Читать книгу "Операция "Булгаков" - Михаил Ишков"

Приглядевшись, я узнал в сенаторе известного артиста, в чье амплуа входили почтенные отцы семейства, средней руки мафиози, продажные полицейские начальники в звании не выше майора, а в «исторических» телесериалах коварные и развратные большевики.

Судя по дискурсу, артист изображал Воланда. Правда, эту догадку опровергали кроссовки, выглядывавшие из-под тоги и, главное, осоловевшие глаза, свойственные человеку в подпитии. Однако водруженная перед самым креслом клетка для попугая, в которой подремывал черный кот, а также крутившийся возле старика и подрагивающий от холода юноша в кургузом пиджачке и коротеньких, до середины голени, штанишках, убедительно подтверждали аллегорию. На носу юноши к тому же поблескивало пенсне – правда, вопреки исходнику, оба стеклышка были целехоньки. С другой стороны кресла возвышался громадный, сложивший руки на груди качок во фраке. Гостей он сверлил откровенно недобрым взглядом.

И все-таки обувка.

Не слишком ли нарочито?

Эта художественная деталь никак не соответствовала подавляющему величию булгаковского сатаны, а то, что окружавшее меня многоголосие нацеливалось именно на Булгакова, подчеркивали развешанные по стенам увеличенные фотографии писателя. Фотографии перемежались афишами и изречениями, приписываемыми Михаилу Афанасьевичу. Здесь также были представлены цитаты известных людей, напоминавшие о трудной и благородной судьбе писателя.

За указанным мне столиком я обнаружил нашего Васю и шапочно знакомого мне литератора, что-то страстно доказывавшего неизвестной личности в шляпе «борсалино» и кожаной ковбойской куртке с многочисленными крупными заклепками.

– …Михаил Афанасьевич совершил ошибку! Непоправимую ошибку! Но ее можно исправить. И нужно!

Что ответил человек в шляпе, я не расслышал, однако его ответ вызвал у нервного литератора резкое возражение:

– Разве можно спорить с тем, в чем бесспорно убеждает экспозиция – Россия провалилась в бездну! Созданию образа служит каждая мельчайшая деталь. Взгляните хотя бы на перевернутую женщину.

Заинтригованный, я подсел за стол и хотел было спросить насчет кроссовок, однако взбудораженного ценителя современного искусства нельзя было остановить.

Он с вызовом поинтересовался:

– Вы находите, что представленная полифония неубедительна?!

«Борсалино» (интересно, почему он не снял шляпу?) спокойно возразил:

– Да, нахожу! О какой бездне вы говорите… Покопавшись в этой бездне, Россия выиграла войну, запустила человека в космос, создала атомную бомбу.

– Положим, бомбу она не создала, а похитила…

– Именно бомбу?

– Положим, не саму бомбу, а технологию, способ изготовления.

– Здоро́во! И за это ее в бездну!.. Ради образа?

– Вы меня неправильно поняли. Кощунственна жизнь москвичей и действия сатанистов, изображенных в романе, а Булгаков этого не понял.

– Нет, я вас правильно понял. Мужики сиволапые!.. Самого Гитлера до самоубийства довели! Нет им места на этой планете, разве только нужники чистить…

– Э-э, я смотрю, вы, батенька, фашист!..

– А вы гуманист, либерал, защитник демократии и приверженец высших ценностей. В таком случае, на что годятся эти ваши ценности? Чего они стоят, если у них такие защитники?

Литератор вскочил и, не ответив, стремглав помчался на противоположную сторону зала – там с разбега приземлился за чей-то столик.

Наш Вася перевел дух, а человек в шляпе вернулся к прежнему своему рассказу, который, по-видимому, перебил подскочивший демократор.

– Что касается «Синих носов», сибирские художники решили организовать экстремальный художественный фестиваль. Идея такая – встретить Новый год, запершись на неделю в бомбоубежище. Без электроники, женщин и алкоголя. Заодно выдумать новое искусство, какое будет востребовано на земле после грядущей техногенной катастрофы.

Правда, выяснилось, что видеокамера в подвале всё же нашлась, и будущие «Синие носы» резво принялись снимать «перформансы» в стилистике того, что сейчас показывают по телевизору. А чтобы подчеркнуть жанр телеклоунады, прикрыли носы синими пробками от пластмассовых бутылок с водой.

Человек в «борсалино» неожиданно обратился ко мне:

– Согласитесь, – если в XIX веке ездили на «пленер» рисовать «с натуры», то сегодня натура совсем другая. Ее можно назвать медиа-реальность, не так ли?..

Я неуверенно кивнул, а «борсалино» продолжил:

– Что нас окружает – бесконечные пародийные шоу, милицейские сериалы, клиповая нарезка и замешанная на сексе реклама. Согласны?.. Соответственно, должны возникнуть и новые стили. Они и возникли – «Видео на коленке», «Тяп-ляп-арт» и другие. Их основатели поставили задачу научить обывателя самому создавать произведения искусства у себя на кухне. Они попытались ткнуть обывателя носом в «аутентичные формы» у себя под ногами. «Наше ноу-хау не хай-тек, а тяп-ляп»!

Неожиданно подсевший к столику Киселёров тут же вступил в разговор:

– Что там насчет художественного мордобоя?..

– Это одно из самых современных направлений в совриске…

Я до боли в душе почувствовал свою ущербность и с трудом зажал едва не сорвавшийся с губ вопрос – что такое совриск?

Или совриска?

А может, савраска?..

Попробуй разберись в этом современном искусстве!

Киселёров, не умеющий тратить времени попусту, сразу схватил быка за рога. Он обвел зал рукой.

– Познакомились с экспозицией? Еще многое надо доделать. Додумать, тасазать, обсудить… – Затем он обратился к человеку в шляпе: – Вы как известный арт-имиджмейкер вполне могли бы помочь.

Затем Степан представился:

– Киселёров… Ипполит. Можно Вован.

Затем он указал на меня:

– А это наш вербализатор…

Я едва со стула не упал, а человек в «борсалино» приподнял шляпу и вежливо ответил:

– Чехов… Антон Павлович. Можно Толян.

Киселёров засмеялся.

В этот момент к нам подошла официантка во фраке. К моему глубокому разочарованию, она вовсе не была обнажена, а плотно упакована в облегающие слаксы и манишку.

Так жизнь поправляет искусство.

С закусками оказалось не густо, но я, откровенно, не собирался здесь засиживаться. Пусть известят, за что забрали, какую статью шьют – и адью!

В этот момент со стороны выхода из пещеры послышался оглушительный перестук костей, затем отъявленная пролетарская брань, и Киселёров тут же заторопился.

– Вы тут пока договаривайтесь…

Он поспешил к выходу, откуда боком, под звуки торжественного марша и нецензурные выражения, к свету пытался выбраться толстый гражданин во фраке и выбившейся из-под пояса рубашкой. Он был не молод и, оказавшись в зале, грозно потребовал объяснений от подоспевшего Киселёрова.