Читать книгу "Нецелованный странник - Аякко Стамм"

Слезы сами потекли из её красивых глаз, хотелось кричать, да что там кричать, выть от горя и разочарования. Так жестоко судьба с ней ещё никогда не поступала. И за что? За что? Она, конечно, не считала себя праведницей, Она грешница, большая грешница, Она заслужила наказание, и оно неминуемо должно было свалиться ей на голову. Но не такое же! Не до такой же степени. Она и так наказана неустроенностью, нищетой, безденежьем. Она никому не нужна, Она вещь, игрушка, предназначенная только для развлечения. Всё это справедливо, заслуженно, Она сама виновата во всём, сама влезла в это дерьмо по самые уши. Она понимала это. Она поняла это тогда, там, у Него, с Ним, и уже готова была всё исправить. Исправить! Значит, Она небезнадёжна. Тогда почему? Почему теперь, именно теперь и именно с ней? Это же смерть! Нет, смерть – благо по сравнению с такой мукой, с такой ошибкой, таким разочарованием. Сон. Только сон, блеф, игра фантазии. Реальность вот она, в этой грязной вонючей халупе, на мерзко скрипучей кровати, под потным, хищно хрипящим денежным мешком, которого ещё надо уговаривать, чтобы он ещё разок попользовался ею…

Она вскочила с кровати и с новым неистовством принялась крушить всё то, что уцелело вчера. Через пару минут её квартира походила не развалины Трои, а Она сама, взъерошенная и обессиленная, сидела на полу посреди этого бедлама и тихо плакала. Вдруг взгляд её случайно упал на маленький прямоугольник белой бумаги, валявшийся на полу и сверкавший глянцевой поверхностью в слабом свете раннего утра. Что-то в этом клочке бумаги показалось ей знакомым, или это очередная издевка судьбы, решившей доконать её. Она подползла на четвереньках, взяла дрожащими руками и поднесла к глазам белый прямоугольник, на котором было написано: «ВЕРЬ! НАДЕЙСЯ! ЛЮБИ!»

– Что же это? Откуда? Или у меня глюки? – вконец обалдевшая спрашивала Она саму себя, – Значит, это был не сон? Значит, всё было на самом деле? Постой… Мы же венчались в церкви… – Она посмотрела на безымянный палец правой руки, на котором сверкало золотом обручальное кольцо, – Это не сон! Это было на самом деле! Или я окончательно спятила?… Да нет же, нет! Вот же оно, кольцо, Он сам надел мне его на палец! Но тогда почему я здесь? И где же Он?

Она вскочила на ноги и побежала в ванную, где висело единственное уцелевшее после разгрома зеркало.

– Где ты, милый? – почти кричала Она, глядя в зеркало, – Прости меня, я всё ещё не умею верить! Откликнись, если ты здесь, я снова потеряла тебя!

Но сколько Она ни звала, в квартире раздавался только её голос. Слезы снова брызнули из глаз, слезы отчаяния и досады.

– Я всё равно найду тебя! Чего бы это мне не стоило, я найду тебя!

Она, преисполненная новой решимостью, выскочила из ванной комнаты, не без труда отыскала среди бардака и натянула на себя коротенькую юбчонку, накинула на плечи джинсовую куртку, и на ходу влезая в босоножки, выбежала из квартиры.

Всё повторялось вновь. Улица её встретила зябкой сыростью и прохладой. Серая пелена, окутавшая небо, не пропускала ни единого лучика солнца, а резкие порывы бесстыжего ветра, проникающего под юбку, под топик нахально трепали её молодое нежное тело, гоняя несметные полчища мурашек по коже вверх и вниз, как стада диких бизонов. Укутавшись в почти бесполезную куртку и с трудом превозмогая озноб, Она побежала через двор к набережной Москвы-реки, где был магазин.

Выбежав на набережную и оглядевшись по сторонам, Она увидела, как и тогда, абсолютно пустую улицу. Ни рычащих машин, всегда заполняющих плотным потоком улицы города, ни везде снующих прохожих, беспрерывно перемещающихся во всех направлениях с бесстрастными, ничем не пробиваемыми выражениями своих умных лиц, ни даже собак, охраняющих свою территорию от посягательств посторонних субъектов. Она стояла абсолютно одна на некогда шумной, переполненной улице. Через секунду Она уже бежала вдоль плотной стены зданий.

