Читать книгу "Еще не поздно. Время собирать камни - Павел Дмитриев"

Ну и в-третьих, самое главное: как начинающему капиталисту мне просто надоело тянуть на своем горбу авантюры коммунистов, столь необходимые для построения их государства. Тогда как по сноубордам дел невпроворот: мало того что очередь на доски и крепления занимают за полгода, так еще хочешь не хочешь, а придется срочно расширять производство специальной обуви, потому как ни одна из советских фабрик не взялась за «правильные» ботинки. Уверен, для моей страны крупный международный производитель спортинвентаря с капитализацией в пару-тройку миллиардов долларов и соответствующими налоговыми отчислениями куда полезнее, чем, к примеру, идиотские бронированные коробки, с автоматизацией которых мне успел проесть печень до самой селезенки бойкий товарищ Изя, он же Исраэль Таль, директор очередного секретного КБ в дебрях Минобороны.

Плюс ко всей текучке Катя просит устроить собственное креативно-рекламное агентство в СЭЗ. Собственно, она уже подрабатывает по этой теме в какой-то компании «по переписке», и получается шикарно, что, впрочем, ничуть не удивительно, не зря же она изучала весь информационный хлам, провалившийся из две тысячи десятого года. А еще неожиданно оказалось, что в мире до сих пор неизвестны дорожные чемоданы с колесикам[305]. Штука простейшая, успех продаж несомненен, осталось только дождаться регистрации патентов. Так что фронт работ на «доинтернетные» времена обеспечен, а дальше… Меня ждут не дождутся Ebay, Paypal, Twitter, Skype, Facebook!

Короче говоря, с партийной иглы надо будет спрыгивать по-любому… Так зачем тогда на нее подсаживаться? Сейчас на моей стороне хоть исчезающе слабенькая, но благодарность за информацию из будущего, кое-какие незавершенные мелочи, может быть, недоданные советы или рекомендации. Но память на хорошее у всех коротка, а у руководителей так особенно, значит, дальше будет хуже и хуже.

Вот только хорошо рассуждать о перспективах в новом французском костюме, сидя на удобном, хоть и чуть низковатом стуле-полукресле. Свободным, сытым и не нуждающимся в деньгах… А если Анадырь станет реальностью? Страдать, не поступившись принципами, но с высоко поднятой головой? Бежать обратно и падать в ножки со слезами? Так лучше уж сразу, не так унизительно, и шансов поболее будет… Как там в песне? «Эрмитажи, скачки, рауты, вояжи…» Сколько «коммунистов» на моих глазах перековалось в демократов? Пошли строем в церкви, завели бизнес, пристроили жен и детей по заграничным школам. Сильно помешал им партбилет? Чем я хуже?

А что, если… Еще не поздно спросить прямо! Покажу корысть и враждебность? Полноте! К чему эта глупая игра? Да Шелепин профессиональный управленец, он знает мою психологию лучше меня самого. Со всеми талантами, а также никчемностью и продажностью! Ему прекрасно известно, что все пять лет я аккуратно, но твердо уклонялся от вступления в… стройные ряды КПСС. Даже сейчас этот главный губитель инакомыслия в стране не удивляется, а, наоборот, мирно прихлебывает чай вприкуску с миниатюрными бутербродиками из огурца и сочного тамбовского окорока.

Черт возьми, что в такой ситуации изменит мое фейковое согласие или несогласие?

– Извините, Александр Николаевич, но… в «Интеле» я своего «уровня некомпетентности» уже достиг. Может быть, есть иные варианты? – выдавил я из себя, стараясь не поднимать глаз на руководителя страны. И поспешно зачастил, почувствовав на себе тяжелый взгляд: – То есть если для легенды надо, то я, конечно, «за», но вас-то мне зачем обманывать?

Ничего особо хорошего от своих слов я не ожидал. Но все равно, не скрываемые более злость и обида Шелепина окатили меня с ног до головы. А потом волну чувств догнали сочащиеся желчью слова:

– Ты свободен! Дела сдашь Анатолию.

– Спасибо! – машинально ответил я.

– Все! – видя мою растерянность, Председатель Президиума махнул в сторону двери. – Можешь идти!

Машинально, как робот, я поплелся через зал к выходу, стараясь не наступать на ярко-малиновый край ковровой дорожки.

– Крепко вас там приложило с партией, ох крепко, – уже у самых дверей я услышал обнадеживающее ворчание.

…Состояние «между небом и землей» затянулось более чем на месяц. В институте, конечно, слухи о прекращении моего директорства разлетелись мгновенно. Всяк пытался правдой и неправдой выведать, куда же понесут черти их директора. Приходилось отшучиваться, скрывая нервную дрожь, да ждать руководящих указаний свыше.

Но первый сигнал пришел с параллельного направления. Причем буквально. Как-то вечером мой квартирный звонок издал привычно-противную трель «З-с-с-с-с». «Опять пора подтянуть возвратную пружинку молоточка», – отметил я про себя, направляясь к дверям… «А то неудобно будет, если арестовывать придут», – расширил идею внутренний голос. Впрочем, вслух вырвалось совершенно тривиальное:

– Кто там?

– Свои, открывай скорее! – раздался голос, при звуке которого мне сразу представилась широкая улыбка на лице Анатолия.

На изрядно поскребанной кошками душе враз потеплело.

– Свои в это время дома сидят, – наигранно сердито возразил я фразой из еще не написанной детской книжки[306].

Тем временем руки легко обогнали язык и оттянули хлипкую собачку замка. Против ожиданий брат жены не стал проходить, наоборот, не скидывая в прихожей ботинок, быстро доложился:

– Сегодня к шефу ездил, получил новую задачу!

– Ну и?!

– Не переживай, гладко все, – подмигнул он и быстро добавил в ответ на мой вопрошающий взгляд: – Пойдем покурим, обскажу подробнее, – вытащил из кармана едва початую пачку «Мальборо» и призывно потряс ею. – Хоть ты и некурящий, но нормальным дымом подышишь!

– Может, я чаю поставлю? – вмешалась подошедшая тем временем Катя. – Мне тоже интересно, а ты сам говорил кучу раз, что не слушают в квартире.

– Да мне в самом деле курить охота, аж уши в трубочку сворачиваются, – доверительно признался сестре майор КГБ. – Ты не беспокойся, нормально все, минут через десять придем.

Понятное дело, Анатолий был полностью в курсе сложившейся у меня ситуации, а вот Катю в ее положении посвящать в детали мы не стали. И вот теперь приходилось маскироваться…

Между тем Анатолий тянуть с рассказом не стал.

– Ты странный, сколько лет прошло, столько водки выпили, а я все не могу привыкнуть, – начал он еще в подъезде. – Так вот, мне Владимир Ефимович целую лекцию прочитал, так сказать, в связи с переходом на новую должность. В Москву, кстати, прямо на Лубянку взяли, и должность подполковничья! – Он как пацан спрыгнул со ступенек крыльца с горделиво задранной головой, но, с трудом удержавшись на ногах, сохранить серьезный вид так и не смог. – Точно назвать права не имею, но речь-то сейчас не про то. Так вот, – Анатолий воздел палец высоко в над головой, – вскользь речь о тебе зашла. Для начала меня пожурили, что не смог на тебя повлиять должным образом. Но потом… короче говоря, уж не знаю, какая муха тебя с партийностью укусила, но в целом твою работу в НИИ они оценивают исключительно в восторженных тонах!