Читать книгу "Национализация рубля. Путь к свободе России - Николай Стариков"

Но и это еще не всё. Британская королева, — глава англиканской церкви. Еще и «духовную» ветвь власти под себя подмяли монархи Туманного Альбиона. При этом великую островную демократию не смущает и порядок престолонаследия. Он определен Актом о престолонаследии от 1701 года. Сыновья наследуют престол по старшинству; в случае отсутствия сыновей престол переходит к старшей дочери. Но любопытно не это — правом на престол обладают только протестанты.[557]Дискриминация по религиозному признаку налицо.

Помните знаменитые слова будущего французского короля Генриха Бурбона: «Париж стоит мессы»? Чтобы стать королем Франции, ему пришлось принять католичество. Это случилось много веков назад. А в Великобритании до сих пор «работает» защита от католицизма, и королю мессу как раз слушать категорически нельзя. Такая мера появилась в Британии как средство закрыть своих граждан от религиозной пропаганды Испании, главной католической страны. Которая была, как известно, главным противником и главной мишенью англичан во времена королевы Елизаветы и сэра-пирата Френсиса Дрейка. Потом именно по линии религии проходил «разлом» британской истории. Помните основателя Банка Англии — короля Вильгельма Оранского? Свергнутый им Яков II собирался восстановить в Британии католичество при поддержке… «короля-солнца» Людовика XIV. Борьба шла не только между англичанами и французами, но и между католиками и протестантами. Поэтому когда вы прочитаете, что папу римского в Британии встретили плакатами и акциями протеста, не удивляйтесь — это следствие того самого многовекового противостояния. Оно никуда не ушло. Поэтому в «демократической» Великобритании остается норма религиозной чистоты наследника престола. Времена изменились, религия вроде бы не играет такой роли в современной жизни, но идеология свое значение не потеряла. Так зачем отменять столь правильную меру?

Не менее любопытна и парламентская «часть» британской власти. Старейший в мире выборный орган был создан англосаксами в 1265 году.[558]Состоит эта цитадель демократии из палаты лордов и палаты общин. И, разумеется, монарха. Такой вот у англичан трехчленный парламент. При ближайшем рассмотрении оказывается, что не такой уж он и демократический. Ведь народ выбирает только третью его часть. Монарха не выбирает, а палата лордов формируется путем наследования. У нас в Совете Федерации этот передовой опыт британских товарищей пока не используется. По наследству депутатство не передается и, надеюсь, передаваться никогда не будет. Мы действительно отстаем от англосаксов: у нас сенаторов выбирают региональные парламенты, а не «назначают» акушерки роддомов, принимающие роды у супруг уважаемых сенаторов. По количественному составу мы тоже далеко позади. В РСФСР по закону должно было быть 178 членов Совета Федерации (по два от каждого субъекта Федерации).[559]Палата лордов же состоит из 1260 членов, но реально на заседаниях присутствует не более 100 человек. Такая посещаемость (7,93 %), безусловно, свидетельствует о высшей степени демократии в стране. Британский депутат свободен: хочет — ходит, а не хочет — не ходит на заседания. Никто на него не давит. Такая свобода и не снилась российским сенаторам: тут прогульщиков тоже много, но до такой степени свободы мы вряд ли когда-нибудь докатимся.

Идем по тонкой ниточке британской власти далее. Королева Великобритании — это наместник Бога на земле, никак не меньше.[560]Она назначила премьера, он сформировал правительство. Кто же занимается контролем? Палата общин — то есть та часть парламента, которую избирают люди. Так ли это? Так. Но сначала маленькая историческая справка — зарплату депутатам стали платить лишь с 1911 года.[561]Это значит, что вплоть до начала XX века политикой в Великобритании могли заниматься только богатые люди. Ведь дело было не только в отсутствии оклада — нужны были деньги и на избирательные компании. Вот такая вот британская демократия…

«Однако большинство парламента и правительства, за исключением редчайших случаев, всегда принадлежит к одной и той же партии, а лидер партии является лидером фракции большинства в парламенте и одновременно премьер-министром. Поэтому направляет работу парламента, по существу, правительство».[562]

То есть не парламент контролирует правительство, а наоборот — правительство рулит парламентом. Что это значит? Что парламент в Британии бутафорский. Значит, реальная власть в Британии принадлежит правительству? Опять нет. Сложно устройство английской власти, так вот сразу и не разберешься. Правительство — это примерно около ста человек. Но решает вопросы оно не целиком. Существует ядро, узкая коллегия — кабинет министров. Его очень часто называют просто — кабинет.

Видели вы по телевизору заседания российского правительства? Длинный стол, по обеим сторонам — министры, во главе стола — премьер. Строгий, деловой разговор. Ничего этого в Великобритании нет. Правительство Великобритании никогда не собирается на заседания и не принимает решений. Собирается тот самый кабинет. Это примерно восемнадцать-двадцать человек. Так власть сосредоточена в их руках? Опять нет. Кабинет тоже собирается очень редко, причем чаще всего в доме премьера. Ведь существует еще и «внутренний кабинет» — несколько ведущих лиц, пользующихся особым доверием премьер-министра. Вот они и принимают решения от имени кабинета. А значит — и от имени всего правительства. Министры получают на руки лишь выдержки из решений кабинета, которые касаются их ведомств. Получают, как уже состоявшийся факт.

Вот такая вот странная «монархо-демократия», очень похожая на матрешку и до боли напоминающая воровские сходки. Она уходит своими корнями в годы создания Банка Англии. Когда банкиры и английская корона договорились и пошли по мировой истории рука об руку, формируя парламенты, покупая политиков оптом и в розницу. Затем, купив СМИ, получила возможность убедить своих и чужих жителей в чем угодно. Но фундамент под всем этим очень непрочный — высокий уровень жизни для «своих», за счет хитрого грабежа всего остального мира. За счет ничем не ограниченной денежной эмиссии. За счет «печатной машинки». Сломается она, перестанет ее продукция пользоваться спросом — и вся эта благодать рухнет в одночасье.