донесениям!.. Что– то должно произойти!.. Война на Западе должна закончиться!.. Но что произойдет на востоке?»

Мы с фельдмаршалом несколько минут ходили взад-вперед, прежде чем он тепло попрощался со мной. Зепп Дитрих попросил фельдмаршала быть осторожным и избегать магистрали. Он предложил заменить его большой автомобиль на «Фольксваген». Фельдмаршал с улыбкой отказался от предложения и уехал. Через короткое время у Фуа-де-Монтгомери он подвергся нападению с воздуха и был ранен.