Читать книгу "Нансен. Человек и миф - Наталия Будур"

Нансен решил это время использовать для знакомства с коренными народами Сибири.

«Первобытные народы всегда сильно интересовали меня, и тем сильнее, чем были первобытнее, а в этой удивительной стране таких народов очень много, и они вдобавок, как это ни странно, сравнительно мало изучены», — пишет он.

На своём пути Нансен увидел и описал остяков, самоедов, тунгусов, якутов — и он очень заинтересовался «путями» их переселения на Севере Сибири. В те времена господствовала теория о переселении большинства из них с Алтая, откуда они пришли, спасаясь от тюркских племён. Нансен скептически относился к теориям о внезапном «бегстве» народов:

«Так лестно перемещать с востока на запад, с юга на север целые племена, словно фигуры на шахматной доске!»

По мнению Нансена, упомянутые теории теряют всякий смысл, когда речь идёт о переселении с юга на север, в дикую тундру, где пришельцам предстояло создать себе новую культуру для обеспечения своего существования.

Итак, Нансен встретил в Сибири смесь племён, типов и рас — благодатный материал для лингвиста и антрополога.

Но не только народы интересовали Фритьофа — он собрал коллекцию чешуи местных рыб, по которой «можно установить возраст рыбы и условия её роста».

Ещё больше его заинтересовали следы ископаемых животных — мамонтов и волосатых носорогов, которые «покоятся в вечномёрзлом грунте тундры почти целыми и невредимыми, с костями, мясом, кожей и волосами». Нансен раздумывает над тем, каким именно образом могли эти животные попасть в тундру и так быстро замёрзнуть, что их «чудовищные туши не успели подвергнуться разложению». Он приходит к выводу, что

«животные умерли естественной смертью неподалёку от большой реки осенью или зимой. От теплоты их тел слой почвы под ними оттаял и под тяжестью их осел, так что туши успели уйти в землю довольно глубоко, прежде чем их сковало морозом вместе с окружающей почвой. Во время разлива реки летом их залило водой, низкая температура которой не допускала их оттаять, а затем их занесло слоем или ила или песка, принесённых половодьем, и таким образом они были ограждены от таяния. Следующей зимой замёрз и этот слой».

2 сентября за членами экспедиции пришло небольшое моторное судно «Омуль», а 3 сентября они отправились вверх по Енисею.

6 сентября добрались до Дудинки, которая очаровала Нансена своими домами (один из них напомнил ему сказочный дворец с картин Вереншёльда) и наличием цивилизации:

«Была тут и французская лавка, где мы приобрели себе кофейник, стаканы, тарелки и разную мелочь для нашего обихода».

В Дудинке Нансен встретился с двумя сибирскими ссыльными, которые пожаловались не на своё худое житьё, а на удручавшую их праздность, поскольку работы для них в городке не было.

Политическим ссыльным полагался казённый паёк 15 рублей в месяц, чтобы они не умерли с голоду, однако на эту сумму «нельзя ни жить, ни умереть». Поэтому местные крестьяне из сострадания предоставляли ссыльным еду и кров, то есть практически себе в убыток содержали их.

В Туруханском крае жило девяносто политических ссыльных и всего десять казаков. Нансен пишет:

«Насколько я мог заключить, все они, как и сами казаки, народ мирный и безобидный. Лишь некоторые из бывших ссыльнокаторжных имели зловещие физиономии… Все здесь, видимо, довольны политическими ссыльными, часто весьма хорошими и дельными людьми».

По его мнению, «влияние высылаемого в Сибирь преступного элемента на местное население сильно преувеличивается». Нансен писал, что большинство ссыльных были людьми, пострадавшими за свои убеждения, и «часто лучшими элементами русского народа, полнее желательными в качестве продолжателей рода».

Из Дудинки путешественники отправляются в Енисейск, где им 21 сентября устраивают торжественную встречу. Несколько дней было уделено осмотру Енисейска и выступлениям Нансена, в том числе и в местной мужской гимназии. Фритьоф несколько раз успел побывать и в местном музее, где внимательно изучал этнографические коллекции.

«Повсюду мы видим благожелательное и сердечное отношение, — писал Нансен. — Открытие морского пути через Ледовитый океан вызывает огромное воодушевление. За это нас, а вернее сказать, Меня, так незаслуженно чествуют, хотя мы были всего лишь пассажирами в этом плавании. Впечатление такое, как будто бы мы открыли целую новую эру в истории Сибири».

Нансен пользовался необычайной популярностью в России. Все знали, кто он такой, многие прочли его книги о полярных экспедициях. Повсюду ему устраивали торжественные встречи, ему приходилось выступать с лекциями (переводил Востротин). Чаще всего Нансен говорил о возможности судоходства в Карском море и о богатствах Сибири, но в Енисейске он рассказал о плавании «Фрама».

От Енисейска по тракту в тарантасе отправились в Красноярск.

Вот как описывает сам Нансен этот день, проведённый в Екатеринбурге:

«Ночью миновали Челябинск и утром были между увалами восточного уральского склона, на пути к северу, в Екатеринбург. Стояла чудесная белая морозная зима; кругом шёл густой лес, большей частью сосновый с примесью елей, отягчённый снежным убором; увалы, холмы, дорогу — всё занесло снегом. Вот где бы побегать на лыжах! Совсем рождественский пейзаж: такой знакомый, родной! Здесь, стало быть, уже окончательно установилась зима.

В Екатеринбург приехали утром и были встречены на вокзале городским головой, председателем местного отдела Географического общества, секретарём, членами и другими лицами. Приём был самый радушный, и угощали нас на все лады. Я побывал в музее и познакомился с геологией и минералогией этой сказочно богатой страны. Каких только сокровищ не содержат её недра! Осматривали мы и ценные археологические, и этнографические, и орнитологические коллекции, представляющие большой интерес. Налюбовались также всевозможными изделиями и украшениями из уральских камней и осмотрели немножко сам город, очень красивый.

После хорошего обеда в любезной семье инженера Беэра состоялось собрание Географического общества, на котором я прочел доклад о своём Енисейском путешествии. И здесь к новому морскому пути в Сибирь отнеслись с большим интересом, хотя для Екатеринбурга путь этот и не может иметь значения. По отношению ко мне было проявлено много любезности: мне поднесли почётный диплом и красивый подарок из уральских камней на память о местной промышленности. Закончился вечер тем, что нас отвезли в оперный театр, очень красивое здание, где мы прослушали первый акт оперы Чайковского „Пиковая дама“.

Поезд уходил в 8 часов 45 минут вечера, и, к сожалению, нам нельзя было дослушать эту интересную музыку».

Далее по железной дороге Нансен, Востротин и Лорис-Меликов доехали до Иркутска. От Иркутска на Дальний Восток Ф. Нансена сопровождал Е. Д. Вурцель — начальник Управления казёнными Сибирскими железными дорогами. На обратном пути С. В. Востротин встретил Ф. Нансена в Красноярске и вместе с ним в сибирском экспрессе доехал до Петербурга.