Читать книгу "Специальный агент высших сил - Алексей Зубко"

Зашуршали подсохшие за ночь ветки, из которых мы соорудили лежбище. Не на каменном же полу спать? Пещера прекрасно защищает от ураганного ветра и снега, так что поддерживаемый всю ночь костер нагрел воздух в ней, но от пола и стен по-прежнему веет ледяным холодом. А остатки нанесенного на тела сиреневого крема, который защитил нас от переохлаждения в морской воде, не очень-то помогают в этой ситуации, здесь лучше бы подошли теплые тулупы. Но наши одежды сушатся у костра, а сменных попросту нет.

— Не угомонилась непогода? — поинтересовался Добрыня, потягиваясь до хруста костей.

— Вьюжит, — ответил я.

— Может, оно и хорошо?

— Это Господь нам помогает, — произнесла Ливия, перекрестившись.

— Или… — начал было черт, но, наткнувшись на строгий взгляд голубых глаз, стушевался и промямлил: — Ну… да. А то как же.

— Надумал чего? — поинтересовался Добрыня, посмотрев на мои красные от ночного бдения глаза. Мне все равно было не заснуть, а так хотя бы дал остальным выспаться и восстановить силы. А они, боюсь, ох как понадобятся.

— Да есть одна идейка, — признался я. — Так что перекусите по-быстрому, и выступаем.

— Уже не чихаешь? — намекнула Яга.

— Ой! — спохватился я. — Спасибо. Нет.

Достав из кармана пустую флягу, я протянул ее ведьме.

— Можно мне ее взять на время? — попросил Добрыня Никитич.

— Помочь хочешь? — спросила Яга. — Да.

— Бери.

Он принял флягу из моих рук и, надев высушенные вещи и сунув в поясную петлю свою верную булаву, выбрался из пещеры.

— За живой водицей, Верно, пошел, — предположила Баба Яга.

— На…

Раздавшееся около пещеры конское ржание заставило меня подпрыгнуть на месте, измерив высоту потолка пещеры своей головой. Схватив меч, я ринулся наружу.

Растущие вокруг вековые деревья защищают от ветра и поэтому видимость лучше, чем на открытой местности. При таком урагане в поле за пять шагов дорогу не различишь, а здесь в двух десятках метров почти видно.

Возле журчащего рядом ручейка сидит на хвосте вороной конь богатырской стати. Он трясет гривой и с недоверием смотрит на свое отражение в водной глади. А рядом с его передним копытом лежит на снегу оброненная Добрыней фляга Яги.

— Д-добрыня! — окликнул я богатыря, всматриваясь в снежную взвесь.

— Иго-го! — обернулся ко мне вороной.

— Добрыня? — все еще не веря случившемуся, спросил я.

— Иго-го!

И на этот раз оказалась права вещая птица.

— Но как?

Конь мотнул головой в направлении крохотного озерца размерами меньше иных луж, образованного водами двух сбегающих туда ручейков. Если память мне не изменяет со склерозом, то в одном ручейке вода живая, а во втором совсем наоборот — мертвая. А где какая — сейчас не разберешь, бережки обеих скрыты под толстым слоем обледенелого снега, у самой кромки переходящего в прозрачный ломкий лед.

Внимательно осмотрев дно озерца, я не обнаружил ожидаемого после рассказа черта отпечатка конского копыта. Там вообще почти ничего не было. Так… одна мелочь. Разномастная медь россыпью и один золотой рубль с узнаваемым гордым профилем на аверсе. «Кто не знает Вову? Вову знают все». Хотя нет, тут я не прав. Больше знают не этого Владимира, который Красно Солнышко, а несколько иного, но тоже отметившегося на рублях, хотя и века спустя. Откуда тут взялись монетки, не берусь судить, единственная идея, пришедшая на ум, это аналогия с теми денежками, которые так любят бросать туристы в фонтаны, моря и прочие наполненные водой места в надежде вернуться еще. Так что в озерце мелочь есть, а следов копыт нет. И я ничего не понимаю.

— Иго-го! — Вороной жеребец тряхнул густой гривой и поднялся на все четыре ноги. Впрочем, не успели задние гордо распрямиться, как передние разъехались, и он рухнул мордой в озерцо.

— О! — обрадовался Дон Кихот, сумевший во всем своем железе выбраться из пещеры и давший такую же возможность остальным. — Настоящий рыцарский конь. Только попона на нем странная…

— Это тулуп.

— А зачем на коня тулуп натягивать?! — удивился благородный идальго.

— Это Добрыня, — заявил я.

— Иго-го! — подтвердил богатырский конь и встал-таки на все четыре ноги.

Ливия перекрестилась сама и троекратно перекрестила Добрыню, пожелав сохранности и защищенности божьей волею. Леля потрепала коня за гриву, а викинги единодушно и с нескрываемым уважением произнесли:

— Могучий колдун.

Даже черт, вызывающе зеленея на белом фоне, расправил сохранившие белизну ангельские крылья и высказал свое мнение, правда, ему-то лучше бы и промолчать, а вот Яга не показалась из пещеры и не выглянула, словно у нас богатыри каждый день в коней превращаются. Хотя, если верить неустановленным источникам, которые зовутся скромненько и со вкусом — народ, то она как-то и сама промышляла подобным. Но то был не конь, а козел, даже еще козленок, так что никакого сравнения.

Пока Добрыня пробуждал в себе почти утраченные в ходе эволюции навыки перемещения при помощи сразу четырех конечностей, я подобрал валяющиеся рядом с озерцом булаву и флягу, которую богатырь успел наполнить до того, как оконячился… то есть превратился в коня. Вот только сделать из нее даже глоток меня никто не заставит: мне и на двух ногах ходить удобно.

Наскоро перекусив остатками вчерашнего ужина, мы начали готовиться к предстоящей битве. Первым делом помолились каждый своим богам, один черт растерялся, как та обезьяна на распутье: к красивым или к умным. Обнадеживает, что у него хватило совести не молиться сразу и Господу, и Сатане Затем еще раз проверили оружие и доспехи и собрались вокруг меня, чтобы выслушать распоряжения.

— Разобьемся на две группы, — предупредил я — Одна нанесет удар в открытую, попытаясь силой своего оружия прорвать двойное кольцо снеговиков. Жаль, Деда Мороза с нами нет, может, перепрограммировал бы их… Вторая группа тем временем, пользуясь суматохой и непогодой, проникнет во дворец, освободит Ванюшку и постарается захватить Агагуку. Знать бы еще, как он выглядит.

— Не спутаешь, он там один такой, — заверил меня черт.

— Понятно. Значит, так, во второй группе пойдем мы с чертом, остальные…

— Постой! Лезть туда вдвоем?!

— Так больше шансов остаться незамеченными.

— А если заметят?

— Нужно постараться, чтобы раньше времени не заметили.

— А позже?

— А позже пускай пеняют на себя, — с уверенностью, которой не чувствую, ответил я. Но уверенность это одно, а решимость совсем другое. А ее у меня не занимать — руки так и чешутся свернуть шею тому гаду, который похитил моего ребенка.

— Может, хотя бы оленя с собой возьмем?