Читать книгу "Стражи Армады. Аксиома выживания - Владимир Андрейченко"

Вот тут сталкер понял, что настала его очередь – отбиваться от монстра, а сил на ментальную атаку не осталось совсем. Голову разрывало на тысячи осколков, отчего потекли слезы, а перед глазами все поплыло и смазалось. Недолго думая, Лучник, спотыкаясь о кочки и торчащие ветви кустов, со всех ног побежал вдоль берега, надеясь скрыться от ходячего танка, но этим только привлек его внимание. Мутант замер на мгновение, подслеповато щурясь на новую жертву, и щелкнул зубастым клювом. Тут же потеряв к находящейся под ним добыче всякий интерес, он развернул массивное тело и устремился вслед за человеком. Возможно, будь Лучник один, ему бы удалось оторваться от преследования, но с безжизненным Шалуном за спиной, да еще на исходе сил… Через несколько секунд сталкер понял, что придется вновь бороться за жизнь. Злыдень топал уже совсем рядом, шумно дыша и порыкивая. Ничего не оставалось, как остановиться, выхватить обломок катаны и ждать развязки.

Но уставший от прошедшего боя монстр решил не участвовать в долгом спринтерском забеге, он остановился и со всего маху топнул ногой. В этот раз уже Лучника смело ударной волной прямо в воду. Плюхнувшись, он захлебнулся вонючей жижей, закашлялся и забарахтался в вязких путах тины. Кожу обожгли ледяные объятия. Тяжелое тело Шалуна потянуло вниз, не давая глотнуть спасительного воздуха. А ноги неожиданно не нашли дна. Вокруг упавших тел тут же засновали вездесущие пиявки-переростки, темная в наступающих сумерках вода забурлила. Перед лицом возникла зубастая пасть одной их тварей, легко скользящих по кашице водорослей. Лучник махнул рукой, чувствуя сопротивление воды, но обрубок катаны на удивление легко прошел сквозь мутанта, тут же разделив его на две части. Мутная жидкость расплывчатыми чернильными пятнами растеклась вокруг. Жадно ловя ртом недостающий воздух, сталкер сглотнул. Нёбо и пищевод обожгло противной горечью и сразу прояснило голову. Скользящие вокруг твари тут же исчезли в неизвестном направлении, появился шанс – добраться до берега в целости. А вдоль кромки воды нетерпеливо топтался злыдень, рвущийся к ускользнувшей добыче.

С трудом пробираясь через болотное месиво, Лучник вспомнил о своих способностях и попытался помочь себе. Ничего не вышло. Да и не сложенный им впопыхах лук за спиной цеплялся за заросли тины и замедлял движения. Тогда он напрягся и поймал импульсы сознания злыдня, направляя его в воду. Монстр непонятливо рыкнул и затряс головой, но потянулся навстречу кукловоду. Сначала робкими шажками, глубоко проваливаясь в трясину массивными ногами, а затем все увереннее, и вскоре над поверхностью, в метре от человека, торчала только его уродливая клювастая голова. Вокруг вода пенилась и пузырилась, разгоняя в стороны заросли тины и ковер ряски. Образовалось заметное окно. Из последних усилий сталкер вытянул руку, ухватился за оттопыренную ушную раковину злыдня и подтянулся. Чувствуя под собой опору, рванулся, оседлал тушу, опустив ноги по обе стороны от головы, и направил зверя к берегу. Злыдень взревел. Вода его совсем не радовала: ноги увязали в топи, движения сковывало, не хватало простора. С надрывом выпуская пар из расширенных ноздрей, он медленно двинулся вперед. Кораблем назвать его точно язык не поворачивался. Скорее уж, подводной лодкой… Лучник всхрапнул, представив, как злыдни бороздят воды болот.

