Читать книгу "Анастасия. Дело для нежной барышни - Тата Орлова"

— Госпожа Волконская, — обернулся ко мне Шуйский, медленно поднялся со стула, холодно посмотрел на Сэма и Виля, застывших у двери. — Вы правы. Неожиданная.

Я прошла вглубь комнаты, остановилась рядом со столом:

— Доставай!

— Что доставать? — попыталась «не понять» Стефания, но тут же, стушевавшись под моим тяжелым взглядом, выложила обратно полотняный мешочек. Судя по размеру, было в нем не меньше пятидесяти монет.

— Попытка подкупа сотрудника приюта? — с усмешкой уточнила я у графа. — Интересно, что вы могли во столько оценить?

— Это всего лишь благотворительность, — совершенно спокойно ответил он. Вот только взгляд был… с вызовом.

— Уверены в этом? — жестом приказав Стефании отойти, уточнила я.

Наставница и хотела бы, но не подчиниться не могла.

Как только она сделала пару шагов и, заняв ее место, сильнее выдвинула ящик стола.

— Как любопытно… — протянула я, доставая оттуда завернутый в бумагу и плотно стянутый тонкой веревкой сверток. — Что это? — повернулась к побледневшей Стефании. Папку, лежавшую на самом дне, я решила пока не трогать.

— Простите, Анастасия Николаевна! — воскликнула Стефания, отступая к стене. Натолкнувшись на стоявшее неподалеку кресло, замерла, ладонями закрыла рот, словно боясь сказать лишнее. Смотрела при этом не на меня, на графа. Со страхом смотрела.

— Вы продолжаете настаивать на благотворительности, Александр Игоревич? — многозначительно улыбнувшись, поинтересовалась я у Шуйского, оставив пока что наставницу в покое.

— Это похоже на допрос, — со снисходительной насмешкой, ответил он. — Вы меня в чем-то обвиняете?

— Если так будет продолжаться, дойдем и до обвинений, — сменила я интонации, — а пока я лишь уточняю причину вашего присутствия здесь и назначение монет, которые вы передали девушке.

— Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, — бросив быстрый взгляд на Самюэля, который стоял ближе к нему, едва ли не презрительно произнес он. — Я — подданный Ровелина…

— Эта проблема легко решается моим присутствием, — входя в комнату через другую дверь, прокомментировал так и не законченное заявление графа князь Северов. — Анастасия Николаевна, прошу простить за столь бесцеремонное появление, но, похоже, я здесь лишним не буду?

— И почему мне кажется, что Елизавета Николаевна тоже где-то здесь, поблизости? — буркнула я тихонечко. Меня все услышали, но ни один не произнес ни слова. Даже Стефания, которая как-то слишком быстро перестала выглядеть испуганной. — Вы весьма вовремя, Ваша светлость, — подтвердила я уже громче, подчеркивая официальность происходящего в этой комнате. — Насколько я понимаю, граф Шуйский только что пытался приобрести у наставницы приюта свидетельства по делу о проникновении в консульский отдел посольства Ровелин.

— Свидетельства? — вроде как укоризненно посмотрел князь на Шуйского.

Того подобная экспрессия нисколько не смутила. Впрочем, основания для спокойствия у него имелись. Это в том случае, если я была не права.

Если права… Все происходящее сейчас являлось фарсом. И все это прекрасно понимали.

— Свидетельство о смерти девочки и ее личные вещи, — тем не менее, ответила я на вопрос Северова.

— И чем же какая-то девочка, умершая в этом приюте, сумела так заинтересовать графа Шуйского, что он был готов выкупить ее вещи? И какое отношение она имеет к проникновению в посольство? — продолжил издеваться князь. И все это с выражением искреннего непонимания на лице.

Я, с трудом сохраняя хотя бы внешнюю бесстрастность, посмотрела на Сэма… Выдержка того еще не покинула, но сжатые кулаки говорили сами за себя.

— Исходя из примет, которые должны в обязательном порядке быть перечислены в заключение о смерти лица, имя которого достоверно не установлено, эта девочка являлась дочерью князя Леонида и Юлии Вертановой, — заставляя себя дышать, сухо ответила я, проклиная и этот день, и весь мир, в котором вновь осталась одна. Потом достала папку, открыла ее и, удивляясь тому отстраненному равнодушию, с которым воспринимала написанное, зачитала нужные строчки: — Около шести лет. Правильное, соответствующее возрасту, телосложение. Светло-русые волосы, зеленые глаза… Сросшиеся второй и третий пальцы на ступнях обеих ног. Свежий шрам на руке, возможно, от удара кривым ножом. На спине следы от побоев кнутом. На правом плече пять родинок, расположенных в виде звезды…

Я закрыла папку, положила ее на стол, подняла взгляд на князя:

— Вы можете присутствовать при вскрытии свертка, который будет произведен в Следственном департаменте, и потребовать передачи вещей империи Ровелин. Пока же я объявляю их уликами по делу и, в соответствии со Сводом правил дознания, ограничиваю доступ к ним…

Ответом мне была тишина… Точно такая же, как и та, что поселилась у меня внутри…

* * *

— Да, я подтверждаю, что эта одежда принадлежала Амалии Вертановой, дочери Юлии Вертановой, находившейся под защитой султана Рашида, — ровно произнес Аль Абар. — Эта игрушка, — он положил на стол тряпичную куклу, с нарисованным на белом полотне лицом, — тоже, — закончил он и отошел к Елизавете Николаевне.

Тронул ее за локоть… та вздрогнула, посмотрела на меня сухими, безжизненными глазами, перевела взгляд на находившегося здесь же князя…

Что-то в ней полыхнуло, отозвавшись во мне яростью и… она буквально упала на вовремя подставленный Ибрагимом стул. О том, кто был моей матерью, она догадалась, но вот о прошлом этой девочки, умершей в ее приюте от черной лихорадки, действительно не знала.

— Граф, — Соул повернулся к Шуйскому, который находился тут же, — у моего ведомства нет к вам претензий, вы можете быть свободны.

Я ожидала какой-нибудь выходки, но граф лишь довольно манерно поклонился матушке, затем — мне, и покинул кабинет.

Дышать после его ухода легче не стало. Как я ни надеялась.

— Я хотел бы забрать эти вещи, чтобы передать их императору Владиславу? — дождавшись, когда за Шуйским закроется дверь, вежливо попросил Северов. На меня он даже не смотрел.

— Да, конечно, — все так же спокойно произнес Соул. Дал знак Лою, который описывал найденные вещи. — Их сейчас упакуют и опечатают.

— Благодарю вас за содействие, — медленно опустил голову Северов. — Я был бы рад принести моему императору добрую весть, — он грустно усмехнулся, — но на этот раз удача от нас отвернулась.

— Все в руках провидения, — столь же отстраненно, как и до этого, отозвался Соул. — Госпожа Волконская, — он обратился ко мне, — вы можете вернуться к себе.

— Одну секунду, — остановил меня голос князя, когда я уже собралась последовать приказу Фариха, — Анастасия Николаевна, я прошу вас без меня здание департамента не покидать.

— А разве всё уже не закончилось? — устало уточнила я, ловя себя на том, что хочу вцепиться в его лицо, ногтями срывая эту маску бесстрастности.