Читать книгу "Победитель остается один - Пауло Коэльо"

Она раскаивается, что приняла приглашение. Его принесли ейдвое мужчин, когда они с подругой собирались отправиться на скромный прием,устроенный ВСА.[6]А впрочем, все не так уж плохо — если фотографии напечатают, платье будетзамечено и кто-нибудь может заинтересоваться именем его создательницы.

Двое принесших приглашение, производили впечатление людейхорошо воспитанных. Вежливо сообщили, что у дверей ее ждет автомобиль, идобавили, что уверены — у столь опытной модели сборы не займут больше четвертичаса.

Потом один, достав из сумки ноутбук и портативный принтер,сказал, что они прибыли составить великий каннский контракт. Остались мелочи —они сообщат и запишут в соответствующие графы условия, а ее агент (они знали,что женщина, сидевшая рядом, — не только ее модельер, но и агент)подпишет.

Они обещают оказать модельеру всяческое содействие всоздании следующей коллекции. Да, разумеется, с сохранением имени на этикетке.Да, конечно, с использованием возможностей их собственной пиар-службы. Болеетого — хотел бы вообще выкупить у нее бренд, а также инвестировать сумму,достаточную для того, чтобы о ней широко оповестила итальянская, французская ибританская пресса.

Но есть два предварительных условия. Первое: вопрос долженбыть решен незамедлительно — с тем, чтобы новость успела попасть в утренниегазеты.

Второе — расторгнуть контракт с Жасмин Тайгер, котораяотныне будет работать исключительно с Хамидом Хусейном. Недостатка в моделях нарынке нет, так что бельгийка очень скоро сумеет подыскать ей замену. Крометого, она в качестве ее агента получит большие деньги…

— Расторгнуть контракт с Жасмин я готова, — безраздумья отозвалась она. — Насчет всего остального мы поговорим позже.

Как же это она согласилась так скоро? Женщина, ответственнаяза все, что случилось в жизни Жасмин, теперь легко и даже как будто судовольствием расстается с ней… Женщина, которую она любила больше всего насвете, нанесла ей удар в спину.

Первый достает из кармана свой смартфон.

— Мы прямо сейчас отправим ваше заявление для прессы.Оно уже готово: «Я очень взволнована возможностью…»

— Да погодите вы! Ничего я не взволнована. Я вообще непонимаю, о чем вы говорите.

Но ее подруга начинает править текст, заменяя «взволнована»на «рада», «возможность» — на «предложение». Придирчиво вчитывается в каждуюфразу, каждое слово. Требует, чтобы был упомянут чудовищно высокий гонорар.Двое не соглашаются, уверяя, что это приведет к взвинчиванию цен на рынке. Втаком случае, следует ответ, будем считать, что мы не договорились. Двое,извинившись, выходят, доставая мобильники, и вскоре возвращаются. Предлагают неназывать конкретную сумму, а указать расплывчато и неопределенно: «превышающеешестизначное число». Потом пожимают руки обеим, бормочут несколько комплиментовмодельеру и модели, прячут ноутбук и принтер в сумки, просят наговорить втелефон формулу официального согласия в доказательство того, что переговоры поповоду Жасмин прошли успешно и предложения приняты. Выходят так жестремительно, как появились, на ходу куда-то звоня, и просят не задерживатьсядольше пятнадцати минут — сегодняшняя вечеринка уже оговорена в только чтозаключенном контракте.

— Приготовься.

— Какое право ты имеешь распоряжаться моей жизнью?! Тыведь знаешь — я не согласна, но не могу даже высказать собственное мнение. Сдругими работать мне неинтересно!

Модельер выбирает из кучи расшвырянных по всей комнатеплатьев самое красивое — белое, отделанное кружевами в виде бабочек. На минуткузадумывается, какие туфли и сумка к нему подойдут, но быстро делает выбор —время не ждет.

— Они забыли потребовать от тебя, чтобы ты появилась навечере в туалете от XX. И у нас есть возможность показать кое-что из моейколлекции.

Жасмин не верит своим ушам:

— Так это все только ради этого?

— Только и исключительно.

Они стоят лицом к лицу, и смотрят, не отводя глаз.

— Врешь ты все.

— Вру

Они обнимаются.

— С того уикенда на пляже, когда мы сделали первыеснимки, я знала: этот день наступит. И вот он пришел — пусть чуть позже, чем япредполагала — но тебе уже исполнилось девятнадцать лет, ты стала взрослой иможешь принять вызов. Приходили ко мне и другие люди, делали предложения насчеттебя. Я неизменно отвечала отказом, а сама думала: это оттого, что боюсь тебяпотерять, или оттого, что ты еще не готова? И сегодня, увидев в зале ХамидаХусейна, поняла, что он пришел не только чтобы отдать дань уважения Анн Саленс:он задумал что-то еще, и теперь я знаю, что именно. Мне передали, что он оченьбы хотел поговорить с нами… Я немного растерялась, но сообщила, в каком отелемы остановились. И когда эти двое явились к нам, нисколько не удивилась.

— Но почему ты согласилась?

— Потому что тот, кто любит, освобождает. Твойпотенциал неизмеримо выше того, что могу предложить тебе я. И я благословляютебя. Хочу, чтобы ты получила все, чего заслуживаешь. Мы по-прежнему будемвместе, потому что я принадлежу тебе душой и телом.

Я сохраню свою независимость, хоть и знаю, как важны в этойсфере покровители. Если бы Хамид пришел ко мне и предложил продать мой бренд, ябы согласилась, не задумываясь, и работала бы на него. Но дело касается немоего таланта, а твоей работы. И я была бы недостойна самой себя, если быприняла эту часть предложения.

Она поцеловала Жасмин.

— Я не могу согласиться. — ответила та. —Когда мы познакомились, я была перепуганной девчонкой — всего боялась: чтопривлекут за лжесвидетельство, что убийцы по моей вине останутся на свободе… Ивсерьез помышляла о самоубийстве. Всем, что было в моей жизни, я обязана тебе…

Подруга попросила ее сесть перед зеркалом. И прежде чемначать причесывать, погладила по волосам:

— К тому времени, когда мы встретились, я тоже потерялавсякий вкус жизни. Муж бросил меня, ушел к другой — помоложе и побогаче. Мнепришлось для заработка заняться фотографией, а по выходным я безвыходно сиделадома: читала, смотрела какое-то старье по телевизору или лазила в интернете.Давняя мечта стать модельером с каждым часом слабела и отдалялась: никто несоглашался финансировать мой проект, и я уже не могла больше обивать пороги иразговаривать с людьми, пропускавшими мои слова мимо ушей.