Читать книгу "Найдена - Ольга Григорьева"

– Зови!

Он охнул и исчез в темноте сеней. Побежал жаловаться.

Я прислонилась спиной к стене. Она показалась теплой, почти живой. Шероховатый срез, словно шершавый собачий язык, коснулся моих пальцев.

«Все будет хорошо, – прошептала я. – Не отступать и не бояться…»

– Ты, что ли, от Горясера? – послышался из темноты сеней хриплый голос Лютича.

Я оторвалась от стены. Свет факела плеснул на мое лицо.

– Ты?! – Глаза Шрамоносца стали круглыми от изумления.

А он постарел… В сказке-то был вечен, а в жизни появились и седина на висках, и морщины под глазами… Сказки часто лгут.

– Собирайся, Лютич. Пойдешь со мной.

Почему я вдруг стала ему приказывать? Не знаю… Просто почувствовала, что имею на это право и, главное, силу. Я не боялась ни кузнеца Лютича, ни вечного колдуна Шрамоносца. А он вдруг согнулся и сморщился, словно жухлый лист.

– Нет, – прошептал, – не пойду.

Я усмехнулась. Ясно… Лютич еще до моего прихода знал, что Горясер в плену! Сидел в своей норе, словно старая крыса, и ждал его смерти. В сказании он сам сотворил человека-меч. Сотворил и испугался собственного труда. Вот теперь и маялся: хотел убить, а не мог. Трудно уничтожить свое лучшее творение…

– Тогда научи меня, как перепилить кандалы. Дай какой-нибудь топор, отмычку или… – Я вспомнила про его давний подарок, который чуть не сгубил Горясера. – Или тот огненный шар.

– Это был не шар. – Лютич согнулся еще больше и вдруг показался старым-старым. – Это был огонь из небесной кузницы Сварога. Если он не убил, ничто не убьет…

– Ты трус, кузнец. – Я не выбирала слова. Они лились сами, обвиняющие и жестокие. – Дай мне, что прошу, и убирайся из его жизни.

– Если небесный огонь не убил, ничто не убьет, – бессмысленно повторил Лютич.

Факел поник в его руке, глаза стали прозрачными, а кожа тонкой и дряхлой. Только теперь я почуяла исходящий от его тела запах тления. Труп… Вечный, гниющий заживо страдалец…

– Где?! – выкрикнула я.

На миг он перестал шевелить губами.

– Там. – Рука с факелом указала в темноту сеней. – На полках. Бери что хочешь. Теперь все равно. Я бессилен. Бессилен…

Старый болван!

Я выхватила из его руки факел и подскочила к полкам. Они лепились по стене длинными стройными рядами, и на каждой блестели железными гранями диковинные вещицы. Господи, я даже не знаю, что искать!

Сбрасывая инструменты на пол, я зашарила по полкам. С грохотом падали топоры, какие-то зазубренные молоты, пилы и зубила…

Дзиньк…

Словно: «Возьми!»

Я нагнулась. На полу у моих ног блестела похожая на нож пилка. Я подняла ее и потерла о край полки. Осталась глубокая борозда. Под руку попался топор. Лезвие о лезвие… Полетели искры. На острой грани топора остался след. Я сунула пилку в платок и вышла из избы.

Свежий воздух помог мне отдышаться. Раньше я не замечала, как дурно пахнет в доме кузнеца….

– Не надо! Ты погубишь себя! – На крыльцо за мной следом выбежал Лютич.

Глупец. Он так и не понял, что я всего лишь половинка Горясера. Мы должны быть вместе. Только тогда наступит покой и равновесие.

57

Красная с голубыми вытачками рубашка как раз подходила для подобного случая. В ней лицо Коснятина обретало особую мужественность и красоту. Посадник уже давно решил, что эту справленную руками покойной матери рубаху наденет только на свадьбу. Теперь время пришло.

Коснятин стоял перед византийским стеклом и любовался на свое отражение. Хорош… Очень хорош…

Он был так занят собой, что не услышал дверного скрипа. Опомнился, только когда в стекле за его плечом отразилось бледное лицо Итиля. Оно казалось озабоченным. «Найдена?» – стукнуло сердце посадника. На пристани Найдене стало худо, но слуги докладывали, будто она очнулась и легла спать…

Коснятин снял рубаху и осторожно, словно боясь обжечься, уложил на сундук. Он не хотел начинать разговор. Казалось, в рукаве Итиля спрятан нож, который вынырнет при первом же слове и нанесет удар…

– Найдена, – только и сказал Итиль. Невидимый нож выскользнул из его серого рукава и ткнулся посаднику в сердце. Он закусил губу:

– Что с ней?

Сотник переступил с ноги на ногу:

– Она не спит.

Великое дело – невеста не спит перед свадьбой! Облегчение омыло сердце посадника ласковой волной и тут же схлынуло.

– А что делает? – Голос у Коснятина охрип.

Горло сдавило железным обречем.

– Тайком вышла из ворот и направилась к Лютичу. К кузнецу.

Лютич… Коснятин прикрыл глаза. Найдена и раньше знала Лютича. Еще при первом их знакомстве она рассказывала о Шрамоносце. Что-то они не поделили, что ли… Посадник попытался припомнить подробности, но не смог.

«Зачем Найдена пошла к кузнецу перед свадьбой? – думал он. – Ведь не хуже других знала, что Шрамоносец собирается за море. На причале стоят его ладьи. Может, захотела проститься и отпустить прежние обиды? Но почему ночью и тайно?»

Итиль шагнул к посаднику:

– Я следил за ней. Она вошла в дом кузнеца и побыла там совсем недолго. Потом вышла с каким-то свертком. Лютич выбежал за ней. Я едва успел спрятаться за поленницу. «Не делай этого! – крикнул ей Шрамоносец – Ты погубишь себя! Он заслуживает уготовленной богами участи!» А она ответила: «Боги дали ему жизнь, и ты помогал им, Шрамоносец. С чем же теперь ты не можешь смириться? Прощай». А потом пошла обратно, в твой дом, на свою половину.

Коснятин вздохнул. Похоже, его невеста не сделала ничего предосудительного и ее ночные разговоры с Лютичем ничего не значили.

– Ступай, Итиль, – потягиваясь, сказал Коснятин. – Я устал и хочу выспаться.

– Еще не все, – тихо возразил сотник. Посадник напрягся:

– Говори…

– Она вошла в дом и стала собирать вещи для долгого пути. Одна из чернавок притворилась спящей и проследила за ней. Кажется, Найдена собралась сбежать…

Коснятин сжал кулаки. Так… Сговор? Найдена и Лютич? Его невеста собралась удрать с кузнецом за море? Но сотник сказал, будто она прощалась со Шрамоносцем…

Итиль тяжело протопал через горницу.

– Не грусти заранее, – сказал он. – Пойми, ей непривычно здесь. Она боится.

– Боится? – Коснятин поднял недоумевающие глаза. – Меня?

– Нет, не тебя… Замужней жизни, власти, почета. Она не привыкла к этому. Многие невесты боятся гораздо меньшего…