Читать книгу "Ярость белой деревни. Угроза американской демократии - Tom Schaller"

сельских жителей и другие географические подгруппы. Насколько нам известно, среди ученых, исследователей данных и специалистов по опросам наиболее распространенным способом группировки граждан по месту жительства является разделение на три широкие подгруппы: сельские, пригородные и городские. Однако некоторые специалисты по опросам делят граждан или избирателей на городских и иногородних. С другой стороны, некоторые ученые и аналитические центры используют пять или более категорий; Кеннет М. Джонсон и Данте Скала разработали географический спектр с девятью подгруппами, расположенными по спектру от самых сельских до самых городских. То, как американцы самостоятельно описывают свое место жительства, также варьируется: По данным опроса Жилищного и городского развития США 2017 года, 27 процентов американцев заявили, что живут в городах, 52 процента - в пригородах и 21 процент - в сельской местности; результаты опроса, проведенного исследовательским центром Pew Research Center год спустя, составили 25, 43 и 30 процентов соответственно.

Учитывая эти различия и разногласия по поводу того, что делает жителей сельской местности - их идентичность, их адрес или и то, и другое, - мы оставались агностиками на протяжении всего нашего исследования и написания статьи, просто сообщая о категориях и определениях, которые использовал каждый опросчик, ученый или исследователь. То есть, если мы приводим результаты опроса, различающего отношение "городских, пригородных и сельских" жителей, то это потому, что опросчик группировал граждан трихотомически; когда мы использовали ярлыки "метро" и "неметро", результаты исследования или перекрестные таблицы опроса были представлены дихотомически. Проще говоря, мы оказались во власти выбора, сделанного исследователями, которые собирали, сортировали, классифицировали и табулировали свои результаты.

Тем не менее, в качестве базового уровня, а также в случаях, когда конкретная схема классификации отсутствовала или была неактуальна, мы предпочитали по умолчанию классифицировать и обсуждать граждан как городских, пригородных или сельских. Хотя мы видели, что оценки "сельского" населения в этой простейшей, трихотомической схеме классификации варьируются от 14 до 33 процентов от общего числа жителей страны, мы предпочитаем использовать 20 процентов в качестве базовой доли населения США, классифицируемого как сельское. Это одна пятая часть всех американских граждан. А учитывая, что примерно каждый четвертый житель сельской местности - небелый, мы пришли к предположению, что примерно 15 процентов населения страны - это одновременно и сельские жители, и белые, а остальные 5 процентов - небелые сельские жители.

И последнее замечание о том, как место пересекается с расой: Читатели могут заметить, что иногда мы сообщаем данные опроса или другие статистические данные как просто "сельские", а иногда как "сельские белые". За некоторыми исключениями, это происходит потому, что мы находимся во власти того, достаточно ли большие выборки были у опросчиков и исследователей, чтобы представить отношение к сельской местности по расовым подгруппам. Слишком часто выборки национальных опросов слишком малы, чтобы исследователи могли разделить сельских избирателей по расам. Если исходить из 20-процентной оценки численности сельского населения по всей стране, то национальный опрос с выборкой примерно в тысячу респондентов будет включать около двухсот сельских респондентов, из которых только пятьдесят (каждый четвертый) будут небелыми сельскими жителями. Эти подвыборки слишком малы, чтобы делать статистические выводы о разнице между белыми и небелыми сельскими жителями.

Все это приводит к очень важному моменту, касающемуся достаточности данных и аргументов и выводов нашей книги: Слишком маленькая подвыборка сельских респондентов, скорее всего, занижает многие наши выводы о современных угрозах, которые представляют для американской демократии белые сельские жители. Объясним почему.

Большую часть этой книги мы посвящаем сельским белым, поскольку, как мы показываем, они обладают огромной избирательной силой и мифическим статусом, и, что самое тревожное, их приверженность американской демократии в последнее время ухудшилась. Разумеется, там, где это уместно и где имеются данные, мы проводим различие между результатами опросов, которые относятся к сельским респондентам в целом, и результатами, которые относятся только к сельским белым. Однако, поскольку так мало опросов включают достаточно большие подвыборки небелых сельских жителей, чтобы выяснить их мнение, мы часто вынуждены обсуждать или описывать отношение и убеждения всех сельских жителей, белых и небелых вместе взятых. Но объединение всех сельских избирателей в одну группу, как правило, затушевывает процентное соотношение или результаты, относящиеся исключительно к белым сельским избирателям.

Например, по данным опроса Pew Research Center 2018 года, 46 % белых сельских жителей говорят, что ценят разнообразие в своих общинах - самая низкая доля среди всех географических и расовых подгрупп. Для сравнения, 71 % сельских меньшинств ценят разнообразие, разница составляет двадцать пять пунктов. Таким образом, позиция небелых сельских жителей, поддерживающих разнообразие, повышает общую долю сельских жителей, поддерживающих разнообразие, до 54 процентов.

Но такие опросы, как опрос Пью, которые включают расовые различия, редки. Опрос, который слишком мал для того, чтобы учитывать расовую принадлежность, просто сообщит, что большинство сельских американцев поддерживают разнообразие на 54 %, тогда как на самом деле это большинство существует только благодаря гораздо большей поддержке разнообразия каждым четвертым сельским жителем, который не является белым. Аналогичным образом, подумайте о том, что сельские американцы чаще утверждают, что выборы "были украдены у Трампа". В частности, опрос, проведенный в 2021 году Институтом исследований общественной религии, показал, что 47 % сельских американцев либо "полностью" (26 %), либо "в основном" (21 %) согласны с тем, что выборы были украдены, по сравнению с 30 % жителей пригородов и 22 % городских жителей. Эти региональные различия статистически значимы. Однако из расовых различий в отношении к выборам 2020 года мы знаем, что белые считают, что выборы были украдены, гораздо чаще, чем небелые. Следовательно, общая доля сельских жителей, считающих, что выборы были украдены, снижается за счет включения небелых сельских избирателей, в то время как доля жителей пригородов и городов, считающих, что выборы были украдены, повышается за счет присутствия белых респондентов из пригородов и городов. Таким образом, заявленные различия между сельскими и пригородными или городскими взрослыми технически точны, но они маскируют более широкие различия в мнениях по ключевым вопросам, которые существуют, скажем, между белыми сельскими жителями и небелыми городскими жителями.

Мы не обвиняем опросчиков в том, что они не тратят огромные суммы, которые потребовались бы для сбора достаточно больших расовых подвыборок для сельских респондентов. Мы лишь отмечаем, что отсутствие таких расовых разбивок, в сочетании с рефлексией экспертов ложно отождествлять понятия "сельский" и "белый", имеет тенденцию маскировать более слабые демократические настроения, проявляемые белыми сельскими американцами, за более сильными демократическими настроениями, выражаемыми их небелыми сельскими соседями. Это еще один способ сказать, что недостаточно большие подвыборки в большинстве национальных опросов и исследований почти всегда занижают реальную степень, в которой сельские