Читать книгу "Падение Дамноса - Ник Кайм"

Капеллан Трайан преклонил колени в центре, между двух полуколец Ультрамаринов. Они ждали своего последнего боя на вершине руин какой-то древней базилики. Она давно обрушилась под натиском некронов, но, несмотря на это, капеллан отыскал большую каменную аквилу, погребенную под опавшим снегом. Стоя на вершине, он вознес последние молитвы, взывая к Императору даровать им отвагу и защитить от беды.

Сердцем Праксор знал, что эта битва станет самой крупной и самой тяжкой из всех, что ему пришлось пройти в бытность Ультрамарином. Сотворив знак Имперского орла поперек груди, он пожелал, чтобы это не стало для него последним ритуалом. Его взгляд упал на Сикария.

Капитан взирал на север, на Холмы Танатоса.

— Там тихо, — еле слышно молвил он. Львы, включая Дацеуса, молча стояли возле него.

Праксор заговорил:

— Прекращение огня может означать, что Сципион… — он замялся, поправляя себя, — что сержант Вороланус и лорд Тигурий справились со своей задачей.

Сикарий обернулся. Своим тяжелым, как гранит, взглядом он смерил Праксора. Тот не понял, что своими словами нарушил ход мыслей капитана.

— Сципион?

— Он… был… моим другом, брат-капитан.

Сикарий взглянул на запад и увидел, что битва вот-вот разразится.

— Мы все, каждый из нас, связаны братскими узами. В нашей крови живительная эссенция нашего примарха, да воспрянет он однажды от своего сна в Храме Исправления. Но есть связи сильнее прочих. Ты понимаешь меня?

Праксор кратко кивнул.

Довольный этим, Сикарий вытащил из ножен Клинок Бури и махнул им в сторону приближающихся некронов. Это был один из его любимейших жестов.

— Ты знаешь, что я там вижу, брат-сержант? — спросил он. — Я вижу судьбу. Я вижу наши имена в легендах, воспевающих величайших героев ордена, навеки начертанные на стенах Храма Геры. Ты готов принять такую судьбу?

Он не стал ждать ответа. Вместо этого Сикарий позвал своих Львов и двинулся к передовой линии. Агриппен вырос возле него.

— Хочешь разделить с нами сей славный час, Почтенный? — спросил капитан.

— Потому я и стою по правую руку от моего повелителя. Такова воля ордена.

Сикарий засмеялся, громко и воинственно, а затем водрузил на голову свой шлем. Некронам, казалось, не было конца, но Львы держались мужественно и совершенно спокойно. Праксор всегда мечтал присоединиться к ним, стать таким же, как Гай Прабиан или Дацеус. И в эти последние мгновения перед битвой он внезапно задался вопросом, сможет ли он взглянуть в пустоту и не дрогнуть перед нею.

Сержант поймал на себе взгляд Вандия. Возможно, знаменосец понял, что у него на уме. Что он сам думал об амбициях Праксора, осталось загадкой, ибо Вандий просто кивнул сержанту и высоко воздел полотно штандарта. Золотой двуглавый орел восседал на символе Ультимы, что охватывала череп, своими бессмертными глазами взирающий на космодесантников, словно оценивая их. «Стражи Храма» — так о воинах Второй роты скажут через сотни лет, если им удастся выжить и, возможно, одержать здесь победу.

Сикарий, похоже, приготовился к столь важному моменту.

— Судьба! — гремел его голос в развалинах базилики, словно набат. — Сыны Ультрамара! Если вы искали себе вечной славы, то теперь она перед вами. Мы суть кобальт и сталь, наш дух крепок, как адамантий, в нас есть гордость, и нас не сломить. Мы — короли, вы и я, мы подобны древним правителям Макрагге. Здесь, на этой скованной льдом земле, мы примем наш последний бой и навеки впишем свои имена в летописи наших братьев. Сражайтесь за павших, сражайтесь за Вторую роту и за наследие тех, кто был до нас. Воздайте им честь своими деяниями, своей жертвой! — Он вытянул раскрытую ладонь и крепко сжал ее. — Стремитесь к бессмертию и обретите его! — Клинок Бури смотрел ввысь. Его лезвие мерцало в угасающем свете заката, переливаясь оттенками алого. — Во имя Робаута Жиллимана, Victoris Ultra!

Призыв к оружию разлетелся по руинам, и каждый Ультрамарин, готовый проливать кровь на этой войне, вторил ему. Но как только рев постепенно стих, его место занял громоподобный марш безжалостных некронов.

Сикарий на мгновение отвел взгляд от вражеских орд и посмотрел на Праксора.

— Сержант Манориан, ты и твои Щитоносцы пойдете со мной.

— Это честь для меня, мой лорд, — ответил Праксор. После всего, что ему довелось узреть на Дамносе, такое назначение больше не казалось ему столь славным, как он рассчитывал.

Лишь Львы внимали ему. Только они, его почетная стража и верные рыцари, должны были услышать следующие слова Сикария:

— Никаких боевых кличей или воодушевляющих речей, — прошептал он. Львы хранили молчание. — Они лишены человечности, эти некроны. Им неведомы ни жалость, ни сострадание, ни какие-либо проявления чести или товарищества. — Каждое его слово буквально сочилось отвращением к этим мерзким созданиям. Сикарий неспешно покачал головой. — Мне нужно попасть в центр их армии. Ваши мечи и болтеры отворят мне путь.

— Мы — ваши разящие клинки, — прорычал Гай Прабиан и отсалютовал капитану взмахом меча. Он не мог дождаться битвы.

— Когда настанет момент, Гай, ты должен опустить свой меч и дать мне сразиться с лордом один на один.

Чемпион принял это, хоть и крайне неохотно.

— Дацеус, ты поведешь их, когда я схлестнусь с лордом. Вандий, знамя не должно пасть.

Оба кивнули. Сержант-ветеран ударил силовым кулаком по своему правому наплечнику, тогда как знаменосец Второй роты произнес:

— До последнего вздоха, мой лорд.

— И ты, апотекарий. — Сикарий повернул голову и взглянул на Венациона. — Ты знаешь свой долг.

— Надеюсь, мне не придется исполнять его, но коли так, я сохраню наследие Ультрамара, можете быть уверены, капитан.

Напоследок Сикарий обратился к ним всем:

— Вы мои братья, равные мне. И я жду от вас того же, чего требую и от себя, — решительности, стойкости, отваги, и чтобы клинки ваши разили без устали. Стоит только дать этим бездушным машинам волю, и они погрузят Галактику во тьму. Я беспокоюсь даже не за Дамнос — я хочу, чтобы они научились бояться Адептус Астартес. Человечество не уйдет отсюда без боя. Так пусть же он начнется здесь, в этих ледяных пустошах. Что бы ни случилось, Ультрамарины не должны проиграть. Некронов нужно остановить, так или иначе.

Огромные фаланги тварей восстали из недр гробницы. «Архитектор знатно потрудился». Не-мертвый понял, что с каждым разом ему все труднее сконцентрироваться на этой мысли. Его разум переполняли видения смерти и разрушений. Холодная пустота вечности когтями впилась в его сознание. Когда-то давно, еще до превращения в бесчувственного голема из металла и механизмов, он всей душой боялся долгой ночи. Но он спал, и сон этот казался бесконечным, а теперь, пробудившись, он столкнулся с недугом совершенно иного рода.