Читать книгу "Кремлевское дело Бешеного - Виктор Доценко"

Очень не понравилась Косулину пышная тетка, которую выбирали каким-то начальством. «Ну точно наша Клавка, что в сельпо работала», — неприязненно подумал он. Клавка всегда припрятывала ходовой товар, а сдачу подвыпившим мужикам никогда не давала.

Вообще, женщин, занимавшихся политикой и лезущих во власть, Косулин не терпел, считая их существами неполноценными, неосознанно разделяя веру в идею сублимации, открытую доктором Фрейдом, имя которого Харитон никогда и слыхом не слыхивал.

Словом, заседание, происходившее в Государственной Думе в первый день, его не слишком заинтересовало. Бродя одиноко по залу в перерыве — знакомых у него пока не было, а он и в принципе был человек необщительный, — он стал невольным свидетелем разговора, который показался ему не столько любопытным, сколько полезным для него самого.

Один типичный интеллигент в очках с толстыми стеклами громко сказал, обращаясь к лысоватому мужчине средних лет, проходившему мимо: «А, кукловод идет!» На что лысоватый с улыбкой ответил: «По-моему, лучше быть кукловодом, чем куклой!»

Ответ Харитону понравился. Он уважал людей, которые за словом в карман не лезли. А лицо лысеющего мужика показалось знакомым. Он точно его где-то видел, но никак не мог вспомнить где. Похоже, актер какой-то или телеведущий.

Этот короткий разговор крепко запал Харитону в память. В конце марта на школьные каникулы он собирался привезти в Москву младшую дочку, которая училась в третьем классе и мечтала побывать в кукольном театре. «Надо бы с этим мужиком поближе сойтись, — подумал Харитон, — может, с билетами в кукольный театр поможет».

Дома коровы благополучно разрешились от бремени, и Косулин через несколько дней возвратился в Москву, пообещав дочке поход в кукольный театр и так и не поняв, в чем суть думского скандала, о котором он услышал в телевизионных новостях, решив разобраться по возвращении.

По приезде он выяснил, что кабинет ему еще не выделили, помощника он себе еще не подобрал, а потому должен был сам заниматься всеми техническими мелочами, в которых ничего толком не понимал. Вечером, уже собираясь уходить с распухшей от забот головой, он в вестибюле приметил давешнего «кукловода» и, не раздумывая много, подошел к нему.

— Здравствуйте, у меня вопросик к вам один, — вежливо начал Косулин.

— Здравствуйте, но я очень тороплюсь, — ответил «кукловод» и, скользнув цепким взглядом по депутатскому значку на лацкане пиджака Харитона, направился к выходу.

Однако упорный фермер так легко не хотел сдаваться и, накинув на плечи куртку, поспешил за ним и догнал уже на улице.

— Извините, вы правда в кукольном театре работаете, а то у меня дочурка на каникулы должна приехать, и мне хочется сводить ее… — просительно зачастил Харитон.

— Я? В кукольном театре? Вы меня с кем-то перепутали, — резко оборвал собеседника лысоватый депутат, и глаза его стали подозрительными и откровенно злыми.

— Но я же сам слышал… — настаивал наивный Косулин.

— Вы ведь депутат?

— Депутат.

— Так вот, для депутатов есть же специальная театральная касса, где любые билеты продаются, — раздраженно сообщил лысоватый.

— Простите, не знал: я деревенский, издалека, а вам спасибо за совет брату-депутату, — извиняющимся тоном проговорил Косулин, стыдясь, что повел себя как дубина стоеросовая.

Лысоватый торопливо сбежал с крыльца и юркнул в большую темную машину, тотчас отъехавшую от тротуара. За ней вслед двинулся массивный джип с затемненными стеклами. Косулин был человек наивный, но тут он отлично понял, что попал впросак.

«Ну и лопухнулся ты, дурень деревенский»,. — сокрушенно покачал головой незадачливый фермер.

Бедняге Харитону и в самом страшном сне не могло привидеться, как он «лопухнулся» на самом дел.

Беликов, а это был не кто иной, как наш доблестный банкир, возмущенно рассказывал ждавшему его в машине Долоновичу:

— Ты представляешь, Саня, этот мужик меня спрашивает, не работаю ли я в кукольном театре, и просит достать дочке билеты! Это все неспроста. — Он недовольно поджал губы. — Уже и в Думе начинают психическую атаку!

— У тебя мания преследования, дорогой Аркаша. Может, мужик и правда что-то напутал.

— Ты разбираешься в физике и в финансах, а в жизни ты ничего не понимаешь. Думаешь, ко мне этот мудак зря приходил? А ты уже забыл, какая кровавая бойня произошла у меня на острове? Вот увидишь, они примут этот закон об отмене депутатской неприкосновенности, и тогда всем нам крышка.

Велихов умолчал, что его раздражение вызвано и тем, что бедолага Косулин помешал реализовать важную часть секретного плана Тайного Ордена. Велихов собирался выйти из здания Госдумы с другим, известным и влиятельным депутатом, которого должны были отследить и похитить люди Великого Ордена. В самый ключевой момент появился фермер с его дурацкими вопросами, а нужный депутат вышел из подъезда один. Но Велихов не стал ничего отменять, во-первых, чтобы не посвящать в это дело Долоновича, а во-вторых, он жаждал докопаться до истины и выяснить, кто же подослал к нему этого здорового мордастого фермера.

Косулин прогулялся по Красной площади. В гостиницу «Россия», где ему предоставили номер, идти не хотелось. Прошлой ночью ему по телефону звонили разные девушки и ворковали в трубку, а две даже зашли, как они сказали, «познакомиться». По характеру доброжелательный и радушный, Харитон принялся угощать их домашней снедью и долго не понимал, зачем они пожаловали. Но после того как девушки аккуратно подчистили все, что было на столе, он понял и смутился, хотя и заинтересовался. Он был нормальный мужик с естественными реакциями и не отказался бы побаловаться со смазливой девчонкой, но когда услышал, во что это ему обойдется, то содрогнулся и поспешил выпроводить незваных посетительниц.

Косулин не спеша спустился на набережную и пошел по ней, любуясь Кремлем. Недалеко от него притормозила машина, из нее выскользнули парень и девушка и принялись страстно целоваться, причем девушка опиралась спиной на парапет. Харитон медленно прошел мимо, стараясь разглядеть лицо девчонки, но мешали длинные волосы. Только парочка осталась у него за спиной, как он почувствовал мертвую хватку на обоих запястьях, руки его стали заводить назад. Он инстинктивно попытался обернуться, но ему это не удалось. Длинные волосы щекотнули ухо, и низкий мужской голос произнес:

— Не дергайся, а то будет плохо!

Харитон был не робкого десятка, да и не из хлипких тоже: бывало, с тремя без страха выходил на кулачный бой и оставался хоть и с окровавленным носом, но на ногах, в отличие от повергнутых на землю соперников. И конечно же, он не испугался угроз какого-то «сопляка-хулигана». Резво повернувшись к нему, Харитон ткнул его своим внушительным крестьянским кулаком прямо в лоб, и тот легко, словно подкошенный, свалился с ног и едва не шмякнулся головой о парапет. Избавившись от столь тщедушного соперника, Харитон повернулся, чтобы гордо взглянуть на его подружку, и вдруг заметил, как из стоящей у тротуара иностранной машины выскочили еще четверо и бросились в его сторону.