Читать книгу "Задверье - Нил Гейман"

– Помни, – сказал Ислингтон. – Твои друзья в моей власти.

Д'Верь поглядела на него с величайшим презрением – до мозга костей старшая дочь лорда Портико.

– Дайте мне ключ.

Ангел отдал ей серебряный ключик.

– Нет, д'Верь! – крикнул Ричард. – Не делай этого! Не выпускай его на волю! Мы значения не имеем!

– Если уж на то пошло, – произнес маркиз. – Я значение имею, и большое. Но вынужден согласиться. Не делай этого, д'Верь.

Она посмотрела сначала на Ричарда, потом на маркиза, ее взгляд задержался на наручных кандалах, на цепях, приковывавших их к чугунным колоннам. Она выглядела такой крохотной и ранимой. Потом она повернулась и, насколько позволяла цепь, сделала несколько шагов, пока не оказалась перед массивной дверью из кремния и почерневшего серебра. Замочной скважины не было. Приложив к поверхности правую ладонь, д'Верь закрыла глаза, давая двери сказать ей, куда она открывается, на что способна, отыскивая в самой себе те же места и свойства. А когда отняла руку, на месте ее оказалась замочная скважина, из которой в залитый свечами сумрак покоя ударил луч белого света.

Девушка вставила серебряный ключик и, минуту помедлив, повернула его в замке. Раздался щелчок, послышался перезвон колокольчиков, и внезапно всю дверь очертил по периметру свет.

– Когда я уйду, – сказал господам Крупу и Вандермару ангел голосом, исполненным обаяния, сочувствия и доброты, – убейте их тем способом, каким только пожелаете.

Он повернулся к двери, которую как раз открывала д'Верь. Дверь отворялась медленно, будто преодолевая огромное сопротивление. Девушка вспотела.

– Итак, ваш наниматель удаляется, – сказал маркиз мистеру Крупу. – Надеюсь, вам обоим заплатили все, что вам причиталось.

Всмотревшись в лицо маркиза, мистер Круп переспросил:

– Что?

– Ну, – подхватил Ричард, недоумевая, что затеял маркиз, но готовый ему подыграть, – вы же не думаете, что когда-нибудь увидитесь с ним снова, правда?

Медленно, точно диафрагма антикварного фотоаппарата, моргнув, мистер Вандермар в свою очередь переспросил:

– Что?

Мистер Круп поскреб подбородок.

– Будущие трупы правы, – сказал он мистеру Вандермару и направился к ангелу, который, сложив на груди руки, застыл перед дверью. – Прошу прощения, сэр. Полагаю, было бы разумно уладить все сейчас, прежде чем вы приступите к следующей стадии вашего плана.

Обернувшись, ангел посмотрел на него так, как если бы он значил меньше пятнышка грязи. Потом отвернул лицо. Ричард спросил себя, над чем же он размышляет, какие просторы открываются перед его мысленным взором.

– Сейчас это не имеет значения, – сказал ангел. – Вскоре все награды, о каких только могут помыслить ваши отвратительные умишки, упадут вам в руки. Когда я взойду на мой престол.

– Так, значит, со сладким придется подождать до завтра, а? – не унимался Ричард.

– Не люблю сладкого, – сказал мистер Вандермар. – У меня от него отрыжка.

Мистер Круп погрозил пальцем.

– А ведь он, кажется, собирается от нас улизнуть, – сказал он. – Никто не прощается с мистером Крупом и мистером Вандермаром, не заплатив, братец. Мы свои долги собираем.

Сделав несколько шагов, мистер Вандермар встал рядом с мистером Крупом.

– Целиком и полностью, – сказал он.

– С процентами! – рявкнул мистер Круп.

– И помощью крючьев для разделки мяса, – добавил мистер Вандермар.

– С Небес? – крикнул у них из-за спины Ричард. Мистер Круп и мистер Вандермар подошли к погруженному в раздумья ангелу.

– Эй! – окликнул мистер Круп.

Дверь отошла совсем немного, всего на несколько дюймов, но была открыта. Из щели лился свет. Ангел сделал шаг к ней. Он будто бы видел сон наяву. Свет из щели омывал ему лицо, и ангел упивался им, точно сладчайшим нектаром.

– Не надо бояться, – сказал он. – Ибо когда все беспредельное мироздание будет моим и они соберутся у подножия престола петь осанну во имя мое, я награжу достойных и низвергну тех, кто ненавистен взору моему.

Потом он пробормотал себе под нос что-то еще. Хотя Ричард так и не понял, что именно, впоследствии он утверждал, что расслышал что-то вроде: «Треклятого Гавриила для начала».

Из последних сил д'Верь дернула дверь на себя и наконец открыла ее полностью.

Представшая перед ними картина слепила своей яркостью: истинный водоворот вихрящихся красок и света. Ричард прищурился и попытался отвернуться от сияния, но по внутренней стороне век все равно расходились и вспыхивали болезненно-яркие оранжевые и пурпурные круги. «Неужели Небеса выглядят так? Скорее уж на ад похоже».

И тут он почувствовал ветер.

Пролетев мимо его головы, исчезла в дверном проеме свеча. За ней вторая. А потом по всему залу закружили свечи, которые неслись и кувыркались, направляясь к водовороту за дверью. Будто сам зал засасывало в эту воронку. Но Ричард сразу понял: это больше чем ветер. Запястья у него стали ныть и саднить в тех местах, где их удерживали кандалы, – точно внезапно его вес удвоился. А потом изменилась сама перспектива: все перевернулось вверх ногами. Вовсе не ветер тянул все к двери. Это была еще и гравитация. Ветер – всего лишь воздух в комнате, который засасывает в себя неизвестное нечто по ту сторону порога. Интересно, что там? Может, поверхность звезды, или ровный горизонт черной дыры, или что-то еще, чего он не может себе даже вообразить?

Ислингтон схватился за колонну у двери, вцепился в нее со всей силой отчаяния.

– Это не Небеса! – перекрывая ветер, крикнул ангел. Его жемчужно-серые глаза метали молнии, на изящно очерченных губах пузырилась пена. – Ах ты, сумасшедшая ведьма! Что ты наделала?

Д'Верь сжимала свои цепи так, что побелели костяшки пальцев. Она молчала, но в глазах у нее светился триумф.

Мистер Вандермар уцепился за ножку стола, а мистер Круп, в свою очередь, за него самого.

– Это был не настоящий ключ, – перекрывая рев ветра, победно выкрикнула д'Верь. – Это была всего лишь копия, которую я попросила изготовить на Ярмарке Кузнеца.

– Но он же открыл дверь! – завопил ангел.

– Нет, – отозвалась девушка с опаловыми глазами. – Это я открыла дверь. Так далеко, как только смогла, но я открыла дверь.

В лице ангела больше не было ни доброты, ни сочувствия, одна только ненависть – чистая, честная и холодная ненависть.

– Я убью тебя, – пообещал он.

– Как ты убил мою семью? А по-моему, ты больше уже никого не убьешь.

Длинными белыми пальцами ангел цеплялся за колонну, но его тело лежало на ветру под прямым углом к стене, его уже наполовину утащило за дверь. Выглядело это комично и ужасно одновременно. Ангел облизнул пересохшие губы.