Читать книгу "Проходящий сквозь стены - Александр Сивинских"

Струя ревела, взбивая пену. Терьер таращил глазенки и покорно пускал пузыри. Его отросшая шерстка колыхалась, как шелковистые донные водоросли на течении. И он по-прежнему не сопротивлялся. Черт возьми, насколько проще было тургеневскому Герасиму! Булькнул Муму за борт и греби до берега, глотай слезы. Одно движение — и все связи разорваны, совершенное действие обратной силы не имеет. А этот — под руками. Теплый. И сердечко колотится.

Моей решимости превратить Жерара в утопленника хватило ровно на сто двадцать секунд, по прошествии которых я выхватил его из мойки и отшвырнул в угол. Он шмякнулся со звуком мокрой половой тряпки.

— Будь ты проклят! — с тоской сказал я.

— Так я как бы уже…— С него текло. Уши обвисли, усы обвисли, хвост обвис, дыхание звучало тяжело и прерывисто — однако выглядел он победителем. Да так ведь оно и было.

Я судорожным рывком закрыл кран, выдернул из слива губку и со всего маху метнул ее в стену. Наподдал ногой мусорный контейнер. Вслед за тем настал черед «Саперави». Большим поварским ножом я по-флибустьерски снес с бутылки сургучную головку, наплескал вино в объемистую чайную чашку, хорошенько отхлебнул и, демонстративно глядя в окно, ледяным тоном спросил:

— Ты один здесь?

— Один, один, бедняжечка, как рекрут на часах! — печально провыл кобель.

Еще издевается.

— Кракен где?

— На кой он тебе? Мы его выпотрошили лучше, чем трупака в анатомичке. Он пуст, аки мыльный пузырь. Он…

— Где Кракен? — рявкнул я.

Бес от неожиданности присел, потом быстро приподнял зад, спрятал хвостик между лап и вновь припал животом к полу. Я сверлил его зверским взглядом. Затравленно облизнувшись, он проскулил:

— Чувачок…

— Я тебе, гниде, не чувачок! Жерар виновато шмыгнул носом:

— А кто ты мне, гниде?

И правда — кто? Я угрюмо промолчал.

— Паша, — все еще с опаской заговорил бес, — ну, выслушай ты меня, ради бога. — От последнего слова его передернуло — адски, иначе не выразишься, но он отважно продолжал: — Кракен оказался полной пустышкой.

— Полной? Пустышкой? — Ага, ехидничать силы во мне находятся. Хоть и мало. Неужели прихожу в норму?

— Пардон, пустой, — с готовностью согласился бес. — Пустой пустышкой. Кем он был для Сонечки, знаешь сам. Так вот — это частность. Мизерная. В деловых вопросах его роль сводилась всего лишь к посредничеству. Курьер-с. Туды-сюды. С небес на землю и обратно. Подай, принеси, пойди на фиг. Ну, да еще для презентаций и переговоров он, с его внешностью аристократа, — выговаривая это, Жерар начал шутовски растягивать гласные и оттопыривать нижнюю губу, — и напыщенностью купца-миллионщика, исполнял роль нарядной, мужественной и убедительно выглядящей витрины.

— Ты путаешь, — перебил я. — Или он вас запутал, идиотов. Тем, что ты называешь витриной, является Софья.

Жерар скорчил сочувственно-опечаленную гримаску.

— Кто тебе сказал?

— Она и сказала. Блин, да это и без того было заметно!

— А ты поверил…— разочарованно вздохнув, упрекнул бес. — Святая простота… Запиши в памятную книжечку, Пашенька: Софья Романовна — это волчица! Государственного масштаба хищница. Она, между нами говоря, в «Союзе промышленников и предпринимателей» первый зампред. Или вице-премьер. Думаешь, просто так ее в «Космополитене» на обложку поместили? Но с другой стороны…— бес сочувственно вздохнул, — ничего удивительного в твоей доверчивости нету. Мальчиков-одуванчиков вроде тебя она на завтрак кушает. Притом по дюжине за раз. Не меньше! — Для пущей убедительности он даже воздел вверх лапку с оттопыренным когтем.

— Я, значит, для нее одуванчик, — с угрозой проговорил я.

— Сто пудов, чувачок! — Он уже забыл, что я на «чувачка» сержусь. Хвостик его вновь задорно торчал вверх, глазенки посверкивали: — Весенний, для диетического салатика.

— Ты-то тогда кто? — Интересно послушать, как вывернется эта тварь.

— Экзотическое яство для званого ужина, — быстрее, чем мне бы хотелось, нашелся Жерар. — Жутко острое. Прямо колоссально. Проглотишь, не жуя, а потом неделю в сортир ходить боишься.

— Что так? — полюбопытствовал я сдержанно.

— А гадить болезненно. В заднице печет.

Он растянул пасть в довольной улыбке. Все с него— как с гуся вода. Поросенок!

За этой гастрономией мы как-то незаметно ушли от интересовавшей меня темы. А именно: что тут происходило, пока я слушал Бетховена и наблюдал за жизнью блудотериев? А также с какой целью меня травили газом, если все равно не отравили насмерть?

Поэтому я отрезал:

— Ну, хорош. Трепотню закончили. Рассказывай. Сначала.

Собственно, ничего такого, что явилось бы для меня полным сюрпризом, бес не поведал. Стороны стремились к встрече (Убеев с Жераром начали мечтать о ней чуть раньше, Кракен — чуть позже, но сути это не меняло), поэтому рано или поздно она бы состоялась все равно. До сих пор для нахождения общего языка им не доставало какой-то малости. В конце концов эта теоретическая малость приобрела очертания вполне вещественного кляпа во рту Ареста. Взаимоприемлемое соглашение было достигнуто через считанные минуты после его извлечения.

Вкратце. Служба безопасности «СофКома» восстает из пепла. Железный Хромец становится ее начальником взамен безвременно почившего Жухрая. Господин Жерар де Шовиньяк (титулом обзавелся, кобелино, подумать только!) — советником по частным вопросам. Зарина Мамедова и Павел Дезире — консультантами. Оклад содержания каждому кладется более чем приличный. Причем первые взносы на счета свежеиспеченных сотрудников (говоря о взносах, кобель восторженно закатывал глаза и гулко глотал слюну) вот-вот будут перечислены. Нужно лишь завизировать кое-какие бумаги у исполнительного директора Софьи Романовны. Да, кстати! На родине у Кракена медицина и биологическая инженерия (то есть клонирование, генетическое модифицирование, нанотехнологии… продолжите самостоятельно) развиты настолько блестяще, что обеспечить полноценными человеческими телами особ, остро нуждающихся в таковых, не составит большого труда. Конечно же, такое заявление повергло беса в совершеннейший щенячий восторг! А Зарина, не спи она в это время, наверное, впервые в жизни испытала бы оргазм. Напоследок Арест раскрыл партнерам страшную тайну. Заключалась она в том, что мозг одного из новоявленных консультантов (и мы все знаем его имя!) заражен имплантатом. Мобильным агентом «Гугола».

— С его помощью тебя дурачили в первые дни плена, — убеждал меня Жерар. — Через него же происходила слежка, когда ты выполнял поручение Кракена в «Скарапее». Изъят имплантат не был. Потому как предполагалось со временем использовать тебя еще многократно. В других столь же щекотливых заданиях. Но теперь он стал ни к чему.

— Вот как? — сказал я, следя взглядом за большущим, худым и длинноногим насекомым, что с маниакальным упорством билось снаружи в оконное стекло. Что-то чрезвычайно важное манило его сюда, в квартиру.