Читать книгу "Плацдарм - Игорь Недозор"

Ей пришлось сделать усилие, чтобы вновь спрятать украшение, после чего Катерина вылетела из номера как ошпаренная.

Спустя несколько часов коридоры гостиницы «Россия» огласил бешеный рев, достойный медведя, которому прищемили причинное место.

Влетевшие в номер, занимаемый гостем из какой-то Богом забытой латиноамериканской страны, коридорные и горничные увидели дикое зрелище — громадный голый татуированный мужик сидел на ковре и, потрясая широким кожаным ремнем, ревел в голос, обливаясь слезами и ругаясь на никому не понятном языке.

В чувство его не смогли привести ни подсунутые обслугой стакан воды, ни вопросы двоих крепышей в штатском, деликатно оттерших гостиничного милиционера, ни даже уколы спешно вызванного врача.

Ускар Фесо Торк не смог ничего объяснить, даже когда пришел в себя, — потрясение от кражи Знака Дороги было настолько велико, что он вмиг забыл русский язык, выученный с помощью чар.

Москва. Кремлевская больница в Кунцеве. 198… год

То, что генсек нежилец, было видно и невооруженным глазом. Впавшие, пожелтевшие щеки, мешки под глазами, обескровленные губы, сжатые в тонкий шнур. Представив, какую боль испытывает этот всесильный человек, Тихомиров содрогнулся. Врагу не пожелаешь, не то что главе родного государства.

Выпив предложенные медсестрой пилюли, пациент номер один Кремлевской лечебницы в Кунцеве вяло улыбнулся:

— Продолжайте, товарищ генерал.

Тихомиров кивнул, едва удержавшись от того, чтобы не козырнуть. Но к пустой голове, как известно, руку не прикладывают, а свои фуражки они с Мезенцевым сдали внизу, в гардеробе.

— Итак, товарищ генеральный секретарь, мы нашли только один мир — и уже в нем столкнулись с вещами, о которых даже не думали. А что ждет нас в других мирах? Что, если есть цивилизации, обогнавшие нас так, как мы обогнали жителей Аргуэрлайла? Что, если где-то существуют объединения таких цивилизаций? А вдруг имеются некие законы, установленные для взаимодействия между разными вселенными? И тогда, скорее всего, вряд ли они одобряют войну одного мира с другим.

— Вот как вы рассуждаете?! — саркастически оборвал его министр обороны. — Так, может быть, нам вообще надо убираться из того мира и предоставить его своей судьбе? Вот так прямо сразу? Это самое… невмешательство во внутренние дела? В абстрактный гуманизм впадаете, товарищ Тихомиров.

— И в исторический пессимизм, — подсказал молодой и круглолицый секретарь ЦК КПСС с большим родимым пятном посреди высокого лба.

— И в пессимизм… — повторил со вкусом старый маршал, в свое время благословивший проект «Порог».

— Ну зачем так резко, товарищи? — остановил соратников генсек. — Мы ведь призываем к терпимости. Нужно начинать с себя. Товарищ Тихомиров как честный офицер и коммунист решил высказать свое мнение, а вы не хотите спокойно выслушать. А вдруг мы ошибаемся? За ошибки в политике приходится расплачиваться и иногда слишком большой ценой.

Он замолчал и болезненно скривился, видимо вспомнив о чем-то неприятном. Тихомиров готов был поспорить, что руководителю страны пришла в голову мысль о недавно сбитом корейском самолете, когда погибли все его пассажиры и члены экипажа. Этот инцидент нанес серьезный ущерб международной репутации СССР, а партийная верхушка до сих пор еще не выступила с его оценкой.

— Значит, вы советуете свернуть проект «Порог»? — вкрадчиво поинтересовался интеллигентного вида человек в таких же очках, что и хозяин больничной палаты.

Генерал глянул на председателя КГБ, потом на его подчиненного, Мезенцева, который незаметно для других постучал себя кулаком по голове. Предупреждал же, мол, тебя, дурака, не суйся со своими кляузами наверх. Не согласен — подай тихонько рапорт и уходи на пенсию.

— Относительно нашей политики в Аргуэрлайле, Виктор Михайлович, советов давать не берусь, — спокойно ответил Тихомиров. — Но все дальнейшие попытки проникновения в иные миры следует пока прекратить — это мое категорическое мнение…

«Да кого здесь интересует твое мнение, идиот!» — выругался про себя Мезенцев, но внешне никак не показал своего отношения к сослуживцу.

— Речь идет ни много ни мало о судьбе страны, и более того — о судьбе всей нашей цивилизации. И мы не имеем права рисковать.

Круглолицый с родимым пятном дернулся, желая вставить реплику, однако генсек остановил его слабым, но решительным жестом:

— Подождите, Михаил Сергеевич. Давайте дослушаем.

Герой Сарнагара взглядом поблагодарил вождя.

— Представьте только ситуацию, если бы мы оказались в мире, где существует магическая цивилизация, подобная той, что была на Аргуэрлайле в древности? Как бы отреагировали аборигены на наше появление? К чему бы это могло привести?

— Я, знаете, товарищ генерал, — крякнул министр обороны, — уже много слышал про эту самую вашу цивилизацию, про Гиперборею и прочие тамошние Атлантиды. Ну и что? Русский солдат и не из таких передряг выходил. Вспомните Суворова, обе Отечественные войны. Да вы сами не столь давно из Афганистана. Что за пораженческие настроения?! Считаю ваш доклад проявлением недопустимой растерянности в новых условиях. Ну-ну, — покровительственно улыбнулся маршал, — стыдно вам, молодым, в конце концов. Мы, старики, вот не боимся, а вы прямо-таки в панику ударились.

— Это не паника, товарищ Маршал Советского Союза, — вытянулся перед министром Тихомиров. — И не пораженческие настроения. А здравый смысл…

— Так ты что ж это, сукин сын, — опешил главный военный страны, — меня в старческом скудоумии обвиняешь?! Да я…

«Все, трындец герою, — констатировал Мезенцев. — Вот уж поистине горе от ума».

И вновь генсек выступил в роли миротворца:

— Успокойтесь, Дмитрий Федорович, он совсем не то имел в виду.

— Но, Юрий Владимирович, все же слышали…

— Мы все немного устали, — похлопал его по руке глава государства. — Потому и на нервах. А столь серьезный вопрос с кондачка решать нельзя. Надо с холодной головой, как учил Дзержинский.

Маршал что-то буркнул себе под нос в том смысле, что-де он не чекист. Бывший и нынешний председатели КГБ переглянулись — оно и видно.

— Я ознакомился с вашими выкладками, товарищ Тихомиров. Виктор Васильевич, — генсек протянул руку к своему помощнику, и в нее легла папка с гербом. — Доводы серьезные. Признаться, если бы мы предвидели, к каким последствиям приведет разворачивание проекта «Порог», то, возможно, не стали бы и начинать его.

Он вздохнул.

— Затраты, конечно, окупаются. Найденные вами, генерал, сокровища, а также залежи радиоактивных элементов, которые практически не нуждаются в обогащении и готовы к немедленному использованию в оборонной промышленности, бесценны. Однако это лишь материальная сторона дела. Гораздо важнее для нас, коммунистов, человеческий фактор. А вот здесь надо думать. И мы будем думать… Вот только отметим годовщину Великого Октября, проведем пленум и…