Читать книгу "Бремя императора. Тропой мастеров - Иар Эльтеррус"

– Посмотри… – вкрадчиво прошелестел над ухом паяц.

В другом туманном облачке Санти увидел настоящую арену столичного цирка. И на этой арене стоял он сам, а публика бесновалась, выкрикивая его имя. Скоморох протер глаза, но ничего не изменилось. Он давал представление! Он, никто иной! И какое представление! Рыжий начал хохотать почти сразу, забыв обо всем. Да, именно так! Только так! Почему, почему он не там, а здесь?! Единый, за что?! Вот она мечта, только не дотянешься, не потрогаешь руками, ничего не изменишь. Он горный мастер, а не скоморох, как ни больно это осознавать. Санти, едва не плача от обиды, отвернулся.

– Не плачь… – снова прошелестел паяц. – Это все будет твоим. Мечта должна исполниться! Иначе и жить незачем. Я помогу тебе, я многое могу…

– Как? – прошептал скоморох, уставившись на раскрашенное лицо с надеждой.

– Ты выйдешь отсюда прямо там, на арене. Хозяин цирка сделает все, что я скажу. Ведь я тот самый безумный паяц…

Безумный паяц?! Единый Создатель, да как же он сам сразу не понял?! Конечно, конечно это тот самый бело-алый безумный паяц, о котором шепотом рассказывали страшные сказки все скоморохи. Если угодишь ему, то успех тебе обеспечен, никогда тебя не прогонят свистом с арены, никогда не забросают гнилыми овощами и дохлыми кошками. Всегда получишь высокие сборы и не останешься голодным. А вот если разозлишь, то жди неприятностей. Любых. Когда разбился отец Санти, многие поговаривали, что Вил Эрхи чем-то рассердил безумного паяца. С тех пор повелитель циркачей не раз снился сыну погибшего акробата, безумно хохотал и гонял по темным коридорам, крича, что все еще зол, что сын должен заплатить за отца. Мальчик с воплями ужаса вскакивал посреди ночи и долго плакал в руках матери. А потом умерла и она…

– Что я должен сделать? – глухо спросил юноша, со страхом смотря на раскрашенное лицо.

– То, что любишь… Пошутить. Смотри!

Санти бросил взгляд на первое туманное облачко. Энет все так же с трудом шел по бесконечному коридору. А впереди… Впереди скоморох увидел, сам не понимая каким образом, скрытую под каменной плитой еще одну ловушку. Но на сей раз на дне ямы были не колья, а всего лишь отхожее место, переполненное дерьмом.

– Помнишь, как ты искупал вышибалу? – спросил паяц. – Я был тогда очень тобой доволен, я давно так не смеялся. Ты молодец, достойный мой последователь. Сделай это еще раз, я снова хочу посмеяться. Сделай – и уже этим вечером ты будешь давать представление на арене столичного цирка!

Он указал на выросший из пола рычаг, смотря на Санти с жадным ожиданием. Скоморох замер, уставившись на наполненные болью глаза друга, на его залитый кровью бок, разбитое лицо. Энет продолжал упорно ковылять, раздраженно отмахиваясь мечами от стрел и иных метательных предметов. Вспомнив, как сам совсем недавно так же шел из последних сил, рыжий вздрогнул. И вот сейчас этот бедняга рухнет в отхожее место?! Ощущения после такого падения Санти вполне мог себе представить. Да еще и страшная, рваная рана в боку. Как она, наверное, болит… Но, паяц… Да, паяц все еще выжидающе смотрел на скомороха и весело скалился.

– Выбирай… – почти неслышно сказал он. – Твой выбор. Только помни, что это твой последний шанс выйти на арену. Помни… Что ему сделается-то? Смешно ведь, как он барахтаться будет.

Смешно? Санти это почему-то смешным не казалось, впервые, наверное, за много лет. Он вспоминал, как они вместе с юным графом тренировались, поддерживали друг друга во всем, вместе шалили, вместе получали втык от старших мастеров, наставника, а то и от самого императора. И вот сейчас он обречет раненого, истекающего кровью друга на падение в отхожее место? Смешно? Да нет, подло это.

