Читать книгу "Костры на алтарях - Вадим Панов"

– С банком можно придумать любую схему. Например, представитель клиента приезжает, разглядывает книгу, но получает ее только в том случае, если управляющий банка видит, что деньги отправились на счет Фалини. Немного сложно, зато безопасно. Организовать передачу можно из любой точки Земли, и книгу с собой таскать не нужно.

– Я с тобой согласен, – кивнул Кауфман. – Думаю, Фалини поступил именно так.

– А что, если он попросту лег на дно, чтобы не мешать Дорадо вести дело? – предположил Мишенька. – Один выходит на сцену, торгуется, другой, оставшись в тени, стережет книгу.

– Мы вроде участвуем в аукционе? – проворчал Слоновски.

– Мы только думаем об этом, – поправил его Максимилиан.

– Никто не гарантирует, что наше предложение окажется наилучшим, – вздохнул Щеглов. – Сейчас много людей ломают головы над тем, сколько предложить за книгу.

– И каким образом усилить свою заявку, – добавил Мертвый.

– Само собой.

– А мы пока топчемся на месте…

Грега никто не обвинял, никто не говорил, что он провалил задание. И Кауфман, и Щеглов понимали, что осечки возможны у всех, но Слоновски все равно чувствовал вину: поездка во Франкфурт не дала результата. Дорадо не найден, книга упущена. И плевать, что руководила операцией Пэт, – он был там и ничего не сумел сделать.

– Кстати, Слоновски, кого ты пострелял в «Венеции»?

– Негров, – отрапортовал Грег.

– Вуду, значит, – протянул Мертвый. – Этого следовало ожидать.

– Мне только что сообщили, что в Шарике приземлился личный самолет архиепископа Баварского, – доложил Мишенька, взглянув на коммуникатор. На время совещания и Щеглов, и Слоновски вытащили «балалайки», но Мишенька всегда оставался на связи. – Папы Джезе в нем нет, прилетела Каори.

– Помощница Ахо, – уточнил Грег.

– Его личный киллер.

– Это уже кое-что! – оживился Мертвый. – Похоже, мы правильно поступили, отказавшись от поисков Дорадо, – все идут за Фалини.

– Тем не менее переговоры по аукциону по-прежнему ведет Дорадо.

– Но книга-то у Фалини, а она – главный приз. Фалини, судя по всему, вообще не должен был светиться, но теперь о нем известно и нам, и неграм.

– Знает ли об этом он сам?

– Как минимум – предполагает. Иначе не использовал бы «дублера» на въезде в Москву.

– Но и от аукциона он не отказывается. Значит, торги пройдут в самое ближайшее время.

– Мы в цейтноте.

– За Каори будут следить лучшие люди, – пообещал Мишенька. – Но кто будет проводить силовые акции?

Необходимость в которых наверняка возникнет.

События могут пойти по любому сценарию: вдруг негры доберутся до Фалини? Или до Дорадо? Или Фалини возьмут люди Мертвого, а в самый неподходящий момент появятся вудуисты. Если станет известно, что офицеры московского филиала ловят преступника, о котором они и знать-то не должны, могут появиться ненужные проблемы. Отношения с Цюрихом у Кауфмана испорчены окончательно, президент СБА Ник Моратти будет раздувать любую оплошность до катастрофы вселенских размеров. К тому же китайцы давно подозревали Кауфмана в связи с ненавидимым ими Чудовищем, и Максимилиан не хотел давать им пищу для размышлений. Другими словами: СБА не знает о существовании книги, СБА не знает о происходящем, СБА не должна вмешиваться. Иначе возникнут вопросы. Почему вас интересует наследство Хасима Банума? Что вам известно о его гибели? Да и самого факта проявленного интереса достаточно, чтобы враги окончательно убедились в том, что во главе одного из самых мощных филиалов СБА стоит приверженец давно похороненной Традиции.

Разумеется, у Мертвого существовала возможность провести операцию в обстановке полной секретности – в возглавляемом Слоновски отделе прямых переговоров была собрана гвардия Кауфмана, классные оперативники, готовые выполнить любой его приказ. Но…

– Я не хочу, чтобы в истории с книгой засветилась СБА, – бросил Кауфман. – Случиться может всякое, поэтому наших ребят подключим только в самом крайнем случае.

– А кто будет действовать?

– Есть люди, появление которых в деле ни у кого не вызовет удивления.

* * *

анклав: Москва

транспортный узел «Шереметьево»

МКАД

дорога в ад вымощена благими намерениями

Пересекать границу веротерпимых Анклавов было значительно приятнее, чем въезжать в Исламский Союз. Особенно когда ты – прилетевшая на частном самолете VIP-персона. Диспетчеры Шарика направили белый «А-19х» на специально выделенную для дорогих гостей площадку, безы подкатили передвижной наноскоп прямо к трапу – есть правила, которые нельзя игнорировать, – но держались предельно вежливо, ограничившись стандартной проверкой «балалайки». Присланная архиепископом Джошуа Таллером машина – роскошный лимузин «Мерседес Мао» – ожидала тут же, неподалеку от трапа, и, покончив с формальностями, мамбо немедленно переместилась в прохладный салон. Ее спутники разместились в двух машинах сопровождения, после чего кортеж покинул транспортный узел, выехал на МКАД и взял курс на юг, к Занзибару.

К московскому оплоту Католического Вуду.

Водитель скрывался за непрозрачной перегородкой, урбанистические картинки за окнами лимузина не казались интересными, а потому откинувшаяся на мягкие подушки Каори без помех продолжила начатые еще в самолете размышления.

«Ты веришь, Каори, и не теряй веру. Я не знаю, что ты увидишь, пойдя за книгой, но полагаю, тебе будет нелегко. И умоляю: верь! Только вера сможет тебя уберечь. Верь, несмотря ни на что».

Мамбо ожидала от Джезе любого совета, кроме этого.

Он усомнился в ее вере? Вряд ли. Архиепископ слишком хорошо ее знает и не может не понимать, что слово Вуду проникло в каждую ее клеточку, до краев наполнило душу, и нет для Каори другого света, кроме того, что дарит Иисус Лоа. Да и любой мало-мальски понимающий в тайнах Католического Вуду человек знает, что без искренней веры невозможно достичь тех высот, на которых стояла Каори. Невозможно обрести ее силу.

Тогда в чем дело?

Джезе призывал ее быть твердой? Можно подумать, мягкий человек смог бы вызвать смешанное со страхом уважение архиепископов. Не говоря уж о хунганах и мамбо. Ее считали беспощадной, но все, даже недруги соглашались, что садизмом Каори не страдает. Она делала то, что считала правильным и нужным. Вера вела ее вперед. Вера не позволяла ей стать слабой.

Но что же имел в виду Джезе?!

К сожалению, произнеся последнюю фразу, архиепископ потерял сознание, и влетевшие в комнату хирурги унесли его на операцию. Да и не стала бы Каори переспрашивать, не попросила бы уточнить.

«Верь, несмотря ни на что!»

Подразумевая: «что бы ты ни увидела»? Но что ее может ждать такого, что способно поколебать веру?