Читать книгу "Сегодня – позавчера. Испытание огнем - Виталий Храмов"

Кельш пожал плечами, быстро записал. Помахал мне рукой, продолжай, типа.

– Кроме этого, ДШК изготовляется что-то очень туго, хотя мощность патрона самая подходящая для вооружения летучих сил, джипов, например.

– Джипов?

– Ну, «Виллис», наш газовский «козлик». На верхней дуге ставить ДШК или аналог – вот тебе и очень подвижная огневая точка.

– Никто не пытался их вооружать. Смысл?

– Увидишь.

– А орудия?

– Орудия? Какие? «Сорокапятка»? Какой от неё толк? Бронепробиваемость никакая, осколочное воздействие гранаты никакое, скорострельность… В варианте ПТО отлично, но в танковом варианте не годится. Пока наводчик, он же командир, он же заряжающий засечёт место попадания, зарядится, откорректирует прицел – его сожгут. А двоих не посадить – слишком большое орудие. А у нас есть что-то аналогичное автоматической пушке немецкого Т-2?

– Авиационные орудия. Крупнокалиберные пулемёты с самолётов.

– Кто ж нам даст? Да и требуют они высокой квалификации и вдумчивого обслуживания. На аэродроме служит элита, а в мотострелках?

– А в тех машинах, прообраз которых ты строишь, что стояло?

– На БТР – КПВТ и ПК, БМП – орудие и ПК.

– Всё-таки орудие?

– Создано на основе станкового гранатомёта, 73-мм. Есть гранатомёт?

– Только начали создавать КБ под эту задачу. Ты бы сел, накидал на бумажку, что вспомнишь.

Мне стало стыдно. Совсем я забросил это дело. Надо наверстать.

– А остальное? – напомнил Кельш.

– ПК – единый пулемёт 7,62 на пятьдесят четыре. Стандартный, спаренный. КПВТ. Крупнокалиберный пулемёт Владимирова танковый. Кто такой Владимиров? Есть среди оружейников?

– Поищем.

– Отличная машина. Тут недавно был принят на вооружение отличный боеприпас 14,5 мм. Сейчас он в противотанковых ружьях применяется. А это пулемёт с этим боеприпасом. Для поддержки пехоты – ты не представляешь! Орудия, пулемётные точки, дзоты, лёгкую технику – всё разнесёт. А уж про скопления пехоты и говорить нечего. Представь.

– Представил. Этим стоит заняться.

– Пусковые установки противотанковых ракет и реактивных гранат. Нет, это не фантастика. У американцев уже есть действующий образец. Базука называется. У англичан есть. Неудачный, но есть. У немцев будут. Несколько образцов. Одноразовый панцерфауст, многоразовый панцершрек, зенитный. Его названия не помню.

– Этим уже занимаемся. Всё?

– Нет. Стрелковое оружие. Экипажей машин и мотострелков. Обычные карабины и ППШ не подходят. А где МП-40 набрать такую прорву? Нужны складывающиеся приклады, минимальные вес и габариты. Судаева нашли?

– Что его искать? Вывезли вместе с его последователями. Осваивается в Ижевске. Там неплохой механический завод.

– Да, в прошлом моего мира основная масса стрелкового оружия как раз там и будет делаться.

– А Тула? Ковров?

– А Тула будет делать скорострельные авиапушки, ракетные установки и многое другое. В общем, что посложнее и позаковыристее. Представь, на штурмовике будет стоять 30-мм авиапушка со скорострельностью тысяча восемьсот выстрелов в минуту.

Кельш зажмурился.

– Это возможно?

– Я в Тульском музее её своими руками щупал. В век реактивной сверхзвуковой авиации цель будет находиться в прицеле долю секунды. За это время она должна схлопотать несколько снарядов.

– Разумно. Садись, пиши. Всё, что вспомнишь по этой теме.

– Это запросто. Так что мне Гинзбургу говорить?

– Подождёт недельку. А там мы определимся, что сможем выделить на твои машины. Огнемёты возьмёшь?

– Возьму. Для машин инженерной разведки в самый раз.

– Чуть не забыл. Смотри.

Кельш достал из сейфа горсть патронов, высыпал на стол.

– Промежуточные? Уже? Блин, молодцы! А много? Когда стволы под них?

– Экий ты быстрый! Только конкурс на штурмовой патрон закончился.

– А почему штурмовой?

– Товарищ Сталин прочёл нашу аналитическую записку. И решил, что если патрон для штурмовых винтовок, то и называться он должен штурмовым, а не безликим промежуточным. Новый, только запущенный завод полностью ориентирован на производство только этого патрона. Сейчас отрабатываем производство гильзы из мягкой стали с защитным покрытием. Ведём испытание образцов с заменой свинца на стальной сердечник. Если удастся снизить расход цветных металлов, производство этих патронов будет достаточным. Да, конкурс на штурмовой карабин в самом разгаре. Лидирует Симонов.

– СКС? Может, хоть в вашем мире эта замечательная винтовка займёт более достойное место.

– Посмотрим. Ты пиши, пиши.

– Под Харьковом случилась катастрофа. Да, именно так. Противник подтянул свежие силы и ударом под основание отсёк наши, так удачно прорвавшие немецкий фронт, армии. В боевых порядках Юго-Западного фронта образовалась широченная брешь. И если бы в Харьковском котле не продолжали мужественно сражаться сотни тысяч бойцов и командиров, намертво вцепившись в немцев, случилась бы катастрофа ещё более сокрушительная. А так, ценой своей гибели, эти люди не дали немецкому командованию быстро освободить подвижные соединения и развить успех. Когда же «панцеры» стали наступать не на запад, а на восток, на их пути уже стоял жидкий, хлипкий, но заборчик из спешно переброшенных сюда частей. Конечно, они не могут совсем остановить машину вермахта, но оглушительный блицкриг не состоялся.

Вот такую я проводил политинформацию перед заводчанами. Я твёрдо решил не врать людям. Я им сказал всю правду. Она их не испугала – наш народ мужественный. Лица угрюмые, но глаза блестят.

– Ещё никогда и никто не проводил операций по окружению на таких просторах. Никогда и не было подобного уровня координации. Противник умудрился объединить в единое командование более двух миллионов человек, фактически несколько фронтов. Этого не было. Контрудара ждали, но не на таком отдалении, не такой глубины и не такого размаха. Масштаб этой операции превосходит все операции вермахта прошлым летом. Мы потеряли много людей, много техники. Но знаете, что я заметил? Операция нашим противником проведена рекордная, а вот целей она достигла намного более скромных, чем в прошлом году. Да-да! Удар силён, мы потеряли тысячи танков и стволов артиллерии, но люди ещё выйдут из окружения, навык у многих уже есть. Этот удар потряс нас, но не убил. Прошлогодние удары были намного более тяжёлыми по последствиям. Но мы выстояли! У нас есть опыт стойкости. Прошлым летом враг ломился всюду. В этом году – только на юге. На севере и в центре он и вздохнуть широко не может. Получается, не та силёнка у врага, а? В прошлом году обломали ему рога, неужто в этом хребет не сломим?

Во-от! Глазки загорелись! Спины повыпрямлялись.