Читать книгу "Зеленая миля - Стивен Кинг"

Я повернулся к ребятам.

– Дин, достань пистолет и дубинку Перси.

– Ладно. – Он вернулся к столу, открыл ящик и вытащилпистолет и дубинку.

– Готовы? – спросил я их. Мои люди – верные, я никогда такне гордился ими, как в ту ночь, – кивнули. Харри и Дин слегка нервничали, аБрут был невозмутим, как всегда.

– Хорошо. Говорю я. Чем меньше вы открываете рот, тем лучшеи тем быстрее все кончится... к лучшему или худшему. Годится?

Они опять кивнули. Я сделал глубокий вдох и пошел по ЗеленойМиле к смирительной комнате.

Перси поднял глаза и зажмурился, когда я включил свет. Онсидел на полу и облизывал пленку, которой я заклеил его рот. Та часть, которуюя закрепил на затылке, отстала (возможно, от пота или бриолина в волосах), и онмог попытаться отодрать и остаток ленты. Еще час и он вопил бы о помощи во всюмощь своих легких.

Действуя ногами, ему удалось слегка отодвинуться назад,когда мы зашли, потом он остановился, сообразив, что деваться некуда, кромеюго-восточного угла комнаты.

Я взял пистолет и дубинку у Дина и протянул их в сторонуПерси.

– Хочешь получить обратно? – спросил я.

Он настороженно посмотрел на меня, потом кивнул.

– Брут, Харри. Поднимите его.

Они наклонились, подцепили его под мышки и подняли. Яприблизился, пока не стал с ним нос к носу, чувствуя острый запах его пота. Наверное,он взмок, пытаясь освободиться от смирительной рубашки и периодически ударяяногами в дверь, но больше всего, думаю, он потел от обычного страха – боязнитого, что мы с ним сделаем, когда вернемся.

Очевидно он надеялся, что все обойдется, ведь мы – неубийцы... а потом, вероятно, вспомнил об Олд Спарки: ведь мы и впрямь былиубийцами. Я сам казнил семьдесят семь человек, больше чем любой из тех, на комя застегивал ремень, больше чем сам сержант Йорк, снискавший славу в первоймировой. Убивать Перси было нелогично, но мы ведь уже поступали нелогично,наверное, об этом он говорил сам себе, сидя с завязанными за спиной рукавами ипытаясь языком освободиться от пленки, запечатавшей ему рот. А кроме того,логика вряд ли присутствует в мыслях человека, сидящего на полу комнаты смягкими стенками, завернутого так плотно, как паук пеленает муху.

Я хочу сказать, что если сейчас я не поставлю его на место,то не поставлю никогда.

– Я сниму ленту с твоего рта, если ты пообещаешь, что небудешь орать, – сказал я. – Я хочу поговорить с тобой, а не поорать. Так что тына это скажешь? Будешь вести себя тихо?

Я прочитал в его глазах облегчение, словно он понял, что,если я хочу поговорить, значит, у него есть шанс выбраться с целой шкурой.Перси кивнул.

– Если начнешь шуметь, опять заклеем, – пообещал я, – ты этопонимаешь?

Опять кивнул, на этот раз нетерпеливо. Я протянул руку,взялся за конец, который он оторвал, и с силой потянул. Раздался треск. Брутподмигнул. Перси вскрикнул от боли и стал тереть губы. Он попытался заговорить,понял, что не сможет с прижатой,, ко рту рукой, и опустил ее.

– Сними с меня эту безумную рубашку, козел, – процедил он.

– Через минуту.

– Сейчас! Сейчас! Сию мину...

Я ударил его по щеке. Я это сделал раньше, чем успелподумать... хотя, конечно же, знал, что до этого может дойти. Уже при первомразговоре о Перси с начальником Мурсом, когда Хэл посоветовал поставить Персираспорядителем на казнь Делакруа, я знал, что до этого может дойти.Человеческая рука, как зверь, прирученный наполовину: он кажется хорошим, ноприходит время, зверь вырывается на волю и кусает первого встречного.

Звук пощечины был резкий, как звук сломанной вет-ки. Динохнул. Перси глядел на меня в полнейшем шоке, глаза стали квадратными и чуть невылезли из орбит. Рот открывался и закрывался, как у рыбы в аквариуме.

– Заткнись и слушай меня, – произнес я. – Ты за-служилнаказание за то, что сделал Дэлу, и мы воздали тебе по заслугам. Это былединственный способ. Мы все заодно, кроме Дина, но он тоже с нами, потому чтоина-че ему пришлось бы сильно пожалеть. Ведь так, Дин?

– Да, – прошептал Дин. Он был белый как мел. – Думаю, да.

– А мы сделаем так, что ты пожалеешь, что родился, –продолжал я. – Мы позаботимся, чтобы люди узнали, как ты саботировал казньДэла...

– Саботировал?!

– ...и как чуть не убил Дина. Мы наговорим столько, что тыне сможешь получить никакой работы, даже с помощью своего дядюшки.

Перси разъяренно тряс головой. Он не верил, просто | не могповерить. Отпечаток моей руки краснел на его бледной щеке, как знак хироманта.

– И в любом случае мы позаботимся, чтобы тебя избили дополусмерти. Мы не станем этого делать сами, найдем людей, ведь мы тоже кое-когознаем, Перси, неужели ты так глуп, что не понимаешь? Они не в столице штата, норазбираются в некоторых юридических вопросах. У этих людей здесь есть друзья,братья и сестры, отцы. Они будут безумно рады оторвать нос или член у такого дерьма,как ты. И они это сделают только ради того, чтобы тот, кого они любят, получилтри лишних часа в прогулочном дворике.

Перси перестал трясти головой. Теперь он только смотрел. Вего глазах застыли слезы. Наверное, это были слезы гнева и усталости. А может,мне просто хотелось так думать.

– Ладно, теперь посмотрим с лучшей стороны, Перси. Твоигубы, конечно, жжет слегка от этой ленты, я представляю, но, кроме этого,ничего не болит, разве, что твоя гордость... однако об этом не нужно знатьникому, только тем, кто здесь сейчас. А мы никому не скажем, правда, ребята?

Они покачали головами.

– Конечно, нет, – сказал Брут. – Дела Зеленой Мили остаютсяна Миле. Всегда так было.

– Ты переходишь в Бриар Ридж, и мы тебя до ухода больше нетрогаем, – добавил я. – Ну что, Перси, оставляем как есть или хочешь опятьпо-плохому?

Последовало долгое-долгое молчание – он взвешивал доводы заи против, и я почти видел, как вертятся в его голове колеса. Наконец, по-моему,все расчеты перевесила реальность: пленку сняли со рта, а рубашку еще нет, и,может быть, ему придется мочиться, как скаковой лошади.

– Ладно, – согласился он. – Считаем вопрос закры-тым. Атеперь развяжите меня, у меня плечи уже...

Вперед вышел Врут, отодвинув меня плечом, и взял лицо Персисвоей огромной ладонью: пальцы на правой щеке, большой палец глубоко вдавился влевую.