– Давай! – глаза паяца горели лихорадочным огнем. – Он сейчас наступит на плиту. Ну же!

– А не пойти бы тебе куда подальше? – Санти криво усмехнулся.

– Зря… Тогда я сам.

Он дернулся к рычагу, но не успел. Нога скомороха взметнулась вверх, ударив паяца прямо в лицо. Тот вскрикнул и отлетел в сторону. Немного полежав, он медленно поднялся на ноги. Глаза паяца горели желтым огнем, из разбитого носа стекала черная кровь.

– Ты-ы-ы… – злобно прошипел он. – Ты-ы-ы пожале-е-ешь…

– Да ну? – весело рассмеялся Санти. С его души рухнул огромный камень – он свой выбор сделал. Друзья дороже даже мечты.

Картаги сами собой прыгнули в руки скомороха, наливаясь белым светом. Паяц испуганно пискнул и что-то прокричал. В глазах Санти мигнуло, и он оказался совсем в другом месте…

Неровный красноватый свет в конце коридора манил, но Храт почему-то никак не мог заставить себя двинуться дальше. Что-то его настораживало, чем-то этот свет был знаком, что-то напоминал. И орку было страшно. Почему? Он не мог объяснить, не мог понять, убеждал себя, что все в порядке, только страх почему-то не желал никуда уходить. Взяв себя в руки, Храт все-таки пошел дальше. Он смело шагнул из коридора и оказался в огромной пещере рурк-дхаладского родового зала. Создатель миров! Это что еще за чудеса такие? Как он сюда попал?! На длинных каменных скамьях восседали мрачные старейшины, на троне посреди зала сидел сам Хранитель Очага. И все они пристально, жестко смотрели на застывшего с широко распахнутыми глазами молодого орка.

Храт едва не позеленел от ужаса. Прийти без приглашения в родовой зал?! Во время заседания Кагала Старейшин?! Это же изгнание! Навсегда! Да как же это?! Ему бы в голову никогда не пришло лезть сюда без спроса. Если в Мроке сына старейшины могли и простить, сделав вид, что ничего не произошло, то в столице… Прощения святотатцу нет и не будет.

– Храт Сломанный Клык! – торжественно провозгласил Хранитель Очага. – Мы призвали тебя сюда, чтобы сказать: ты сделал невозможное. Твой народ гордится тобой!

Призвали?! Он облегченно перевел дух. Слава Создателю Миров, изгнание святотатцу не грозит! Только как они смогли призвать горного мастера прямо с черного полигона? Чудеса, да и только. Впрочем, шаманы на многое способны, даже лучшим имперским магам не снились доступные орочьим волшебникам заклятия.

– Я счастлив служить народу урук-хай, Отец! – Храт низко поклонился. – Приказывайте!

– Ты возглавишь оборону крепости Врарх Роторм! – негромко сказал Хранитель Очага, требовательно смотря на молодого орка. – Мы на грани поражения, без воинов уровня горных мастеров мы обречены, святоши готовы к прорыву. Ты обучишь молодых егерей всему необходимому!

– Я готов, Отец!

Глаза Храта горели. Да, именно об этом он лихорадочно мечтал ночами! Об этом, ни о чем ином. Спасение всего народа в его руках, ни в чьих иных! Ради этого юноша бежал из дому, ради этого тренировался как безумный, ради этого отрекся от всего, что дорого. Теперь старшие братья никогда больше не осмелятся сказать, что он бесполезный гмырх. Пусть только попробуют! Командующий гарнизоном легендарной крепости Врарх Роторм, полтысячи лет сдерживающей наступление карвенцев? Да это же… Это больше, чем мечта, это что-то невозможное, невероятное. Величайшая честь! А ведь Храту нет еще и двадцати. Он гордо выпрямился, в глазах молодого орка горели едва сдерживаемые радость и торжество, его тянуло смеяться и прыгать, но приходилось держать себя солидно и уверенно. Кагал ведь может и передумать…