Читать книгу "Троглодит - Сергей Щепетов"

– Стой! Стрелять буду!!!

– Стреляй, – буркнул я и швырнул вперед тело оглушенного матроса.

Выстрела не последовало, мои оппоненты завалились назад и в бок, так что я не сразу углядел, куда ударить, чтобы несостоявшийся стрелок перестал трепыхаться.

Далее следовал поворот и новый проход: «Еще стража будет или это уже все? Тут опять короткая лестница вниз. Проход и дверь в конце – вот она! Она ли? – с двух разгонных шагов я ударил ногой: – Ух, даже не колыхнулась! Ну-ка, еще разик… Стоп!» В последний момент я сообразил, что дверь отрывается, конечно, наружу, что ломиться в нее бесполезно, но… Но замок-то не заперт! Я выдернул дужку, распахнул толстую дверцу: – «Где? Что?! Где?!!»

Нет, я не собирался взрывать один из кораблей первой русской кругосветной экспедиции. И для самоубийства я еще не созрел. Просто… Просто в моей памяти отчетливо запечатлелось, что на деревянных парусных судах того времени пороховые погреба или крюйт-камеры тщательнейшим образом охранялись от огня. В случае пожара команда имела возможность быстро залить весь боезапас водой. Вот эту противопожарную приспособу я и искал: «Вряд ли это краник, подающий забортную воду, скорее бочка с затычкой на возвышении. Где она? Где?! Где?!! Здесь нет – в коридоре? Да!»

Нечто, похожее на затычки с железными поворотными ручками-рычагами, обнаружилось по бокам коридора возле самой двери. Это было логично – дверь можно и не вскрывать, пол же здесь под наклоном, а в самой крюйт-камере вообще почти на метр ниже: «Мог бы сразу сообразить и не возиться с дверью! – подумал я. – Ну-ка, посмотрим, много ль вы навоюете без пороха, конкистадоры российские!» Я ухватился руками за горизонтальный штырь – осталось повернуть и выдернуть!

Серая тень мелькнула справа и заполнила собой все пространство узкого прохода. Я уже почти провернул рычаг, когда мир взорвался снопом искр: бемс!

«Ой, б…!» – отпустив рычаг, я махнул правой рукой в сторону, отталкивая предполагаемого противника. Сам же подался корпусом влево – к прикрытой двери крюйт-камеры. Оперся о нее спиной и чуть пригнулся, привычно прикрывая лицо кулаками, а солнечное сплетение – локтями: «Что за хрень?! Похоже на нехилый удар кулаком в голову!»

Это были, конечно, не мысли, а соображения, мелькнувшие в сознании со скоростью света. Едва я принял защитную стойку, как на меня обрушился град ударов – хор-роших ударов!

Инстинктивно я повернулся к противнику чуть боком, готовясь прикрыть бедром пах на случай удара ногой. И этот удар последовал! Я бросил левую руку вниз, пытаясь ухватить противника за голень – это одна из моих «коронок»! Ногу его я не поймал, зато получил удар в челюсть, оказавшуюся открытой. Пришлось снова уйти в глухую оборону.

Собственно говоря, такой бой – рукопашный и без правил – это моя вторая профессия. Без всякой команды заработал внутренний таймер: «От начала «экшена» – от прыжка в люк – прошло секунд двадцать, «контакт» длится меньше десяти секунд. Он пытается ошеломить меня, заставить раскрыться. Работает очень интенсивно и, конечно, долго не выдержит. Сейчас будет пауза».

Так и случилось – противник притормозил, чтоб перевести дыхание, чтоб понять причину безуспешности своих усилий. И в тусклом свете масляных фонарей, забранных толстыми решетками, я увидел перед собой… Нестора!

«Вот же гад! Однако, время! Время! Он же сорвет всю мою затею!»

Оттолкнувшись спиной от двери, я ринулся вперед, заполняя собой все пространство узкого прохода – как поршень в цилиндре:

– А-а!

