Читать книгу "Смерть на каникулах. Убийство в больнице - Джозефина Белл"

– Вы в этом уверены?

– Полностью. Мы с ней обсуждали, как ей вести себя на комиссии. Кажется, мы предполагали, как и очень многие, что докторам на комиссии ничего известно не будет.

– Это довольно распространенная ошибка, должен признать. Урсула вам говорила что-нибудь о визите к доктору Колмену?

– Сказала, что ничего даже сравнимого не было с тем, что делал доктор Клегг. Колмен только послушал сердце в одной-двух точках, и все.

– И после этого прочел ей наставление о здоровье?

– Именно так. Она сказала, что он еще хуже старого Шора – а это многое значит. Вы не знаете доктора Шора?

– Знаю. И сочувствую Урсуле. Зачем мистер Фринтон ездил с ней к доктору Колмену?

– Убедиться, что она пошла на прием, я думаю.

– Но она же не возражала против осмотра? Она была уверена, что он только подтвердит заключение доктора Клегга?

– Дядя Хьюберт этого не знал. Он думал, что она бунтует против него и доктора Шора. Должна сказать, он всегда был с ней очень мил. А она с ним иногда очень груба.

– У нее же было решающее преимущество? Могла просто выставить его из Уэйкли.

– Она бы никогда так не поступила. Всегда говорила, что ему это имение гораздо дороже, чем ей.

– Или Реджинальду.

– А Редж любит возиться в земле, но не думаю, что ему так уж важно, где это делать.

– Вы не считаете, что он привязан к Уэйкли не меньше своего отца?

– И близко нет.

«Вот тебе и все», – мысленно усмехнулся Дэвид, вспоминая слышанное из других источников. Но разрабатывать тему не стал, а поднялся, чтобы проститься.

– Большое вам спасибо за ценную помощь. Не стану больше отнимать у вас время.

– Вы это так естественно сказали! А очень многие думают – правда, сейчас таких уже меньше, – что в ночной работе есть что-то комическое.

– Врачи так не считают – совсем напротив. Их, можно сказать, не няньки растят, а ночные сестры.

Следующая встреча у Дэвида была с адмиралом Фергюсоном, но она должна была состояться только после ленча. Остаток утра он провел, прогуливаясь по Харли-стрит и ее окрестностям, снова и снова проходя мимо таблички доктора Мориса Колмена в надежде, что покажется какой-нибудь пациент или даже сам врач. Но либо в его бизнесе выдалось затишье, либо Дэвиду не везло со временем. Дверь была закрыта каждый раз, когда он проходил мимо, и ничье лицо в окне не привлекло его взгляда и не возбудило любопытства. И параллельно с этим Дэвид сделал еще одно неприятное открытие: полицейского наблюдения за кабинетом доктора Колмена не велось.

Сэр Иэн Фергюсон принял Дэвида в своем клубе и провел в уединенный угол, где их не могли подслушать.

– Сразу вам скажу, что у меня был насчет вас разговор со Стейнсом, – начал адмирал. – Я хотел выяснить положение вещей.

«И не выдать ничего, что хочешь оставить при себе», – подумал Дэвид, которого сразу восхитил этот шотландец.

– Да, может показаться, что я здесь человек совершенно лишний, – согласился Дэвид. – Но меня подключили к этому делу в несколько необычном аспекте, что, впрочем, пока не дало результатов, на которые я надеялся. С другой стороны, у меня нет ощущения, будто я зря трачу время, и чем дальше заходит расследование, тем интереснее оно выглядит.

– Я не имел намерения намекнуть, что вы зря тратите свое время или чье-нибудь еще. На самом деле Стейнс сообщил мне, что вы дали ему пару полезных наводок.

– Очень любезно с его стороны, – вежливо кивнул Дэвид.

– Ну, он вообще неплохой человек. По-своему умный и невероятный трудяга. Сразу уловил смысл, когда я обратился к нему по поводу этого врачебного заключения. Вы же тоже по его поводу?

– На самом деле я по поводу доктора Колмена. Мне все известно о медицинских заключениях Урсулы Фринтон, точнее, миссис Дункан. Но, как я понимаю, вы встревожились еще до того.

Сэр Иэн рассказал ему о желудочном больном, избежавшем призыва.

– Полагаю, вы об этом доложили властям Шорнфорда, сэр Иэн?

– Да. Но, конечно, у дела были далеко идущие последствия, и его передали в руки Скотленд-Ярда. Доктор Колмен выдал немало заключений, но большая их часть подлинная. В том смысле, что у соответствующих пациентов на медкомиссиях обнаруживались диагнозы, им поставленные. Пока только в четырех случаях его диагнозы были взяты под сомнение, а потом признаны неверными.

– Но это же слишком много для выдающегося специалиста?

– С нашей точки зрения – да, слишком много. Но, как я понял, не с точки зрения суда.

Дэвид закурил сигарету, отметив про себя горестную правду последнего утверждения.

– Из слов Стейнса следует, что вам что-то известно о докторе Колмене помимо этих случаев, – сказал он после короткой паузы.

– Да. Тот факт, что мы с ним виделись однажды, когда я был в Канаде. Сколько-то там лет назад. Я тогда еще состоял на действительной службе. Меня интересовали больницы и их организация, и я ездил по стране, видел много интересных вещей и встречался с интересными людьми. В числе которых был и профессор Морис Колмен с его отлично организованным учреждением. Лаборатории были превосходны, и в их числе жемчужина: частная, укомплектованная собственным персоналом – лаборантом и секретарем. Потом он мне однажды прислал экземпляр своей статьи по вторичной анемии. Я его поблагодарил, конечно, но с тех пор он никак не проявлялся.

– И вы удивились, наверное, когда его имя появилось на заключениях и стало известно, что он в Англии?

– Более чем удивился. Я узнал почерк прежде, чем дошел до подписи. Попытался с ним связаться, но не получилось.

Сэр Иэн откинулся в кресле и посмотрел на Дэвида серьезно и мрачно.

– Вы хотите сказать, что он отказался с вами увидеться?

– Не так определенно. Мне позвонила его секретарша, когда я отсутствовал, и сообщила, что его сейчас нет в Лондоне. Я вновь попытался, но на этот раз вообще никто не ответил. Тогда я связался с парой его сверстников и однокашников, узнал, что с одним из них он обедал. Другие не подозревали о его возвращении, и им это было неинтересно. Конечно, я не очень хорошо его знал, и он не был в Англии много лет. Но все же мне это показалось странным. Думаю, вы знаете от Стейнса, что одного из держателей фальшивых заключений привел за ним к Колмену Реджинальд Фринтон. Случайно я выяснил, что человек, рекомендовавший Колмена Фринтону, – член вот этого клуба. Я думал, он поможет мне связаться с нашим специалистом, но ничего не вышло.

– Но почерк был действительно его? И, полагаю, полиции известно, провожали ли его друзья из Канады, ну и так далее?

– Думаю, все это было проверено или проверяется сейчас. Почерк верный. Я дал Стейнсу письмо, которым он сопроводил экземпляр статьи, и почерк совпал.