Читать книгу "Зов Уршада - Виталий Сертаков"

— А я и не спрашивал. Мы обо всем договорились с Жуховицким. Профессор надиктовал на магнитофон и письменно подтвердил, что это его собственный рецепт, и никто, в случае смерти, не виноват… Тихо!

Далеко наверху залились лаем собаки.

— В одиннадцать утра мы сделали анализы, включая узи. Кровь еще не готова, но… Жуховицкий здоров.

— Обалдеть, у нас дядя Лешечка год назад помер от рака легкого. Вот бы вы год назад явились, верно, бабулечка?

Маргарита Сергеевна пожала плечами. Она разглядывала центавра.

— Его застрелили, — ровным голосом заговорила Марта. — На вашей Земле он не причинил никому зла. Он собрал состояние в тридцать миллионов. Он готов был все золото отдать мудрецам четвертой тверди, ради спасения его народа. Зоран жил среди людей, которые могли его убить за ношение креста. Но его пристрелили люди, носящие кресты. Они убили беспомощного, обескровленного, слабого…

— Кому вы намерены мстить? — осторожно спросил Ромашка.

— Его убили, — повторила Марта. — Он не сделал им ничего плохого. Он был счастлив, когда увидел кресты на соборах. Всю жизнь мой супруг собирал деньги, чтобы нанять войско. Что я сказала вчера, воин? Ты помнишь мои слова?

— Ты говорила, что сама закроешь глаза своему мужу и что у него не будет одного уха.

— Ты видишь — нам никуда не уйти от кармы… Но что я слышу и вижу теперь? Я слышу и вижу, что предсказанное сбывается наоборот. За смерть моего мужа получат премию. Снорри взял себе пулю, которая метила в тебя, Рахмани. Кто из нас еще должен погибнуть, чтобы всем обиженным вернули дома? Кто еще должен погибнуть, чтобы вскрылся хоть один Янтарный канал?..

Больше всего на свете Саади хотелось преодолеть три шага, отделявшие его от единственной звезды его жизни, и обнять ее. Но никогда еще три шага так легко не превращались в тысячу гязов…

Неожиданно в бетонной тишине поднялась та старая седая женщина, имени которой он никак не мог запомнить. Вряд ли она изучала официальный язык империи, который на планете Земля сильно смахивал на древнегреческий, она никак не могла понять, о чем плачет Женщина-гроза.

Но она каким-то чудом поняла.

— Будет вам… ваш канал, — объявила она. — Мы скоро, до зоопарка и назад. Юлька, накинь куртку, ночи холодные!

— За-зачем вам в два часа ночи зо-зоопарк? — От волнения Ромашка начал заикаться.

— А где я еще телку черную найду? — Бабушка улыбнулась как-то нехорошо.

— А за-зачем телка?

— Так силу у ней высосать. Тебе не понять, ты таблетками лечишь да ножиком режешь. Только дайте кто-нибудь ножик.

— Такой подойдет? — Кой-Кой протянул загнутое серповидное лезвие.

— В самый раз. Не худо бы нас и проводить, а то, не ровен час, лихие люди наскочат, а я вроде как срок отбываю…

— Зачем вам нож? — Аркадий, как завороженный, разглядывал голубые сполохи на лезвии перевертыша.

— Как зачем? — изумилась бабуля. — Так ведь Юлечке-то, перед тем как в пасть целовать телку-то, ее сперва зарезать надо, хе-хе…

24

Бабушка и внучка

— Может быть, мы, это, утром как-нибудь найдем вам корову?

— Ни хрена ты не найдешь. Я знаю, где взять то, что нам нужно. Пойдете со мной или нет?

— Я пойду с ними, — внезапно вызвался Поликрит. — Дайте мне хотя бы ночью посмотреть на звезды, иначе я скоро превращусь в черепаху. Я уже сутки прячусь! Никогда я не прятался от врага…

— От врага? — подняла бессонные глаза Марта. — Ты признаешь, что нас окружают враги? Да… совсем недавно и я верила, что нас тут ждет добрая мать…

Никто не стал спорить. Рахмани счищал с рук ржавчину. Вместе с Кой-Коем они похоронили Снорри по обычаям его племени, соблюсти заветы оказалось несложно. Завернули тело в подручные материалы, прикрепили груз и скинули на дно канала. Саади не знал, какие тонкости они упустили и какие молитвы полагалось прочесть.

— А вот и здорово, — неожиданно воспряла бабуля, когда ей перевели слова гиганта. — С тобой, милый, хоть на край света. Особливо ежели прокатишь с ветерком!

— Бабу-у-ля… — Юля от изумления наступила на ногу перевертышу. Кой-Кой деликатно перетерпел.

— «Бабуля, бабуля»! — язвительно передразнила Маргарита. — Как тебя мне на руки придурочная мать твоя скинула, так уж двадцать лет — бабуля. Кто просил бучу такую затевать, а? Мне что теперь, как уголовнику какому, до могилы под кустом прятаться? Ладно уж, не реви, с тебя какой спрос?..

Но Юля пропустила брюзжание бабушки мимо ушей.

— Что такое зоопарк? — осведомился Рахмани. — А, так это зверинец! Неужели поблизости нет ни одной коровы?..

— Там есть, я знаю точно, — ухмыльнулась ведьма, — телочка, правда, не наших, заморских кровей, да и то сойдет. То ли як, то ли тур, хе-хе…

— Бабуля, почему ты мне никогда не говорила, что ты?..

— А что я? Я золото из дерьма добыть не могу, — окрысилась бабушка. — Если я что и могу, так не в коня корм. Чему меня бабка научила, промеж подзатыльников, то и помню. Оно вам надо, молодым? Мать твоя, помнится, еще соплячкой была. Сяду, усажу ее перед собой, заведу о прошлом речь, о бабушке ее, покойнице, о дарах ее, о напастях рода человечьего… и что? Что ты на меня уставилась? Сидит твоя мамка смирно, помалкивает, вроде как меня слушает, а из школы вернется — и за свое! Мол, опиум для народа все мои наставления, мол, отвали от меня, мне вон устав комсомола учить надо.

— Можно, я тоже с вами? — поднялся Ромашка. Саади в неверном свете свечей показалось, что лекарь покраснел. — Мало ли что случится, я все-таки врач. А вот вам бы идти не стоило, — стал он хмуро выговаривать Поликриту. — Переведите ему, пожалуйста. Раны кровоточат, швы не затянулись, после антибиотика организм ослаблен…

— У меня ослаблен? — Центавр, не вставая с пола, оторвал от стены двухъярусную койку и завязал ножки узлом.

— Кошмар… — Аркадий схватился за голову. — Вас посадят.

— А что потом? — впервые подключилась к разговору Марта. — Я слышала о мессах с животными, они действительно дают силу посвященным… Но что вы будете делать потом?

— Есть несколько гиблых местечек, так их зовут в народе. — Маргарита Сергеевна закурила, невзирая на жалобные протесты нюхача. — Если Юльку удастся до первых петухов посвятить, проковыряем мы вам Янтарный канал…

— И где такое ближайшее местечко? — спросил Аркадий.

— Да вон хотя бы… напротив Эрмитажа.

— Давайте не будем размазывать манную кашу по тарелке, — чужим хулиганским тенором резюмировала Кеа. — Если мы завтра не скроемся из города, я чую, что нас всех ждут неприятности. Даже не хочу портить вам аппетит, описывая, какие именно.

— Что такое Эрмитаж? — деловито спросил Саади. — Это арсенал или торговая фактория?