Читать книгу "Исповедь зеленого пламени - Наталия Мазова"

На это я молчу, собираясь с мыслями… Вот он, классический эпизод, без которого не обходится ни один роман о борьбе добра со злом — связанный герой перед главным злодеем. Так сказать, финальная битва, в которой герой побеждает исключительно по закону жанра, хотя реально-то его шансы близки к нулю. Вот и мой час пришел — лицом к лицу, а я даже не инициирована до сих пор… И сразу куда-то исчез страх, как и не было его, и вместе с ним исчезло волнение. Рано или поздно это случается с каждым членом Братства. Ну, провал. Ну, убьют. Даже больно не будет — я сумею отключить боль. И нет смысла задавать себе вопрос: почему, почему так рано? Да и она сама это понимает — не может не понимать. Эх, знать бы только, что с Гитранном — умерла бы в сознании, что не зря потрудилась, хоть что-то успела в этой жизни, вырвав Его из-под дьявольской власти Черной Луны!

За себя-то мне бояться нечего… Но разве сейчас моя жизнь принадлежит мне одной? Если сейчас меня не станет, погибнет не просто девушка по имени Элендис — погибнут годы усилий Братства. И одним богам известно, на сколько ступеней назад отбросит Стоящих на Грани Тьмы потеря дееспособной Леди Огня…

Интересно, а ЭТО она тоже понимает? Насколько вообще она в курсе информагических раскладов структуры Братства?

Зал, где находимся мы с Райнэей, похож на окаменевший лес: колонны как стволы и решетчатое переплетение балок, словно разбросанные ветви. Потолок над ними уходит ввысь почти на еще одну высоту колонн, темно-серый, как вечернее небо в грозе, недоступный для прикосновения золотого огня светильников. Правда, в одном месте откуда-то падает голубоватый луч дневного света — наверное, оконце на крышу… Однако долго же я провалялась без сознания, если на дворе уже ясный день!

А вокруг нас — золотой, тягучий, плотный свет. Медь, бронза, черный атлас, рыжеватые ковры с мраморным узором. Прямо-таки царство подгорное, место тяжелых стихий — огонь и камень. Место для нас — для нее и для меня. И ведь тоже красиво, сумрачной такой красотой, зловещей — но красиво.

Все правильно. Ад и сковородки — продукт мифологии, проекция ужаса перед затемнением души, не умеющей более принять в себя Радость. А здесь мир людей, обычный физплан. В конце концов, если бы Тень всегда была уродлива, ей было бы крайне сложно привлекать на свою сторону новые души…

— Что же ты молчишь, солнце мое? — Райнэя опускается в кресло напротив меня. — Боишься?

— Да нет, кажется, даже не боюсь. Леди Залов Ночи — делов-то куча. Верховный Экзорцист пострашнее тебя был.

— Ах, Эренгар! — и этот вздох у нее тоже какой-то наигранный. Сразу приходит на ум главная сволочь Альбина из незабвенного сериала «Любовь, и только любовь». — Что за мужчина — не чета этой размазне Джейднору! Между прочим, он сейчас великий воитель в одном из миров Мидгарда — в восьмом, кажется… Воплощенный ужас — противники под его взглядом не смеют подняться с колен. Всю жизнь бы при себе держала — но, увы, в одном мире нам власти не поделить, а Кармэль мой, и только мой. И все, что в нем, мое — что и тебе советую запомнить, девочка! Тоже мне — Джейда ей мало показалось, самого Лугхада захотела! — она изящно откидывается на спинку кресла, высокомерно задрав подбородок: — Знаешь, что я тебе скажу как баба бабе — брось ты его, все равно толку чуть, что в постели, что за ее пределами. Аренз тебе даст все, что ни пожелаешь. Он, конечно, в обиде на твое «изыди», но уверяю тебя — ненадолго. А уж если он чего возжелал, так просто не отступится, годами преследовать тебя будет. Ему же к тебе все тропинки ведомы…

— Мне ничего не нужно от твоего Аренза или как там зовут этого проходимца, — твердо отвечаю я. — У меня и так есть все, что мне надо — все Сути, по которым я прошла и пройду. В том числе и Кармэль, то есть Каэр Мэйл. Он мой, а не твой, Райнэя, — вернее, наш с Гитранном. Ты слышала, как не кто-нибудь — один из твоей личной гвардии крикнул: «Беги, Лигнор»?

