Читать книгу "Последний шанс - Лиана Мориарти"

* * *

– Я думала, ты в Турции! – говорит Роза.

– Я решила вернуться домой пораньше, – отвечает Лаура.

– Лаура? – нерешительно произносит Псих, опуская урну.

* * *

– Что желаете?

– Пирожок самоса, – отвечает Грейс. – Выглядит очень аппетитно.

* * *

– Ты хорошо танцуешь, – говорит Кэллум.

– Знаю, – откликается Софи.

У нее внутри звучит музыка. Они словно находятся на собственном невидимом острове в окружении перемещающихся по спирали людей. Они двигаются как одно целое. Очень скоро Кэллум поцелует ее.

* * *

– Элис Манро была вашей матерью? – восторженно спрашивает Вероника. Похоже, в ее мире не осталось ничего застывшего и скучного, как это было раньше. – Так что же с ней случилось? Почему она уехала? Что произошло с Джеком? Это удивительно! Невероятно! – Она смотрит на прекрасную в своем спокойствии Одри, которая умело покачивает на плече ребенка. – Ты можешь в это поверить, Одри?

Энигма заявляет:

– Говорю тебе, этот тип мошенник.

– Да неужели? – Псих потряхивает урну. – Попробуйте доказать, что это не прах Элис Манро.

Лаура насмешливо фыркает:

– Ах, Дэвид, перестань!

– Ты действительно знаешь этого человека, Лаура? – спрашивает Энигма. – Наверняка познакомилась с ним за границей, в какой-нибудь ужасной стране. И вообще, почему ты вдруг вернулась? Никто не говорил мне, что ты вернешься раньше времени! Ты заметила, что Марджи сегодня здесь нет? Я вынуждена одна разбираться с проблемами вроде этой!

– Я вернулась раньше, потому что захотела побыть с внуком. – Лаура смотрит на Джейка, которого держит Одри, и неловко гладит его по голове, как какое-нибудь экзотическое животное. – Разве это так странно? Где Грейс? У ребенка голодный вид. А вы кто? – спрашивает она Одри. – Бебиситтер? Неужели они решили нанять няню? Нынче это очень модно!

Вероника приходит в ярость:

– Одри моя подружка, тетя Лаура, и скоро я всем представлю ее как положено. Пока тебя не было, я стала лесбиянкой, но об этом потом. А почему ты думаешь, что этот человек говорит неправду?

– Дэвид пытается развести нас на деньги, – с отвращением произносит Лаура. – Я с ним встречалась, правда совсем недолго. Мы познакомились в клубе. Однажды вечером я совершила ошибку, поделившись с ним конфиденциальной информацией после нескольких бокалов шардоне. Вероника, ты что-то сказала насчет лесбиянок или мне послышалось?

– Ах, Лаура, как ты могла? – говорит Энигма. – А почему ты никогда не приводила этого Дэвида к нам на ужин?

– Какую именно конфиденциальную информацию ты сообщила ему, тетя Лаура? – Лицо у Вероники красное, руки сжаты в кулаки.

– Узнаешь в свое время, когда тебе исполнится сорок, – говорит Энигма. – А пока тебе придется подождать.

– До сорока лет?

Роза оглядывается по сторонам в поисках стула. Ее ноги пронизывает острая боль. На лице Энигмы застыло самодовольное выражение, а у Вероники – обиженное. Ах, до чего же все это глупо. Так утомительно. Семьдесят три года лжи. Семьдесят три года страха. Все равно что постоянно ходить по краю пропасти. Как заманчиво взять и шагнуть в пустоту.

Успокойся, Роза, командует Конни у нее в голове.

Прости, Конни. С меня довольно.

Пора положить этому конец.

Она берет Веронику за руку:

– Мы знаем, что он лжет, дорогая, потому что на самом деле Элис и Джека Манро никогда не существовало. Мы с Конни их выдумали.

– Как – выдумали? Значит, вы никогда не находили ребенка? Младенца Манро вообще не было? Или… но как же… почему же тогда… кто такая бабушка Энигма?

Роза испытывает восхитительное чувство свободного падения:

– Она моя дочь, дорогая.

Энигма с воплем всплескивает руками:

– Боже, Роза, что ты наделала!

* * *

Положив теплую ладонь на затылок Софи, Кэллум притягивает ее к себе, но некая трезвая часть ее рассудка говорит: «Успокойся, дурочка, это не цунами и не землетрясение, это всего-навсего пошлый пьяный поцелуй». Но другая часть ее рассудка подозревает, что Софи сейчас потеряет голову, как героиня романа эпохи Регентства, которую никогда прежде не целовали. Ну же! Какое блаженство: его язык уже у нее во рту. А ведь и впрямь это первый в ее жизни настоящий поцелуй, все остальное не в счет!

* * *

Заставить себя съесть самосу – все равно что проглотить живого паука. Грейс настроена действовать решительно, но она не представляла, насколько трудно будет идти против устоявшихся привычек. Ей приходится буквально подталкивать руку с пирожком ко рту, как будто воздух вокруг нее внезапно превратился в жидкий бетон. Несколько мгновений ее рот остается плотно закрытым, а ноздри сжимаются от ужаса – орехи, орехи, мы чуем орехи! – но в конце концов ей удается разлепить губы и засунуть внутрь кусочек пирожка. Грейс стоит, прислонившись спиной к дереву, на главной улице острова, вдали от толпы. Толпа кажется ей колышущейся твердой массой, а лица людей озаряются светом гигантских фонарей. Где-то там должны быть Кэллум и Софи. Наверное, танцуют. Жизнь представляется такой простой. Она ждет, и вот оно, первое предупреждение о надвигающемся приступе. По спине пробегает дрожь, ледяные пальцы гладят позвоночник. Грейс судорожно сглатывает и ждет, что будет дальше. В горле появляется невыносимый зуд. Реакция наступает быстрее, чем когда-либо прежде. Ее словно бы душат изнутри. Глаза слезятся. Она цепляется ногтями за кору дерева. Эти мучения – наказание за то, что она не любит своего ребенка. Но сейчас невозможно сосредоточиться на этой мысли, потому что она не может дышать. Какая же она дура! Какую глупость совершила! Из головы улетучиваются все мысли, за исключением одной-единственной: ей необходимо дышать. Ради бога, дайте хоть глоток воздуха.

* * *

Роза испытывает радостное волнение. Ей хочется танцевать. Спина больше не болит.

– Все кончено, – заявляет она Энигме. – Я еще много лет назад говорила Конни, что надо сказать всем правду. Я прекрасно себя чувствую! Какая легкость, какая свобода!

Энигма, разумеется, плачет, сморкаясь в носовой платок:

– Ну, я-то совсем не чувствую никакой легкости! О-о! Почему здесь нет Марджи? Лаура, пусть Роза немедленно замолчит! Сделай что-нибудь! А во всем виноват твой ужасный друг!

Псих ставит урну на землю и, с агрессивным видом сложив руки на груди, объявляет:

– Вам будет предъявлен иск по обвинению в мошенничестве. Вы, уважаемые дамы, самые настоящие мошенницы.

– Уж кто-кто, а ты прекрасно разбираешься в мошенничествах, – фыркает Лаура. – Потому что именно этим как раз и собирался сегодня заняться, верно? Небось рассчитывал таким образом раздобыть денег для уплаты карточных долгов, да?