Читать книгу "Хирург мафии - Алексей Макеев"

– Это не ритуал, – так же тихо ответил Крячко. – Спустя несколько часов лицо покойника приобретает умиротворенное выражение, мышцы все расслабляются. Даже если в момент смерти на лице была гримаса страдания.

– И что Лев Иванович пытается увидеть?

– Он, Валера, считает, что гримаса боли или страха сохраняется на лице дольше, потому что больше мышц задействовано, больше их напряжение в момент смерти. Я не знаю, наукой не доказано, но Гуров так считает.

Следователь Ходулин сидел посреди комнаты на кухонном табурете. Стол у стены был пуст, если не считать палки следователя и его бумаг. Ни единого пакетика с вещественными доказательствами. Судя по лицу старшего лейтенанта, их тут и не могло быть.

– Вы закончили здесь? – спросил Гуров.

– Так точно, – ответил Ходулин и поднялся с табурета. – Единственное, что повезем в лабораторию для анализов, – это те лекарства, которые были на столе перед Поляковым, когда его обнаружили.

– Отпечатков много?

– Александра Ивановна, – окликнул Левочкину следователь, – что там с отпечатками?

– Сейчас заканчиваем. Их немного, и все, скорее всего, – пальцы хозяев. Мебель чистая, протирается часто.

– Обошли нас на повороте, – тихо проговорил Гуров и кивнул Крячко: – Поехали!

После утренней планерки Гуров и Крячко остались в кабинете Орлова. Крячко листал какой-то журнал на столике у окна, развалившись в кресле, Гуров стоял у окна, сцепив нервно пальцы за спиной, и смотрел на улицу. Орлова не было, он вышел к своей секретарше и задержался там с кем-то из офицеров.

– Лева, не молчи, – листая страницы журнала, пробормотал Крячко, – тоску ведь наводишь!

– Волнуюсь, как перед свиданием, – усмехнулся Гуров. – А всего-то – результаты вскрытия.

– Ничего, это у тебя по молодости лет, – тихо засмеялся напарник. – С возрастом пройдет.

– Ну да, – серьезно произнес Гуров. – С возрастом многое проходит. И где там Петр? Вот тоже, генерал называется! Генерал должен в кресле сидеть и командовать из-за стола. А он ходит по коридорам. Не солидно!

– Чего-чего? – раздался басовитый голос вошедшего Орлова. – Пытаешься наступить бюрократической ногой на мой демократично-либеральный стиль руководства?

– Ты акт принес? – нетерпеливо спросил Лев.

– Принес, пошли знакомиться с содержимым. Я там парой слов перекинулся с нашим медиком. Забавные вещи творятся на этом фронте. И вам, кстати, это в работе учесть бы надо.

Сыщики подошли к приставному столу возле рабочего стола генерала и уселись напротив друг друга. Орлов водрузил на нос очки и стал листать материалы вскрытия тела Лобачева.

– Так, что у нас тут? Значит, осложняется процессами тления… ну, это понятно и без экспертизы. Так, это тоже опустим, общую часть. Это мы и сами знаем, сами задание сочиняли. Вот, ребята… допинг в крови у Лобачева был… названия – черт ногу сломит! Ну, одним словом, он принимал препараты, которые помогают быстро восстанавливаться после больших физических нагрузок.

– Обычное дело, – пожал плечами Крячко. – Это на всех уровнях процветает. Одни препараты запрещают, находятся аналоги и снова до поры до времени принимаются спортсменами. Там ведь целая война, в этом антидопинговом комитете, идет. И в нашем, и в международном.

– Все, профессор? – осведомился Орлов. – Тогда поехали дальше. Наши умники сумели выделить одну интересную вещь из категории ядов, что, по их мнению, и послужило причиной смерти.

– Значит, все-таки… – Гуров стиснул кулаки на столе.

– Естественно, – кивнул генерал. – Сейчас выговорю название… батрахотоксин!

– Что это? – немного рассеянно спросил Лев, откинувшись на спинку кресла и сидя в глубокой задумчивости, что-то усиленно прокручивая в голове.

– Это как раз то, о чем я с медиком успел перекинуться парой слов. Яд, который нашли в крови Лобачева, не естественного, не природного происхождения, а синтетический, созданный искусственно.

– А природное его происхождение каково? – поинтересовался неугомонный Крячко.

– В природе он содержится в коже каких-то экзотических американских лягушек. Один из самых сильных нейтротоксинов в мире. Говорят, слона может легко завалить одна такая лягушечка.

– Слоны в Америке не водятся, – заметил Гуров, продолжая о чем-то напряженно думать.

– Еще один профессор, – проворчал Орлов и снова нацепил на нос очки. – Я для образа сказал. Так вот, этот яд поражает нервную систему, особенно ту ее часть, которая связана с сердечной мышцей. При попадании яда в организм происходит затруднение дыхания, ощущается сердечная недостаточность, ну и… быстрая смерть. Вот почему так легко во время первого вскрытия остановились на версии сердечного приступа. Ты о чем так глубоко задумался, а, Лев Иванович?

– О том, что срочно надо писать задание патологоанатому для вскрытия тела Полякова. Пусть сразу ищут этот яд.

– Резонно, – согласился Орлов. – Есть основания полагать, что в одной банде и одни способы приняты. Не думаю, что у них там разнообразие экзотических ядов.

– Надо кое-какие прошлые дела поднять, что-то у меня на памяти крутится. Когда-то мы уже сталкивались с синтезированием ядов. Не помню, в каком деле это просквозило. Доказательств тогда, как мне помнится, не удалось найти, но факт промелькнул. Только вот в каком деле?

Пролетели еще одни сутки. Гуров рылся в своих старых ежедневниках, перелистывал файлы на компьютере. Ему не давало покоя воспоминание, что когда-то всплывало изготовление синтетических ядов. Если вспомнить, в связи с каким делом, кто там фигурировал, может, сейчас и расследование пошло бы быстрее. Он хотел спросить Крячко о фамилии одного из уголовников, по которому они работали несколько лет назад, но Стас куда-то вышел из кабинета.

Гуров откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. Нет, подумал он, таким способом не вспомнить. Надо прекращать эти раскопки. Надо просто ходить, думать об этом деле, и оно в памяти всплывет само. Не надо память насиловать. Она умная, просто не всегда быстро действует. Мысль о собственной памяти в таком образе Гурову понравилась, и он улыбнулся. И все-таки, куда делся Станислав?

Крячко вошел быстрым шагом и помахал листами бумаги над головой:

– Все! Теперь ни сомнений, ни споров! В приемную принесли результаты вскрытия тела Полякова.

– Тот же синтетический яд, что и в крови Лобачева?

– Да! – Крячко плюхнулся на стул возле стола Гурова и бросил перед ним бумаги.

– А поквартирный обход ничего не дал, – покачал головой Лев. – Кто и как этот яд подсунул Полякову? Ведь все лекарства у него на столе были настоящими. И он, видимо, почувствовав себя плохо, решил принять что-то, но не успел. Станислав, там кто-то был в квартире. И дверь поэтому не заперта осталась.