Тело тряслось от холода и усталости, плечи жгло вдавившимися лямками самодельных носилок, ныли все мышцы, а за спиной тихонько постанывал Шалун, что усложняло и без того не простую ситуацию. Другу требовалась срочная медицинская помощь, а положение оставалось аховым, как ни крути. Куда двигаться дальше, сталкер не знал, а на постоянные призывы к призрачному Болотнику ответа так и не получал. И это как никогда удручало. Уронив голову на грудь, он зажмурился. Если злыдень не завязнет окончательно в топи и им удастся выбраться на сушу, то даже высушиться будет негде…

Монстр оказался на счастье упрямым, облепившие массивную тушу пиявки не могли прокусить толстые складки кожи, поэтому не приносили ему неудобств. Медленно, но уверенно он приближался к берегу и вскоре ступил на покрытую травой, ольшаником и кустами землю. Не зная, что предпринять дальше, Лучник направил «скакуна» вперед – прямо в темную область на карте, проведя мысленную прямую от закончившейся линии маршрута. «Болотник! Где ты, лекарь?! Где?!!»

– Ну, вот чего ты орешь, а?.. – раздавшийся совсем рядом спокойный голос заставил вздрогнуть и подпрыгнуть от неожиданности.

Злыдень встал и недовольно заурчал, пытаясь отряхнуться. Лучник еще крепче вцепился монстру в уши.

– Кто здесь?! – прокричал он в темноту.

– Кто, кто… Кого звал, тот и есть!

– Болотник?!

– Чего ты орешь? Болотник и есть.

– Так чего ты не отвечал на мои призывы?!

– Вот ведь разорался, а… Это вам, псионикам, такое с легкостью дается, а мы не настолько в этом сильны.

– То есть как не сильны?..

Из-за чахлого кривого дерева и торчащих камней ритуального круга появилась человеческая фигура в длинном плаще, напомнив про видения из прошлого. Опираясь на длинный посох, Болотник остановился и посмотрел Лучнику в глаза.

– Ты разговоры говорить со мной пришел или по делу? И зачем Толстосума моего оседлал?

– Не, не разговоры… По делу… К-какого Т-толстосума?

– Злыдня моего, говорю, зачем оседлал?

– Вот те раз… А чего же он… ручной такой… на людей бросается?..

– Он не ручной. Он дружественный.

– Я… от этого… «дружественного»… в болото улетел на несколько метров… Чуть пиявки не сожрали…

– Слазь, говорю! И быстро отпусти его! Вишь, ему не нравится?..

Трясущийся от холода и слабости Лучник перенес ногу через голову злыдня и, соскользнув на землю, с трудом удержал равновесие. Освободившийся от ноши и ментального давления Толстосум обиженно рыкнул и со стонами потопал к Болотнику – жаловаться на трудное детство.

– Ну, ну… Не серчай, дружище, и не плачься. Сам виноват, нечего быть таким негостеприимным, – Болотник потрепал зверя по клюву. – Иди, давай, ешь, чего ты там припрятал в луже… Хе-хе-хе… Жертва обстоятельств.

– Д-док…

– А, ты еще здесь, да? – лекарь скорчил недоуменную мину.

– А гд-де мн-не б-быть? – посиневшие губы уже едва могли соприкасаться от дрожи.

– Иди, давай, быстрее! Вон туда! Вешки видишь? Как раз между ними и держись. Немного тебе осталось. Метров сто, не больше. А я сейчас догоню.

– А Ш-шал-лун?..

– Шалун? Друг твой, что ли? – Болотник протяжно вздохнул. – Иди. Там все и узнаешь…

* * *

В разом открывшиеся глаза ударил яркий солнечный свет, заставив зажмуриться и сжаться в комок. Насколько он помнил, только что вокруг была ночь, а на плечи давили лямки рюкзака – и вдруг ясный, да еще и солнечный день… Или это лишь яркий свет электрической лампы? Вспомнилась картина: дощатый потолок, дрожащая от сквозняка паутина в углу, старая печь-мазанка с облупившейся штукатуркой, широкая лавка недалеко от просторной топки и пылинки, витающие в пробившемся между двумя ажурными занавесками на небольшом окне луче солнечного света. Нет, не лампа. И точно не ночь.