Читать книгу "Мурзук - Виталий Бианки"

Полез и охотник – на другое дерево. Ружье ему мешало. Он бросил ружье.

Медведь тем временем поднялся и вслепую – одним чутьем – пошел по следу. Учуял охотника на дереве, стащил его и задавил.

– Медведь редко бросается на людей, – вставил Арсений. – Даже раненый. Вот медведицу с медвежатами я не очень желал бы встретить.

Тут мне припомнился случай, рассказанный моим покойным другом…

Друг мой – революционер, погибший в Гражданскую войну от рук белогвардейцев, – был человек железного характера, железной воли. Как-то я восторженно похвалил эту черту в нем.

Он усмехнулся.

– Брось, – сказал, махнув рукой. – Такая ли воля бывает.

В девятьсот тринадцатом пришлось мне бежать от царских шпиков в уральские леса. Грозила виселица. Товарищ со мной был, тоже нелегальный.

Жили мы в пещере, как звери, питались ягодой и чем придется.

Раз пошел мой товарищ – звали его Викентий – в лес по малину, а я остался в пещере, сапоги починять.

Смотрю, что-то долго нет Викентия.

Вышел я, стал кликать. Не отвечает.

Встревожился я: мало ли что может быть в лесу; без оружия он ушел. Зверь может подмять, урядник мог на след наш напасть, захватить.

Хотел уж идти разыскивать. А он тут и идет. Бледный, вижу, как мертвец, и еле передвигает ноги. Руки свои перед собой несет, как вещь. И вижу: на руках голое мясо, кожа спущена, свисает с пальцев клочьями.

Кинулся я к нему, спрашиваю: «Что, что с тобой?» Он ничего не сказал, упал мне на руки в обмороке. Уложил я его, кожу натянул на руки, перевязал, как умел.

Через час очнулся он. Рассказал, как было дело.

Близ малинника наткнулся он на медведицу с медвежатами. Медвежатки глупые, несмышленыши: подбежали к нему, давай играть. А медведица поднялась на дыбы, рявкнула, а ударить боится: своих же детей зашибет.

Викентий стоит, не шелохнется. Медвежата ему руки лижут. Наверное, думали – материнскую грудь сосут. И не маленькие уж: месяцев пяти. На языке наждак будто. Больно рукам. А оттолкнуть нельзя. Так рассудил: пусть лучше больно, чем закричать или бежать – разом медведица кончит. А медвежата, может, и отстанут.

Стоит Викентий. Не пикнет.

И спустили ему медвежата кожу с обеих рук, как перчатки стянули. И убежали, увела их мать. Викентий жив остался.

Так вот это – воля, характер. Я бы не стерпел, думаю, закричал бы.

– Да уж, – позевнув, сказал Виктор Степанович, – хуже нет – медведицу с медвежатами повстречать. Я бы убежал. А вот рябчика я завтра непременно убью: способ такой придумал. Как поднимется выводок, я за одним следить буду. И уж я его, шельму, угляжу, куда он сядет.

На этом мы и заснули.

В тот раз больше ничего особенного не случилось на Студеном ключе. Я не нашел медведя. Виктору Степановичу так и не удалось добыть рябчика. Вернулись мы в Свердловск и скоро расстались: я уехал домой в Ленинград.

И вот вчера, через год после описанных событий, получаю вдруг письмо с Урала.

И не раз кровью обливалось мое сердце при чтении этого письма.

Вот что я из него узнал.

Этой осенью профессор, знаменитый охотник на рябчиков, снова решил попытать счастья в лесах на Студеном ключе. С ним поехал Арсений, а меня заменил брат Виктора Степановича, доктор и тоже охотник. Ночевали в той же лесной избушке, что и мы.

Виктору Степановичу долго не везло: все не мог поднять ни одного выводка рябчиков, бегал по лесу без выстрела.

В одном месте заметил медвежий след, и не очень старый. На всякий случай вложил в левый ствол разрывную пулю «жакан», а в правом оставил мелкую дробь – на рябчиков. И конечно, через минуту забыл про медведя: рябчики увлекали его куда больше.

Забрался в чащу, выбрался из нее и увидел перед собой громадный ствол лежащего на земле дерева. Подумал: «Под ним, наверное, сидят рябчики. Вот непременно сидят». И осторожно, стараясь не шуметь, взобрался на колодину.

Первое, что он увидел, был медвежонок. Рядом поднялся другой. Оба встали на дыбашки.

«Медведица?» – успел только подумать Виктор Степанович и тут же ее увидел: она мирно спала на разрытом муравейнике под колодой – огромная, бурая.

Виктор Степанович сообразил, что отступление для него невозможно: сзади чаща.

Один из медвежат тоненько рявкнул.

Медведица мгновенно поднялась, повернулась.

Виктор Степанович, ничего больше не соображая, выстрелил ей в грудь почти в упор сразу из правого и левого ствола.

Что-то громадное, жаркое, громко ревущее ударило его в грудь – и все.

* * *

Доктор, брат Виктора Степановича, услышав оглушительное близкое «тара-pax!» братнего ружья, крикнул его раз и два. В другой стороне откликнулся Арсений. А Виктор Степанович не отозвался.

Доктор встревожился, кинулся через ельник туда, где были выстрелы.

Страшная картина внезапно открылась ему: в двух шагах – громадная колодина и на ней – повисший во весь рост медведь.

В один миг доктор прикинул в мыслях: «Виктор под ним… стрелять невозможно». Он выхватил охотничий нож, прыгнул на медведя и всадил ему нож под лопатку. Медведь не шевельнулся.

Доктор отпрянул, обезумевшими глазами уставился на зверя. У медведя были вышиблены оба глаза и напрочь снесен нос. В груди, рядом с застрявшим в ране ножом, зияла черная от крови рана.

Доктор понял, что он вонзил свой нож в мертвого уже зверя. «Где же Виктор?» Виктора Степановича не было.

Вдруг острые когти резнули ногу доктора сквозь толстые брюки. Он обернулся.

Порядочного роста медвежонок опирался об его ногу. Доктор выхватил нож из мертвой медведицы и с размаху ударил им медвежонка.

Медвежонок упал.

– Виктор!.. Витя! – закричал доктор.

В ответ ему прогремел выстрел, потом другой.

– Сюда, сюда! – крикнул доктор.

Из-за деревьев выскочил Арсений с дымящимся ружьем. Юноша волок за собой убитого медвежонка.

– Виктор убит… Пропал! – в неистовстве закричал доктор и бросился через колодину к племяннику.

Подошвы скользнули по гладкому стволу, и доктор ухнул в яму.

Падение не оглушило его: в яме была мягкая гниль и густой папоротник. Доктор нащупал под рукой что-то твердое, теплое.

Кость… нога!

Он быстро раздвинул папоротник: на дне ямы лежал Виктор Степанович. Все лицо и вся грудь его были залиты кровью.

Доктор приник ухом к сердцу.

– Жив! Арсений, Арсений, сюда!

Вдвоем они с трудом выволокли из ямы отяжелевшее тело Виктора Степановича.