Райнэя забрасывает ногу на ногу и деланно усмехается:

— Маленькая, глупенькая девочка. Тебе слишком много дано от природы, и ты играешь с этим, как с игрушками. Я понимаю, как приятно, придя куда-нибудь под видом местной жительницы, принять эльфийский облик или просто зажечь огонь прикосновением — и все тут же падают на колени и называют тебя владычицей и Королевой. Ни к чему не обязывает, а сколько удовольствия! Сразу чувствуешь себя всемогущей, не правда ли? Особенно, вижу, тебе нравится разнимать враждующие армии одним эффектным жестом. Да, оно способствует повышению самооценки — ах, какая я добрая и справедливая, сколько зла мне удалось предотвратить! А на самом деле тебе плевать на это добро и зло, ты же даже не знаешь, что это такое, ты это все из самолюбования делаешь да еще из детской страсти к подвигам и приключениям.

Как ни мерзко это признавать, но в чем-то она, безусловно, права. Любого из нас греет сознание собственной крутизны…

— Видно, мало играла в детстве, никак не можешь остановиться…

Я без страха смотрю ей в глаза.

— По крайней мере, я знаю, что когда льется кровь, горят дома и молодые умирают раньше стариков — это зло. Я ненавижу войну, Райнэя, ибо видела ее вблизи. Когда я в семнадцать лет оказалась в Мире Великой Реки — это была совсем не игра. Я перевязывала такие раны, на которые даже взглянуть не могла от ужаса; я отпевала своих друзей и избавляла от мучений тех, для кого на этом кругу оставалась только боль. И я делаю все, что зависит от меня, чтобы очистить от этого мироздание.

— А возьмем твою Тихую Пристань, — ее голос сделался вкрадчивым. — Сколько лет не было войны в твоем родном Ругиланде? Восемьдесят? И вы додумались до вашего Закона о рождаемости, без которого слишком быстро размножились бы как кролики. Не ты ли чуть было не пала его Жертвой? Или ты уже и слово-то такое забыла — «стерилизация»? А если бы у Ругиланда был внешний враг, любая женщина имела бы право на рождение — рождение солдата! И подобные тебе не становились бы изгоями в собственных семьях, а потом — шлюхами…

И снова в ее словах есть доля правды… Но я призываю на помощь слова из Заповедания: ложь придумана Тенью, однако никто не станет пить сок волчьей ягоды. Если же уронить каплю его в воду, вода не перестанет быть водой, но выпивший ее — отравится. Ложь страшна не сама по себе, а тем, что отравляет соприкасающуюся с ней правду — потому-то ни одно учение не может состоять целиком из лжи… Надо только уметь отделить ее от правды, искать слабое место в рассуждении, либо слушаться не разума, но сердца своего…

Господи всеблагой, спаси меня от козней дьявольских, не дай мне усомниться ни в силе своей, ни в правде!

— Тень способна запятнать все, — говорю я тихо и упрямо. — Даже такое благо, как восемьдесят лет без войны. Уж передо мной-то не имеет смысла лицемерить…

Но Райнэя словно не слышит этих слов, продолжая гнуть свое:

— Что тебе надо от жизни? Красивые платья и побрякушки, мужиков тоже красивых и чтоб молились на тебя. Всякие новые места и приключения — правильно, я тоже не сторонница однообразия. Ах да, совсем забыла — песни и танцы, без них для тебя жизни нет. Ну и конечно, возможность вершить судьбы мира по своему вкусу, ты же у нас Королева! Так вот, последний раз говорю: Аренз с готовностью бросит все это тебе под ноги. Я тоже умею быть милостивой. Как ни хочется мне лично скрутить тебя в бараний рог, но старому приятелю даже я отказать не в силах. Я отдам тебя ему. Ты будешь владычицей в Замке-без-Лица, а это очень немало! Вся твоя жизнь станет бесконечным праздником, одной огромной восхитительной игрой. Ты абсолютно даром получишь то, о чем и мечтать не смеешь, и в придачу его самого. Не прячь глаза, я знаю, что он в твоем вкусе! Так займись всем этим и больше не привлекай к себе моего внимания. Тебе это будет несложно, ведь сфера влияния Аренза почти не пересекается с моей…