Читать книгу "Так хочет Бог - Андрей Муравьев"

Костя, справедливо полагая, что попытка унять горлопанов может стоить ему авторитета, не вмешивался.

Но, даже промолчав весь вечер, он невольно принимал сторону Захара. Правда, имея при этом совсем другие резоны. Пробраться незаметно через густо заселенные земли у четырехсот всадников все равно не получится, как бы не мечтал об этом шейх. Так лучше сохранить дух победителей и двигаться армией, чем красться сворой ночных воришек.

Арабы спорили с христианами до хрипоты. Победили латиняне со своим простым постулатом, что "отступать перед неверными – грех".

Гордость ли говорила в них или глупость, понять было сложно. Чаще бывает так, что обоснование событий происходит уже после того, как становятся ясны последствия поступка. Так и здесь. Как не настаивал шейх, отряд пошел короткой дорогой. Значит, скоро предстояло узнать, кто из спорщиков окажется правым.

…Пригодько выслушал доклады разъездов.

Солнце только прошло зенит. Он специально подгадал так, чтобы мимо городка они проехали днем, когда легче заметить засаду и уйти из ловушки.

Захар надеялся, что местные правители примут их за передовой отряд разведки. В таком случае можно было надеятся на легкий исход. Если же их лазутчики были лучше его информаторов, и мусульмане знают, что за спинами у пришельцев нет орд захватчиков, эмир примет бой у стен крепости. Но и тут не стоило расстраиваться. Яростный напор, с которым шли в бой латиняне, так не походил на привычную степную карусель сельджуков, что действовал на врага подобно ушату ледяной воды. Горячность и жажду боя снимало на раз. А для тюрок кураж – половина успеха.

Захар еще раз посмотрел на план, вычерченный на песке главой разъезда. Посмотрел и скрипнул зубами.

Эмир вывел войска.

Утоптанное поле перед крепостью, видимо, использовалось для выпаса скоты и лошадей. Ни деревца, ни куста. Слева раскинулись мазанки бедноты, приткнувшиеся у дороги. Справа лежит овраг с высокой пожухлой травой. Выезд на поле перед городом идет между холмами, заросшими колючками. Там стоит первый заслон конных лучников. Сотни полторы. По виду, наемники. Между мазанками и оврагом стоит основной отряд. Тысячи две ополченцев: декхан с кирками и серпами, горожан с копьями и топорами. У мазанок собралась кавалерия: сам эмир с дружиной-аскером, мелкие беки с нукерами. Их не больше четырех сотен, но, сколько точно, рассмотреть сложно, так как многие укрыты домами.

– У оврага нет никого?

– Не видно, господин.

Пригодько по привычке бросил взгляд на Малышева. Что скажет? Но Костя лишь пожал плечами:

– Очередь по всадникам, гранату в крестьян. Как в ушах у них гудеть перестанет, ударим в лоб. Погоним сброд, чтобы они запрудили ворота, потом развернемся к их кавалерии, которую будут сдерживать лучники шейха. Возьмем их в клещи. Посмотрим, сколько они провоюют. Там будут все, кто что-то значат из местных, постарайтесь не резать их под корень… При удачном раскладе и золото получим и заложников для прохода по горам.

Ибн-Саббах покачал головой:

– Все слишком просто.

– А жизнь, вообще, несложная штука, товарищ, – подытожил Костя.

Захар согласно кивнул. План пришелся ему по душе. Рыцари, собравшиеся вокруг, тоже одобрительно загудели. Только шейх скептически поджал губы, но и он возражать не стал.

Осталось претворить все задумки в жизнь.

Костя пришпорил лошадь.

9.

Маленькому отряду крестоносцев стоило бы задуматься, когда при их появлении задал стрекоча передовой отряд сельджуков. Тюрки сбежали, даже не попробовав навязать бой, удержать захватчиков. Латиняне легкомысленно отнесли бегство на ужас, который победители Азии вызывали у оставшихся в живых врагов.

Как бы то ни было, начало удалось. Крестоносцы хлынули в долину перед городком.

Полторы сотни кочевников спешно ретировались в сторону мазанок, где гарцевала толпа местных. Среди грязных тулупов, подбитых ватой и конским волосом, поблескивали дорогие доспехи, мелькали флаги. Сельджуки собирались в атакующий порядок: конные лучники выдвигались вперед, немногочисленные копейщики перемещались поближе к воротам.

– Вперед!

Сотня Захара, лучшая часть отряда, как и планировалось, ринулась на правый фланг в сторону пешего войска. Дух ополченцев всегда невысок. Выбить из вчерашних декхан и горшечников желание сражаться можно одним видом несущейся на них кавалерийской лавы. Главное, чтобы те не успели сосчитать врага, не поняли, что в атаку на них летит горстка, а не орда.

– Бей!

Костя направил скакуна левее, в стык между пешими и конными врагами.

Шейх ничего не орал. За него сигналы разнесла тонкоголосая дудка. Арабы послушно начали разворачивать степную карусель. Тюрки стреляли в ответ, но в поле не спешили.

Сражение казалось почти выиграно.

И тут на головы латинян посыпались сюрпризы.

Для начала с грохотом исчезли первые ряды сотни Пригодько. Взметнулась на пару метров пыль, треск – и на месте полутора десятков опытных рубак распростерлась яма. Из глубины слышались крики, стоны и проклятья.

Захар едва успел сдержать коня перед ловушкой. Жеребец обиженно заржал, приседая. Рядом остановились кнехты охраны. Толпа ополченцев мусульман взорвалась криками радости.

– В обход!

Сотня начала распадаться надвое, выискивая дорогу вокруг препятствия. Кто-то спешился, помогая выбраться выжившим товарищам.

– Быстрее! С нами Бог!

Стальной атакующий клин превратился в тонкую цепочку. И тут в них ударили стрелы. Серая масса декхан и ремесленников разбежалась, открывая взору латинян горстку спешенных тюрков. До врага пять десятков шагов – убойная дистанция для тугого составного лука в руках опытного стрелка. Степняк может держать в воздухе четыре-пять стрел. Перед каждым по два открытых тула. Воздух вскипел.

– Аллах! – из балки справа выныривали один за другим всадники в блестящих доспехах.

– Засада! Измена!

Взгляды рыцарей заметались. Кнехты начали подавать лошадей назад.

Стрелы били в незащищенные конские бока, пробивали руки, рикошетили от шлемов и застревали в щитах.

– Измена!

Вот один из бойцов схватился за пробившую горло стрелу, второй пробует зажать хлещущую из бедра кровь, третий выкарабкивается из-под павшего коня. Сбоку к Пригодько подлетел Реми, седоусый воин с порубленным шрамами лицом, взявший на себя в бою роль телохранителя:

– Веди, господин.

Ничто так не опасно в сражении, как паника. Захар понимал это не хуже ветерана. Если сейчас не направить бойцов на цель, то каждый выберет ее сам. И тогда боевая единица, отряд, из кулака превратится в растопыренную пятерню, которой можно хватать, но нельзя сбить с ног.