Читать книгу "Прекрасная толстушка. Книга 1 - Юрий Перов"

Если вы когда-нибудь бывали на Байкале, то ощущение это хорошо вам знакомо. Когда плывешь по Байкалу в неторопливой лодке от берега, то поражаешься прозрачности и какой-то особой светлости воды, сквозь которую виден на дне каждый камушек. И так происходит довольно долго, пока дно не обрывается в бездонную глубину и вода из светлой не становится темной, но по-прежнему прозрачной до самого дна. Этого ты уже не можешь определить, но твердо знаешь. То же самое ощущение вызывали ее глаза, опушенные густыми темными, не нуждающимися в туши ресницами.

Hoc — прямой, тонкий, с чуть заметной курносинкой на конце и с удлиненными, изящно вырезанными, чуткими ноздрями.

А вот губы она красила. Но это, на мой взгляд, не усиливало, а даже несколько сбавляло ее ослепительную красоту, внося в нее некоторую дисгармонию. Когда я увидела ее без помады, то убедилась, что ее крупные, удивительного рисунка губы ни в какой помаде не нуждаются. Впрочем, может быть, она красила губы сознательно, давая тем самым возможность людям спокойно смотреть на себя… Ведь на солнце долго смотреть невозможно-

Когда она улыбалась, зубы ее светились белизной и здоровьем. Но улыбалась она редко. Обычным состоянием ее лица была углубленная сосредоточенность, обращенная одновременно на собеседника и в себя. И прибавьте ко всему вышеописанному идеальный овал лица с высокими, крутыми скулами, с волшебными впадинками под ними и прелестными ушами, в розовых мочках которых сверкали некрупные бриллианты.

Волосы, густые, тяжелые, слегка волнистые от природы, темно-орехового цвета, она закалывала в низкий пучок.

Одета она была безукоризненно.

6

Мы познакомились. Я, почему-то волнуясь, усадила их в гостиной, дала самые последние модные журналы и ушла на кухню варить кофе.

Я глядела, как набухает и поднимается кофейная пена, и думала, что она и так прекрасно одета. Чего же ей еще надо? Интересно, где она так одевается?

Когда я принесла поднос с чашками и готовым кофе, на нашем большом круглом столе лежали несколько раскрытых журналов. Мельком взглянув на открытые страницы, я с удовольствием отметила про себя, что там все знакомые вещи. Я уже это делала. А вкус у нее есть, решила я.

Отодвинув журналы в сторону и расставив чашки, я налила в них кофе. Вероника отпила крошечный глоточек и спросила, глядя на меня пронзительным долгим взглядом:

— Вам знакомы эти модели? — Она кивнула на журналы.

— Да, я знаю эти модели, — сказала я со скрытым удовлетворением в голосе.

— Все это у меня уже есть, — еле заметно улыбнулась Вероника. — Мне хотелось бы, чтобы мы с вами придумали что-то новенькое… Мне вскоре предстоит защита докторской диссертации, после которой будет банкет в каком-нибудь хорошем ресторане. Потом, сразу же вслед за защитой, продолжительная зарубежная поездка, которая закончится только осенью. Я хотела бы быть готовой и к первому, и ко второму, и к третьему Кроме того, хотелось бы, чтоб все это было выдержано в одном стиле. Что вы скажете?

— Право, не знаю… — смутилась я под ее долгим, завораживающим взглядом. — Я не уверена, что справлюсь… А какие сроки вы предполагаете? Ведь это все еще надо придумать… А потом там будет много шитья…

— Об этом не беспокойтесь, — сказала Вероника, не отводя от меня своих обворожительных глаз. — Я дам вам женщину, которая все прекрасно исполнит по вашим выкройкам. Главное — чтобы мы с вами все придумали. Элла мне показывала ваши вещи. Ничего, кроме восторженных слов, я о них сказать не могу Вы очень талантливы. Вы знаете об этом?

Этот вопрос привел меня в окончательное замешательство. Я пожала плечами, чувствуя, как под ее неотрывным взглядом мое лицо заливается румянцем, а в груди сладко теплеет. Не зная, что ответить, я пожала плечами.

— Вы должны об этом знать, — сказала она, неожиданно улыбнувшись, — это так помогает в тяжелые времена… — Так же внезапно согнав с лица улыбку, она пытливо взглянула на меня: — Так вы согласны?

— Можно попробовать… — неуверенно сказала я.

— Вас что-то смущает? — спросила она, кладя свою изящно удлиненную ладонь на мою руку.

— У меня из-за болезни сейчас скопилось много работы… Не в моих правилах подводить людей…

— Мне Элла говорила о вашей болезни… — сказала Вероника, и я пожалела, что была откровенна с этой болтуньей — «сырихой». Мне почему-то не хотелось, чтобы Вероника знала о моих болячках и проблемах. Наверное, потому, что сама она была такая идеальная.

Она, похоже, прочла мои мысли и тепло улыбнулась.

— Не стоит на этом сосредоточиваться… Наоборот, вам лучше отвлечься от этих проблем и сделать что-то грандиозное…

Она не улыбнулась, но последние слова ее прозвучали шутливо.

— А справиться с вашим завалом я вам помогу, — продолжила она уже деловым тоном. — Женщина, о которой я вам говорила, приедет к вам уже сегодня вечером. Она быстро и очень аккуратно шьет. И все схватывает на лету. Вы ей только объясните — она все сделает. О деньгах не беспокойтесь. С ней я рассчитаюсь сама. Свою машинку она привезет с собой. Для нее найдется место?

Я кивнула.

— У вас есть оверлок? — неожиданно спросила она.

— Нет.

— Вам он ведь все равно нужен?

— Хорошо бы, но это промышленная машина, и ее трудно купить, — сказала я.

— Вам ее привезут, — сказала Вероника, — и это ускорит вашу работу.

— А сколько это будет стоить?

— Нисколько.

— Да, но… — начала было я, но она меня перебила:

— Никаких но. Вы же должны на чем-то шить. — Она допила свой кофе и решительно поднялась. — К сожалению, мне надо идти.

Она обошла стол, подошла ко мне и протянула руку.

— Значит, мы обо всем договорились? Мою швею зовут Надежда Ивановна. Она вам сегодня же позвонит.

7

Так Вероника вошла в мою жизнь.

Когда она ушла, я, конечно же, набросилась на Эллу с вопросами. С едва скрытой гордостью, будто Вероника ее дочь, Элла мне рассказала, что Вероника была легендой школы. Все ребята из соседней мужской школы за ней бегали, но она их просто не замечала.

Окончила школу с золотой медалью, хотя никто и никогда не видел, чтобы она делала домашние уроки. Закончила сразу два вуза: Первый медицинский институт и факультет психологии МГУ.

Между прочим, весь мужской состав обоих учебных заведений по ней с ума сходил. А один студент, красавец Вадим, ради нее среди бела дня прыгнул с Крымского моста, прямо во всей одежде. Правда, не разбился, но от милиции долго бегал.

Оба института она закончила с красными дипломами. Потом работала в Соловьевке, в психиатрической клинике, поступила в аспирантуру, закончила, защитила кандидатскую диссертацию и вышла замуж за человека, старше себя на двадцать один год.