Он реагировал контратакой – очень грамотной и мощной. Я плохо прикрывался, уповая на свою «непробиваемость». А он бил по полной программе – на поражение.

Я буквально выдавил его из коридора, прижал спиной к трапу. И заработал сам. Парень оказался гибким и подвижным, как ртуть. Он бы ушел, он бы вырвался из этой месиловки, но деваться здесь было некуда! Я пробил его оборону, лишил последней свободы действий и, наконец, облапил, прижав руки к корпусу.

Вот здесь рефлексы шоумена меня подвели – ну, не «заряжен» я на убийство противника! Нужно было просто раздавить его грудную клетку – силенок бы хватило, но… Но я лишь стиснул его «в объятьях», лишая дыхания.

Где-то на границе моего сознания и подсознания ослепительно пульсировало: «Время! Время!!! Задержка – смерть. Спасение – скорость, порыв! Создать панику, пока не очухались! Ну же!!!»

И я ломанулся, ринулся, попер вперед, полностью доверившись инстинкту самосохранения.

Тело противника – прочь! По трапу вверх, вперед! Вперед и…

Бемс!!!

О-па-а-а…

Искры сверкнули и погасли: «Что это было?! Кувалдой в лоб? Уф-фф!»

В невинных играх, которыми я зарабатываю на относительно красивую жизнь, рефери обычно не останавливает поединок после нокдауна одного из участников. По моей рефлекторной логике далее должна следовать серия добивающих ударов и ликование публики. Однако в данном случае добивать меня никто не стал…

Я смог продышаться и понять «жизни обман»: «Похоже, я с маху врезался башкой в притолоку – в двухдюймовый дубовый брус. Не пригнулся, дурак… А на лбу у меня косточка-амулет, оно же таймер, оно же микрофон и видеокамеры. Этой фигней, надо полагать, я рассек эпидерму на лбу, и теперь кровь заливает глаза. Сколько секунд потерял?! Время!!!»

Пришлось дать свободу своей первобытной ярости – это было почти приятно…

Проход – люди – А-А-А!!!

Удар, тычок, рывок – прочь с дороги!!!

Свет – это трап на палубу! Людишки лезут сверху навстречу! За ноги их и вниз – один, второй!..

А-а-а!!! Вверх, прямо по телам!

Еще кто-то сверху! На! Вот так, сволочь!!!

С бездыханным телом матроса на плечах я вылетел из люка, наверное, как пробка из бутылки. Кругом зеленые мундиры.

– Стоя-ать!!! Всех взорву!!! – заорал я первое, что пришло в голову. Не знаю, как публика, но сам я почти оглох от своего рева. Этого показалось мало, и, в порыве вдохновения, я добавил экспромтом:

– Порох горит!!!

Скорее всего, психическая атака получилась удачной – в моем распоряжении оказалось несколько мгновений – даже не секунд! – когда никто меня не бил, не стрелял, не хватал. И я ринулся к борту – туда, откуда вылез час назад. И не ошибся: баркас был на своем месте и, даже, мой рюкзак и кираса валялись на носовой банке. А еще там было сколько-то матросов, офицер, пушка, ящики с зарядами и еще какой-то хлам. Все это я оценил и осознал мельком, важен был лишь вывод: годится!

Полуживое тело, послужившее мне щитом, я сбросил вниз – в лодку. Там сразу же грохнул выстрел, но я, все-таки, прыгнул следом. Угодил ногами на лавку гребца, которая с треском сломалась. Я завалился набок, сразу же начал вставать, понял, что не смогу и, используя все четыре конечности, устремился к офицеру.

Не знаю уж, что тут сработало в первую очередь: общее обалдение от моих безобразий или бортовая качка, вызванная падением двух человеческих тел. В общем, я успел добраться до лейтенанта раньше, чем он задействовал второй пистолет.