Читать книгу "Псы господни - Александр Афанасьев"

– Как тебя звать, белый? – спросил Акумбу, воин одного из мелких сомалийских кланов, сейчас оттертых от власти и преследуемых людьми хабр-гадир.

– Я не помню свое имя. Можешь придумать любое.

На самом деле Паломник притворялся, он прекрасно все помнил. Он родился в Могадишо сорок два года назад… тогда этот город был перекрестком миров, крупнейшим портом региона. Его отец был бизнесменом с русскими корнями, мать была дворянкой из метрополии. Войны тогда не было, никто даже не думал о войне. Их семья была достаточно богатой, чтобы держать прислугу, их домоправитель был из амхари, и он часто брал маленького хозяина на рынок. Он уже проявлял интерес к чужим языкам, к чужой культуре, учился торговаться на рыбном рынке. Они играли пацанскими ватагами в зеленых дворах Могадишо, и кто-то из них был белым, а кто-то черным, но никому и в голову это не приходило, каждый из них был просто человеком. То, что сейчас говорят про угнетение и колонизацию, говорят про сороковые-пятидесятые годы… Последнее поколение уже не знало такого. Кому же надо было стравить белых и черных в братоубийственной бойне?

Хотя теперь он знал – кому. И знал, что он должен сделать.

Неспешно попирая ногами красноватую глину амхарийских предгорий, они вышли к поселению, довольно большому – здесь жили в основном малоимущие, кто работал в Аддис-Абебе на черных работах. Паломник улыбнулся – оно почти не изменилось с тех пор, как он последний раз был здесь. В Африке вообще все меняется очень медленно… за исключением тех случаев, когда все меняется стремительно и с кровью…

– Остановимся на ночлег?

– Да, думаю, стоит… – сказал Паломник, а завтра продолжим свой путь.

Он прекрасно помнил, где заложил свой тайник. Сто шагов от большого валуна в ту сторону, откуда восходит солнце. Он взял с самолета, который они посадили и замаскировали, малую саперную лопатку, выскользнул в ночь. На западе взлетали и садились самолеты с международного аэропорта, шум их турбин доносился сюда слабыми отголосками, напоминая о том, что есть и другая жизнь, быстрая и современная, кроме неспешной этой. Африка была тем местом, где девятнадцатый век встречается с двадцать первым.

Он отсчитал сто шагов по неровной поверхности холма, вонзил лопату в землю. Копалось тяжело, земля была слежавшейся – местные племена, выходцы из скотоводов, не держали больших посадок, разве что маленький огород у дома. Через несколько минут лопата глухо стукнула о камень. Есть. Он специально положил камень, чтобы у любопытствующих не возникало желание копать дальше.

– У-ир дугн[104], – бросил Паломник в темноту, разогнувшись.

Послышались шаги.

– Как ты узнал, что я здесь, мнгани?

– Никак. Ты думаешь, что ты ходишь, как леопард, но на самом деле ты ходишь, как слон. Иди и помоги мне. Камень тяжелый.

Все было на месте. Снайперская винтовка, короткоствольный пистолет-пулемет, пистолет – один из трофейных. Патроны, пузатый, увесистый снаряд, переделанный под фугас. Паломник заложил этот схрон восемь лет назад – и он дождался его…

Прекрасно видя в темноте, он свернул колпачок со ствола «маузера», начал наворачивать глушитель. После того как оружие несколько лет пролежало в земле, его надо было опробовать хотя бы несколькими выстрелами.

– Ты интересный человек, белый. Ты очень интересный человек…

Паломник начал проверять винтовку, как она перенесла долгое лежание в земле.

– Куда мы пойдем? – спросил он.

– В мою деревню, белый. Там нам дадут транспорт и подскажут, как добраться до Могадишо.

Раннее утро 26 апреля 2005 года

Территория Сомали

Перестук выстрелов они услышали задолго до того, как вышли к деревне, задолго до того, как они поняли, что перед ними деревня. Местность была холмистая, на востоке оранжевым заревом уже вставал рассвет, и им надо было выбрать, где они залягут на сегодняшний день и, желательно, где они пополнят запасы воды. Но они прошли границу, очень хорошо охраняемую границу, и теперь все должно было быть намного проще.

– Слышишь, мнгани[105]… – Акумба снял автомат с плеча.

Паломник давно это слышал – редкий, неритмичный перестук автоматных и винтовочных выстрелов. Он хотел обойти это место от греха подальше, но в то же время хотел вмешаться: им нужны были деньги, транспорт. Все это можно раздобыть в месте, где теперь идет бой: когда воюют двое, в выигрыше часто оказывается кто-то третий.

Паломник осмотрелся, ища место для наблюдения. Снял с предохранителя свою винтовку…

– Иди за мной. И тихо…

Место для наблюдения они нашли на самой вершине холма. Когда-то здесь была вода, и воды было столько, что даже холм порос частым, колючим кустарником, а на самой его вершине кто-то, возможно, местные поселенцы, посадили дерево. Теперь воды не было, дерево засохло, на его буром крепком теле не было больше ни единого лепестка, и оно стояло, безжизненно протягивая к небу голые ветви в бесполезной мольбе о дожде…

– Жди здесь. Не высовывайся. Подашь мне винтовку. Смотри не урони.

Суровая жизнь в монастыре, скудное питание и долгие переходы по горам высушили его, но он был почти таким же сильным и проворным, как раньше; долгие месяцы физического труда в отсутствие излишеств сделали тело Паломника как будто выточенным из камня. В два маха, легко подтянувшись на ветке, он забросил ноги наверх, зацепился, изогнулся – и через несколько секунд был уже на подходящей позиции. Толстый ствол, в котором, наверное, в самой его сердцевине еще теплилась жизнь, защищал его от пуль, наверное, даже крупнокалиберного пулемета, отходящие от ствола ветви давали опору рукам и стволу. Распластавшись по ветке, как леопард, он спустил вниз веревку, и Акумба подал ему наверх винтовку. Аккуратно сняв колпачки с прицела, он удобно уложил винтовку в развилку ветвей и глянул в прицел…

Селение было большое и явно построенное поселенцами или местными под руководством поселенцев. По крайней мере его часть, та, что ближе к дороге, – дома там были из камня, не поленились с гор привезти. Количество домов было под сотню, из них не меньше двадцати горели, даже догорали, и дым от них черными столбами поднимался в светлеющее с каждой минутой небо. Прицел был шестикратным, пятидесятых годов выпуска – он выдвинул бленду, чтобы не слепило и не отсвечивало…

Сначала он увидел одну машину, потом еще несколько – у мечети, из которой что-то выносили. На двух машинах были пулеметы, на одной даже крупнокалиберный, она стояла у самого въезда в селение, перегораживая выезд, и около пулемета… аж спаренного, вон как, был пулеметчик. Черный…

Паломник перевел прицел дальше.

Трое, на всех какое-то подобие военной формы, а на одном даже подобие погон – какие-то яркие эполеты. У всех автоматы. Поставив к стенке несколько мужчин… да каких там мужчин… подростков, они заставляют их прыгать и танцевать какой-то танец. В качестве стимула – стреляя им под ноги.