Читать книгу "Орден Люцифера - Антон Медведев"

— Не понимаю... — признался Илья. — Как па­уза может дать свободу?

— Сатана играет на наших желаниях, — терпе­ливо продолжал Павел, взяв из ведра очередного карася. — И не важно, какие это желания, — наш враг способен превратить в полную противополож­ность даже самые благие побуждения. Скажем, на­девает монах тяжелые вериги, чтобы расти через страдания плоти. Сатана тут же подхватывает это

стремление, и если монах недостаточно чуток к вражеским козням, то через какое-то время он мо­жет пасть жертвой неуемной гордыни. Будет счи­тать, что возвысился через страдания, что реально чего-то достиг. Именно так Сатана нас и ловит. По­этому мой тебе совет: смирись. Когда ты смирен, у Сатаны не остается ниточек, с помощью которых он может тобой манипулировать.

— А само смирение не может стать такой же ниточкой?

— Может, конечно, — согласился Павел. — И очень хорошо, что ты это понимаешь. Именно по­этому нужно очень внимательно относиться к сво­им мыслям, к охватывающим тебя побуждениям. Ты должен видеть, что стоит за ними, должен по­нимать, почему тебе хочется что-то сделать. Уме­ние видеть такие вещи дает свободу. Но это лишь первый этап: уйдя от влияния Сатаны хотя бы частично, ты оказываешься в пустоте. Нет жела­ний, твое эго мертво — та самая смерть, о которой мы с тобой уже говорили. А пустота должна быть чем-то заполнена. И она заполняется — ты откры­ваешься правящей миром силе. Богу, Духу — как тебе угодно. Твоя жизнь становится служением.

— Разве в служении есть что-то хорошее? — поморщился Илья. — Как-то не очень хорошо это звучит.

— Это звучит нормально, — не согласился Па­вел. — Помнишь знаменитое «служить бы рад, при­служиваться тошно»? Речь именно об этом. Когда ты пуст, служение Богу становится той опорой, ко­торая так тебе необходима. Ты становишься про­водником Его воли. Делаешь не то, что хочешь, — своих желаний у тебя уже не остается. А то, что нужно, что Он тебе велит сделать.

— И как Он это велит? Говорит с тобой?

— Ты просто начинаешь знать, что и как тебе надо делать. Это знание без слов, оно приходит в

нужную минуту. Кроме того, сами события склады­ваются так, что ты просто видишь, что и как долж­но быть сделано. Но все это приходит только через смирение. Откажись от себя, доверься Богу. Молись, если хочешь, и Он тебя выведет. Подскажет, как тебе жить и что делать. Откроет перед тобой пра­вильные пути. А теперь взгляни на себя: ты приехал ко мне с мыслями о мщении. В тебе нет пустоты, нет спокойствия. В таком состоянии ты никогда не най­дешь ответы на свои вопросы, не поймешь, каким путем тебе идти. Поэтому просто расслабься. Отсту­пись от себя. И тогда решения придут сами собой.

Илья молчал. Ему было очень трудно согласить­ся с тем, что говорил Павел.

— Наше сознание подобно лесному озеру, — продолжил тот. — Днем всегда шумно, дует ветер. На озере рябь, в нем ничего не может отразиться. Но к ночи ветер успокаивается, наступает тиши­на. Поверхность озера разглаживается, в нем отра­жается луна. Так и у нас: чтобы в тебе отразилась воля Бога, ты должен расслабиться, успокоиться. Отказаться от себя.

— Я это понимаю, — ответил Илья. — Не пони­маю лишь, что мне делать... — он тихо вздохнул.

— Зато я это знаю... — сказал Павел, отложив нож. — Возьми рыбу и отнеси ее на кухню...

Продолжение разговора состоялось уже после обеда. Было жарко, Илья и хозяин дома сидели в саду, удобно устроившись в креслах. На столике, как обычно, стояли стаканы и бутыль с вином. Ка- кое-то время Павел рассказывал о том, почему он живет именно здесь, а не в Ташкенте или любом другом городе. Потом разговор плавно перешел на тему магии.

— Вы говорили о том, что вы человек сумра­ка, — сказал Илья, внимательно глядя на собесед­ника. — Что вы совмещаете в себе и добро, и зло...

— Этого я не говорил, — поправил его Павел. — Про добро и зло. Я говорил о двух путях: созида­ния и разрушения. А это не имеет ничего общего с добром и злом.

— Пусть будет так, — согласился Илья. — Но мне до сих пор непонятно, как можно это совме­щать. Виктор говорил мне, что ты или на сторо­не света, или на стороне тьмы. Если ты не там и не там, то тебя начинают пинать обе команды. Ты как щепка в реке, не можешь прибиться ни к одно­му берегу.

— Все немножко не так, — покачал головой Павел. — Представь реку, которая делится на два рукава. Ты можешь плыть по одному, а можешь — по другому. Описанная же тобой ситуация «ни там, ни там» будет в том случае, если ты окажешься на земле между рукавами реки. Ты не принадлежишь ни одному потоку. А значит, ни один из них ничего тебе не дает. Я же говорю о том, чтобы подняться вверх — туда, где течет единая могучая река. Она гораздо более глубока и широка, в нее очень труд­но войти. Но у нее есть свои преимущества: в боль­шой реке водится крупная рыба, —он едва замет­но усмехнулся. — Войти в эту реку отваживают­ся очень немногие — уж очень она сурова. Нужно соответствовать ее духу, ее ширине. Идя по свет­лому пути, ты учишься любви. Идя по темному — учишься разрушению. Можно научиться одному. Можно научиться другому. Но невероятно труд­но научиться убивать после того, как ты научился любить. Или научиться любить после того, как ты стал совершенным убийцей. На пути сумрака ты идешь от середины, развивая свое сознание в обе стороны. В итоге тебе становится доступен весь ди­апазон — от бесконечной любви до беспредельной жестокости. Ты выходишь за рамки этого мира, на­чинаешь видеть то, что скрыто от поверхностного взгляда. Видишь суть вещей, суть происходящих

событий. И знаешь, что самое любопытное? — Па­вел смотрел на Илью с едва заметной улыбкой. — На каком-то уровне жестокость снова переходит в любовь. А любовь в своих высших формах любовью и остается. И это — настоящее чудо...

— И что это значит? — спросил Илья, невольно чувствуя раздражение от заумных речей собесед­ника. — Я про любовь из жестокости?

— Это значит, что в этом мире нет ничего, кро­ме любви. И Бог — это действительно любовь. Но для роста, для развития этому миру нужна и же­стокость, нужно разрушение. И Бог дает этому миру такой поток. Мы ужасаемся смертям, плачем от боли. Но все это делается для нашей же поль­зы. Что бы с нами ни происходило, Илья, хорошее или плохое, это просто опыт. Новые впечатления, новое понимание. Познание себя, познание Бога. Познание Бога в себе и себя в Боге. Знаешь, что такое Бог? Или, скорее, каков Он? Бог — это свет. Ослепительно белый свет, которому нет адекват­ного описания. Он наполняет тебя с головы до ног, ты купаешься в этом свете. И в нем есть все. Когда тебя пронзает этот свет, для тебя не остается ниче­го невозможного. Потому что ты — часть Бога. Ты в нем или Он в тебе — неважно. Любое твое же­лание становится приказом и немедленно выпол­няется. Потому что это — воля Бога. Скажи горе: «Подойди!» — и она подойдет. Я не шучу, — Павел мягко улыбнулся.

— Думаю, это для меня слишком сложно, — со вздохом ответил Илья. — Мне бы с собой разо­браться...