Читать книгу "Завещание Ворона - Дмитрий Вересов"

— Я рад, что обошлось, могло быть и хуже. Главное, конь не испугался в этот момент. — Мальчик поднял голову и снизу вверх посмотрел на Нила.

— Ты, прав, Нил-Нил. Раз могло быть хуже, но не случилось, значит, все как раз получилось хорошо!

Вдруг Нил-маленький отпустил руку и недоуменно отошел на несколько шагов от Нила-большого.

— Точно! Нил равен Нилу! Макс, я отгадал!!! Сейчас! — и мальчик выскочил из комнаты, оставив Нила в полном недоумении.

Забирая папку, он помахал деду рукой.

— И С, Макс! — решение есть!..

— Вот, — заговорщически произнес Нил-маленький, тихо без стука проскользнувший в комнату. И протянул папку.

— И что делать прикажете, сударь, с ней?

— Открывайте! Не бойтесь! Это фокус Макса.

Нил-большой открыл и увидел свой портрет, который много лет назад украшал стену комнаты Лиз в Ленинграде.

— Я догадался! Правда, не сразу, но потом, когда вас держал и свет так падал, то сразу узнал! Вы, конечно, постарели, но узнать пока можно. Вот и решение! Только не вижу пока смысла, что дед хотел сказать этим ну… НИЛ=НИЛ.

— Он хотел сказать, что ты мой сын, а я твой отец, а Макс мой дедушка.

Глаза у мальчика потемнели, с ужасом и изумлением он посмотрел на Нила, в ту же секунду океан вырвался из нового компьютера и поглотил его.

* * *

Утро выдалось сырым и туманным. Нил Баренцев заснул, когда еще не рассвело, но проснулся с первыми лучами. Ступать сначала было неприятно, но Нил потуже перебинтовал ногу и поднялся наверх. Мальчик спал. Нил осторожно прошел и выключил ночник. Они проговорили полночи. Нил рассказал о себе и Лиз, о работе, а мальчик засыпал его бесконечными вопросами, на которые Нил-большой не всегда мог ответить.

— Пора спать, завтра трудный день. И вот еще, приедет твоя родная бабушка. Она живет в России и пока не знает, что ты у нее есть.

— Это значит, твоя мама?

— Точно, мама. Я сам давно ее не видел и соскучился.

Нил не слукавил. Хоть и месяца не прошло с их встречи в Берлине, вдруг возникло такое чувство, будто не виделся с матерью целую вечность…

— А у меня Тата есть, она как мама, даже лучше. Я тебя с ней познакомлю, она очень красивая и умная. А вот сэр Морвен — он хоть и папа моей родной маме, но противный, только я не беру в голову. Хорошо, что его не будет, а то бы завоспитывал до смерти. Пошли ко мне, я тебе кое-что покажу.

И не дождавшись согласия, Нил-Нил направился к выходу. Нил послушно пошел следом.

В полумраке спальни Нил не заметил, как мальчик щелкнул пультом, и на экране, висевшем напротив кровати, появилась Лиз.

— Это мама. Ты ее помнишь такой? — Нил-Нил «листал» дальше, показывая отцу все новые и новые кадры. — Она была красивая и печальная. Вот только один кадр есть, где мы все втроем, с Максом, и она смеется. Я больше всего этот кадр люблю. А скажи, как она умерла. Мне Макс ни за что не хочет рассказывать, — мальчик выжидательно посмотрел на отца.

— По неосторожности, давай не будем об этом. Это грустная история. Главное, что она осталась в нашей памяти, и мы будем помнить ее всегда. И еще, знаешь, о чем мечтала мама? Она мечтала, чтобы мы обязательно играли с тобой в шахматы, а я знаю, ты большой мастер в этом деле. Вот завтра, или нет, послезавтра мы и сразимся. А сейчас пока, спасибо за то, что ты мне показал эти кадры.

Нил обнял сына и поцеловал в лоб. Мальчик вздрогнул и отвернулся, а Нил быстро вышел. Слез мужских никто не должен видеть, даже если мужчина еще маленький…

Агаша, которая, казалось, вообще никогда не спит, приветливо встретила его на просторной кухне и серебряный кофейник, от которого исходил великолепный аромат, тут же был поставлен на стол перед Нилом вместе со свежими булочками особого, русского фасона. И уже через несколько минут Нил узнал все новости про гостей, которые приехали на рассвете и сейчас отдыхают, что звонила Ольга и сообщила, что задерживается. Последнее нисколько не удивило Нила. Мама всегда опаздывала везде, даже на последний звонок собственного спектакля.

Нил наслаждался кофе и вполуха слушал старую няню. А та, пользуясь счастливой возможностью поговорить на родном языке, все говорила и говорила о Максе, о французской учительнице Жанне, которая так и живет в доме, хотя заниматься с «нашим Ангелом», так Агаша называла Нил-Нила, уже нет никакой возможности, потому что мальчик теперь живет с родителями. А Нил смотрел в окно, которое выходило прямо в сад.

Вдруг он увидел девушку, которая быстро шла от дома, и опять Нила пронзило, как в тот злополучный вечер в Мэриленде, у дома Фэрфакса. Фигура и походка показались ему нестерпимо знакомыми! Девушка шла недолго, несколько раз она попрыгала на месте, а потом побежала легко и небыстро вглубь сада.

— А! Вот и леди поднялись, они всегда физкультурой по утрам занимаются. Дело молодое! Они обычно вместе с сыном бегают, видно, заспался с дороги ангел наш… Она вчера справлялась о вас, да решила не беспокоить. Все равно сегодня все увидятся. — Агаша, вспомнив про повод для встречи, опять закрыла глаза фартуком и вышла из кухни.

— Пожалуй, надо познакомиться с «родственницей», а то уже галлюцинации начинаются, — и Нил пошел навстречу спортивной леди.

Таня на всех парах повернула на знакомую дорожку и не то что чуть не столкнулась, а просто чуть не сбила с ног незнакомца, который еле-еле ковылял ей навстречу. Козырек ее кепки скользнул по лицу Нила, и он, нетвердо стоящий на ногах, вцепился двумя руками в девушку, а она от неожиданности — в него.

— Какие страстные объятия!

Таня отпрянула от незнакомца. Но Нил и не выпускал ее, только одной рукой повернул козырек назад.

— Вы что, с ума сошли?

Таня в упор гневно посмотрела в лицо нахала. И вскрикнула.

Нил опустился на траву, так ничего и не ответив ей. Таня села напротив.

— Нил, я знала, что ты, возможно, прилетишь. Но все так неожиданно случилось для всех. Нам, конечно, надо поговорить. Многие проблемы решить.

Таня не узнавала саму себя. Голос стал каким-то искусственно-заискивающим. Обычная уверенность мгновенно покинула ее. А Нил все молчал, и это еще сильнее настораживало ее.

— Ну, что ты молчишь? Скажи хоть «привет» или «здравствуй». Нил, ты что, не узнал меня? Это же я…

— Захаржевская Татьяна, — отозвался Нил, и в его голосе Таня услышала то, чего так боялась — полную неприязнь. — К сожалению, я тебя узнал даже со спины, и это уже становится неприятной традицией.

Что он хотел сказать этой непонятной фразой?

— Давай поговорим после прощания. Я не могу в такой день выяснять отношения в таком тоне.

К Тане вернулась былая уверенность во всем, что бы она ни говорила и ни делала. Она легко поднялась и быстро пошла к дому.