Магазин снова был закрыт.

Куда идти дальше Она не знала, тогда ей просто не пришло в голову запоминать свой маршрут, ведь Она убегала от погони, не разбирая дороги.

– Что же дальше? – Она оглядывалась по сторонам, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, какую-нибудь незначительную деталь, способную помочь ей воскресить в памяти те события, – Набережная, парапет, река… Да, именно здесь Он окликнул меня. Всё как тогда, надо чтобы всё было как тогда.

Она стояла возле парапета, вглядываясь в перспективу улицы, по которой в тот день умчался его автомобиль, и теребила в руках белый прямоугольник плотной бумаги. Может, Она надеялась, что вот сейчас послышится мягкое шуршание шин, и вдали покажется приближающийся автомобиль, его автомобиль… Но всё было тихо.

– Ну что, детка, поиграем? – раздался над её ухом низкий бас.

Как и тогда, она почувствовала сквозь юбку и трусики на своей попе грубую мужскую ладонь, и в тот же миг в её левую грудь, как клещами впились огромные шершавые пальцы. Она повернулась на голос и увидела над собой прыщавую, противно ухмыляющуюся рожу огромного громилы в серой милицейской форме.

– Регистрации у нас, конечно, нет. Придется пройти в машинку, для выяснения, так сказать, личности. Впрочем, если мы будем послушными, то всё будет, так сказать, шоколадно и может даже приятно.

От рожи нестерпимо разило перегаром вперемешку с запахом гниющих, давно не чищеных зубов и дешёвого одеколона, а рука уже шарила под юбкой, пытаясь пробраться под трусики.

Сейчас Она была почти рада появлению гоблина. Она даже не пыталась вырываться. Зачем? Ведь Она уже знала, что будет дальше. Наоборот, Она очень сильно постаралась включить всё своё обаяние и вложить его в кокетливо-продажную улыбку. Человекоподобное существо, не привыкшее к такой реакции жертвы, ослабило тиски и произнесло в недоумении: «Ты чё, блин, больна-а-а…» – не успело оно докончить фразы, как получило предательский удар в пах со всей силой, на которую была способна хрупкая девушка. Громила согнулся пополам и рухнул на колени, оглашая окрестности отборнейшим, многоэтажным матом.

Освободившись от оков, Она что есть духу помчалась через улицу, к домам, надеясь, что инстинкт поможет ей найти нужный двор.

– У-у-у с-с-сука, с-с-сука, падла! Ребята, держи её! Ну, с-сука, тебе конец!

Забегая в ближайший двор, она услышала за спиной рёв мотора и почувствовала, как в затылок ударил слепящий свет фар. Погоня повторялась по известному уже ей сценарию. Словно кошка, демонстрируя чудеса изворотливости, Она металась из двора во двор, сигая через канавы, продираясь сквозь больно царапающие кусты, перемахивая через невысокие изгороди, но везде её настигал слепящий свет фар и хрипящий рев мотора. Силы были уже на исходе, а нужный двор всё никак не появлялся. Она явно заблудилась. Неужели ей придётся сдаться на милость победителей? Она живо представила, что это будет за милость, и предприняла последнюю, отчаянную попытку. «Верь! Надейся! Люби!» – пронеслось в её мозгу, и тут Она заметила невысокую темную арку, которая показалась ей знакомой. Прошмыгнув в неё, Она оказалась в большом дворе, перегороженном высоким забором, надежно сколоченном из массивных необтёсанных досок. В заборе зиял узкий проем. Секунда, и Она уже стояла по ту сторону забора. Вот она дверь подъезда, Она помчалась к спасительной двери. Влетев в подъезд, и сходу перемахнув сразу через три ступеньки, Она оказалась перед лифтом, не раздумывая, вошла в него и нажала на случайную кнопку. Лифт поехал, а когда остановился на каком-то этаже, Она увидела двери трех квартир, те самые двери.