Читать книгу "Черная книга - Иэн Рэнкин"

— Это как? — Чик начал испытывать какое-то беспокойство, но любопытство было явно сильнее.

Стил понизил голос, хотя, кроме них, у стойки никого не было:

— По Абердину ходят слухи, что кое-кто отправился в Эдинбург, чтобы прижать тут одного типа.

Бармен включил магнитофон за стойкой, и под низким потолком зала зазвучал самодеятельный дуэт. Они пели в клубе на прошлой неделе, и бармен их записал. Сейчас музыка звучала хуже, чем вживую.

— Христом Богом прошу, выключи ты это! — Голос у Чика был негромкий, но никто бы не сказал, что совсем уж лишенный вескости. Бармен чуть убавил звук, но, когда Чик уставился на него недовольным взглядом, убавил еще. — Это ты о чем? — спросил он Энди Стила, и тот, с удовольствием сделав глоток, поставил стакан и повторил Чику, что нужно. А немного спустя он купил Чику еще полпинты и покинул заведение.

Чик Мьюир не прикоснулся к новой полупинте. Он смотрел мимо нее на свое отражение в зеркале за рядами дозаторов. Потом он сделал несколько телефонных звонков, снова потребовав, чтобы бармен «выключил это говно». Третий звонок он сделал в отделение полиции на Сент-Леонардс, где ему сообщили (слишком уж, как ему показалось, беззаботно), что инспектор Ребус отстранен от исполнения обязанностей вплоть до окончания расследования. Он попытался найти Ребуса в его квартире, но и там ему не повезло. Ну и бог с ним, не так уж это и важно. Главное, что с большим человеком он поговорил. И теперь большой человек в долгу перед ним, а этого нищему Чику Мьюиру вполне достаточно, чтобы с надеждой смотреть в будущее.

Такое же представление Энди Стил устроил в плохо освещенном пабе и букмекерской — в этот вечер на «Паудерхолле»[81]должны были состояться собачьи бега. Он повторил про себя описание человека, которое дал ему Ребус, и наконец увидел его — тот жадно поглощал чипсы за столиком у окна.

— Тебя Шагги Олифант зовут?

— Ну, — ответил громадный человек лет тридцати пяти. Он засунул палец в самый дальний уголок пакета — не осталось ли там кусочка.

— Мне тут кое-кто сказал, что тебя, может, заинтересует информация, которую я получил.

Олифант так пока ни разу и не взглянул на него. Опустошив пакет, он свернул его в тонкую полоску, которую завязал узлом и положил на стол. На столе теперь в ряд лежали четыре таких узелка.

— Но денег ты не получишь, пока не получу я, — сообщил ему Олифант, облизывая жирный палец, а за ним и губы.

Энди Стил уселся напротив него.

— Меня это устраивает, — сказал он.

В воскресенье утром Ребус ждал на вершине Колтон-хилла[82], где сегодня гуляли ветры. Он обошел обсерваторию, как это делали и другие, пришедшие сюда подышать свежим воздухом в воскресенье. Ноги у него определенно шли на поправку. Люди показывали на всякие достопримечательности, видимые вдали. По голубому небу мчались рваные облака. Он подумал, что больше нигде в мире нет таких выступов, где, как здесь, горушки перемежались бы с долинами и скальными обнажениями. Начало всему этому положила вулканическая пробка под Эдинбургским замком. Место слишком хорошее, чтобы не построить тут крепость. А вокруг нее вырос город. Вырос до самого Уэстер-Хейлса и еще дальше.

Обсерватория была необычным зданием и ничуть не отвечала своему назначению. На самом деле обсерватория просто не была достроена и никогда по назначению не использовалась, став просто местом, где можно полазить и где можно спрей-краской оставить свое имя. Обсерватория одной стороной примыкала к запроектированному греческому храму (недаром же Эдинбург называют Северными Афинами). Чересчур эксцентричный ум, придумавший все это, не рассчитал свои ресурсы — деньги кончились по завершении первой половины работ. Так он и стоял там — ряд колонн на цоколе, таком высоком, что ребятишкам приходилось залезать друг другу на плечи, чтобы забраться туда.

Посмотрев в ту сторону, Ребус увидел женщину, которая сидела, свесив ноги с цоколя, и махала ему. Это была Шивон Кларк. Он направился к ней.

— Ты давно здесь? — спросил он, глядя на нее снизу вверх.

— Недавно. А где ваша палка?

— Я могу прекрасно обходиться и без нее. — Так оно и было, правда под «прекрасно» он имел в виду, что может хромать без особой спешки. — Я смотрю, «Хиб» вчера неплохо сыграл.

— Пора уже.

— Сам не появлялся?

И тут Шивон показала на парковку:

— А вот и он собственной персоной.

«Мини-метро» забрался на самую вершину холма и теперь затискивался между двумя более шикарными и большими машинами.

— Помогите мне спуститься, — попросила Шивон.

— Смотри только ногу мне не отдави, — проворчал Ребус. Он взял ее за талию и опустил на землю — Шивон оказалась почти невесомой.

— Спасибо, — сказала она.

Брайан Холмс замер, наблюдая за этим представлением, потом закрыл машину и направился к ним.

— Барышников отдыхает, — прокомментировал он.

— Будь здоров, расти большой, — сказал Ребус.

— Так что это все значит, сэр? — спросила Шивон. — Почему такая таинственность?

— Никакой таинственности, — сказал Ребус, трогаясь с места, — в том, что инспектор полиции хочет поговорить с двумя своими младшими коллегами. Младшими коллегами, которым он доверяет.

Шивон перехватила взгляд Холмса, тот покачал головой: что-то ему от нас нужно. Будто она этого не понимала.

Они, облокотясь о перила, наслаждались видом. Говорил в основном Ребус. Шивон и Холмс изредка задавали вопросы, главным образом риторические.

— Так это, значит, на свой страх и риск?

— Конечно, — отвечал Ребус. — Двое энергичных, инициативных полицейских. — У него тоже был к ним вопрос: — С освещением будут трудности?

Холмс пожал плечами:

— Я спрошу Джимми Хаттона. Он профессиональный фотограф. Делает календари и всякое такое.

— Только это будут не котятки и не хайлендские лощины, — заметил Ребус.

— Понятно, сэр, — сказал Холмс.

— И вы думаете, это сработает?

Ребус пожал плечами:

— Поживем — увидим.

— Но мы еще не сказали «да», сэр.

— Не сказали, — проговорил Ребус, отворачиваясь. — Но скажете.

34

Холмс и Шивон Кларк по своей собственной инициативе решили отдежурить вечернюю смену на операции «Толстосумы». Без отопления комната, в которой они стучали зубами, была сырой и холодной. К тому же настолько темной, что это привлекало блудных мышей. Холмс настроил камеру по совету профессионала по календарям. Он даже для такого случая позаимствовал специальные линзы, телеобъектив и прибор ночного видения. Но своего портативного магнитофона и записей Пэтси Клайн он не взял: в прошлом у них с Шивон Кларк всегда находилось более чем достаточно тем для разговора. Правда, сегодня она, казалось, была не в настроении. Она постоянно кусала то нижнюю, то верхнюю губу, все время вставала с места, чтобы не дать занеметь мышцам.