Читать книгу "Бархатные коготки - Сара Уотерс"

— Конечно забытые. Что бы мы ни делали, им плевать! Можем устроить свою собственную вечеринку! — Зена засопела, потом хихикнула. Тут мне стукнуло в голову: — Зена! А в самом деле, почему бы не устроить вечеринку на двоих! Сколько бутылок шампанского осталось в кухне?

— Без счета.

— Вот и хорошо. Сбегай принеси нам одну.

Зена закусила губу:

— Не знаю…

— Давай, никто не увидит. Они все в гостиной, а ты можешь пройти по черной лестнице. А если все же кто-нибудь попадется и спросит, скажешь, это для меня. То есть чистую правду.

— Ну тогда…

— Ступай! Бери свечу!

Я встала, взяла Зену за руки и тоже заставила подняться. Заразившись наконец моим бесшабашным настроением, она снова хихикнула, приложила к губам палец и на цыпочках вышла из комнаты. Оставшись одна, я зажгла лампу, но сделала совсем маленький огонь. На кровати лежала наколка Зены; я взяла ее и пристроила себе на голову. Зена вернулась через пять минут, увидела наколку и громко рассмеялась.

Она принесла с собой запотевшую бутылку и стакан.

— Видела кого-нибудь из дам? — спросила я.

— Даже двух, но они меня не заметили. Они стояли в дверях буфетной и целовали друг друга в живот!

Я представила себе, как она стоит в темном уголке и наблюдает за ними. Взяла бутылку, сняла с горлышка проволочную уздечку.

— Ты ее растрясла, — сказала я. — Сейчас как хлопнет! — Зена зажала ладонями уши и закрыла глаза. Пробка уперлась мне в пальцы и выскочила, я заорала:

— Живо! Живо! Стакан!

Из горлышка рванулся молочный фонтан пены, промочил мне пальцы, ноги (на мне была все та же коротенькая белая тога). Снова хихикнув, Зена схватила с подноса бокал и подставила под струю.

Мы сели на кровать, Зена с бокалом, я с бутылкой, где пенилось вино. Выпив, Зена закашлялась, но я заново наполнила ее бокал:

— Пей! Чем ты хуже тех коровищ внизу!

Она пила и пила, пока у нее не разрумянились щеки. У меня с каждым глотком все больше кружилась голова, в оплывшем лице чаще пульсировала кровь.

— Ой, больно! — пожаловалась я наконец, и Зена, отставив бокал, легонько коснулась моей щеки. Немного подождав, я поднесла ее пальцы ко рту и поцеловала.

Зена не отстранилась, и я легла и притянула ее к себе.

— Нет-нет! Что, если войдет миссис Летаби?

— Не войдет. Она оставила меня одну, так она меня наказывает. — Через юбки я нащупала ее колено, бедро.

— Нет-нет… — повторила Зена, но уже тише.

Дернув ее за платье, я потребовала:

— Снимай, а то порву пуговицы! — И услышала в ответ пьяный смех:

— Ой, не надо! Помогите мне, но только потихоньку.

Ее обнаженное тело оказалось очень худым и странного цвета: щеки ярко-алые, руки — от пальцев до локтей — более грубого красного оттенка, грудь, бедра, верхняя часть рук — в голубизну белые. Волосы между ног (никогда не угадаешь заранее, какого они цвета) — имбирно-рыжие.

Когда я погрузила в них губы, Зена взвизгнула:

— О! Да как же это можно! — Но чуть погодя она прижала мою голову плотнее. Мой распухший нос, судя по всему, ее уже не беспокоил. Она сказала только: — Повернитесь, ну же, живее, я сделаю вам то же самое!

* * *

После я прикрыла нас обеих покрывалом, и мы поочередно стали пить шампанское из горла. Я тронула Зену:

— Признавайся, гладила себя в камере?

Она шлепнула меня:

— Да вы не лучше тех, что внизу! Я чуть не умерла! — Откинув одеяло, она заглянула себе в промежность. — Придумать, будто у меня там петушок! Вот дурь-то!

— Дурь? О Зена, это было бы здорово: увидеть тебя с петушком! Это было бы так… — Я села. — Зена, я хочу увидеть тебя в Дианином дилдо!

— В этой штуковине? Она вас учит всякому сраму! Да я умру со стыда, прежде чем такое на себя надену! — У нее затрепетали ресницы.

— Ага, покраснела! Думала об этом, признайся? Были, были такие мысли — не рассказывай, что не было!

— Ну вот еще, чтобы я!

Но Зена вспыхнула еще ярче, чем прежде, и прятала взгляд. Я схватила Зену за руку.

— Пошли. Ты меня раззадорила. Диана ничего не узнает.

— О!

Я заставила ее вылезти из постели, потом выглянула в коридор. Музыка и смех внизу звучали чуть глуше, но все же громко и неистово. Зена привалилась ко мне и обняла меня за талию; совершенно нагие, зажимая руками рты, чтобы не засмеяться, мы нетвердой походкой направились в будуар Дианы.

Было минутным делом открыть секретный ящик бюро, достать ключ от палисандрового сундука и откинуть крышку. Зена наблюдала, робко оглядываясь на дверь. Увидев дилдо, она опять зарделась, однако не сумела отвести от него взгляд. Я ощутила пьяный прилив сил и гордости.

— Вставай. — Я говорила почти как Диана. — Вставай и застегивай пряжки.

Когда она справилась с пряжками, я подвела ее к зеркалу. При виде своего красного, вспухшего лица с крупинками крови тут и там я поморщилась, однако следы побоев перестали занимать мое внимание, когда я взглянула на Зену: уставившись на свое отражение с торчащим дилдо, она обхватила его ладонью и глубоко вдохнула, чтобы ощутить движение кожаного основания. В конце концов я повернула ее к себе, положила руки ей на плечи и обхватила бедрами головку дилдо. Если бы моя щель имела язык, она могла бы выразить свой восторг вслух, а если бы язык имела Зенина щель, она бы сейчас облизывалась от удовольствия.

Зена вскрикнула. Доковыляв до постели, мы упали крест-накрест на атласное покрывало; моя голова свешивалась с кровати, кровь прилила к щеке, рана саднила, но дилдо был у меня внутри, Зена начала толкать и извиваться, и мне ничего не оставалось, как приподняться и поцеловать ее.

И тут, перекрывая стук кроватных столбиков и пульсацию крови у меня в ушах, отчетливо послышался посторонний шум. Я откинула голову и открыла глаза. Дверь комнаты была открыта, проем заполнен женскими лицами. В самой середине, бледное от ярости, виднелось лицо Дианы.

* * *

На мгновение я застыла; перед глазами возникло все, что должна была видеть Диана: открытый сундук, скрещение рук и ног на кровати, ходящий ходуном зад Зены в кожаных ремнях (глаза ее были плотно закрыты, и она продолжала пихать и пыхтеть под взглядом разъяренной госпожи). Наконец я схватила Зену за плечи и крепко сжала. Она открыла глаза, увидела то же, что и я, и испуганно взвизгнула. Инстинктивно попыталась встать, забыв о стержне, что сковывал ее потные бедра с моими. Неуклюжее барахтанье — нервный смех Зены, прозвучавший еще резче, чем визг.

Наконец Зена вывернулась (дилдо при этом громко чмокнул, чудовищно отчетливо и откровенно нарушив внезапно наступившую тишину) и освободилась. Она стояла у постели, и между ног у нее качался дилдо.