Читать книгу "Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К - Макс Фрай"

– А что случится-то? – спрашиваю.

– Двойник твой обретет настоящую силу и отнимет у тебя все. Чудеса, которые были суждены тебе, станут случаться с ним. Способность испытывать беспричинную радость, а порой вдруг звереть от лютой тоски достанется другому. Твое прошлое превратится в его воспоминания. Даже сны, благодаря которым ты больше похож на дом с привидениями, чем на живого человека, постепенно станут его достоянием, а твои тайники опустеют. А потом он заберет у тебя и жизнь: зачем делить на двоих то, что может присвоить один? Тот, кто сильнее.

– И он, этот выдуманный Макс, сильнее?

– Еще нет. Но, возможно, это всего лишь вопрос времени. Он уже учится смотреть на мир твоими глазами, а порой даже использует твои голосовые связки для собственных нужд. Эта насторожившая меня фраза про надежду, скорее всего, принадлежала ему: слишком уж фальшиво звучала она в твоем исполнении. Ты говорил не как человек, а как капризный божок, созданный по образу и подобию своих недалеких жрецов…

97. Зу-л-Карнаин

Герой, дошедший до пределов земли.

– Слушайте, но так же нельзя! – я почти кричу, а потом уже и не «почти». Ору, потому что чувствую: если не выпущу пар, моя голова взорвется, как старый, ржавый, неухоженный котел, попавший к тому же в руки непутевого раздолбая-механика. – Что ж вы надо мной издеваетесь?! Бред собачий, свинячий, блядский, дебильный бред!

Франк молчит. Смотрит на меня с участием, как добрый доктор Айболит на неизлечимого орангутанга. Дескать, и рад бы я тебя починить, обезьянка глупенькая, да вот не достигло пока ветеринарное искусство потребных для такого нелегкого дела высот. А посему умри, бедное животное.

«Бедное животное» послушно умирает. А я внезапно успокаиваюсь.

– При всем при том я почему-то совершенно уверен, что вы сказали мне чистую правду, – говорю. Тихо так, вежливо. Сам себе удивляюсь.

– Уже хорошо, – ласковым эхом отвечает он.

– И в связи с этим у меня вопрос: это можно как-то исправить?

– Было бы нельзя – стал бы я тебе тут страшные сказки рассказывать…

– И что я должен делать?

– Ну, положим, ты никому ничего не «должен». Старайся употреблять это слово пореже: тягостное оно какое-то… Тебе так не кажется?

– Слово как слово… Ладно, что я могу сделать?

– Вот. На хорошо поставленный вопрос и отвечать приятно. Есть несколько вариантов. Первый самый простой, но тебе он вряд ли понравится.

Адресую ему вопросительный взгляд. Дескать, почему же не понравится, если самый простой?

– Ты не понял, – улыбается Франк. – Проще всего было бы убить тех, кто тебя выдумал, прежде чем они завершат работу над созданием твоего двойника. Но ты – не убийца. Положим, с моральными запретами ты легко справишься, тут я за тебя спокоен. Хуже другое: ты не умеешь убивать. Ты и старой курице шею не свернешь, ибо брезглив, неуклюж и великодушен. Скорее уж ляжешь спать голодным. Не твое это призвание – быть убийцей. Даже если возьмешься – непременно все испортишь. Лучше и не пробуй.

– Да я и не собираюсь… Еще чего не хватало!

– Ну вот. Я же говорил: самый простой способ – не для тебя.

– Прочие в таком же духе?

– Ну что ты. Разнообразие путей – одно из несомненных достоинств этого мира.

– Ладно. Тогда рассказывайте дальше.

– Второй способ кажется мне чрезвычайно элегантным, но я не уверен, что тебе удастся им воспользоваться: слишком уж сложно.

– Все равно рассказывайте. Если мне не подошел самый простой способ, может быть, самый сложный – именно то, что надо?

– Что ж, слушай. Теоретически говоря, ты мог бы спешно перезнакомиться с большим количеством плодовитых писателей и убедить каждого сделать тебя прототипом какого-нибудь персонажа. Хорошо бы, конечно, чтобы списанные с тебя герои оказались разительно не похожи друг на друга, поступки каждого противоречили душевному складу всех прочих и судьбы их складывались по-разному. Понимаешь, к чему я веду? Чудо, добросовестно скопированное множеством мелких фокусников, превращается в безобидную пародию. Подражатели и последователи способны любую мистерию превратить в самодеятельный спектакль. Твои призрачные двойники расплодятся как мыши-полевки в урожайный год и станут не могущественней фотографических снимков, которые, конечно, питаются силой оригинала, но довольствуются столь ничтожными порциями, что их можно не брать в расчет… Впрочем, это утопия. Вряд ли мой совет осуществим. Не бери в голову.

– Ну, не знаю… – говорю с сомнением. – Может, и не утопия. «Много» писателей – это сколько? Трое? Пятеро? Я попробую как-нибудь с ними стусоваться…

– Ну что ты, – вздыхает Франк. – Для достижения желаемого результата тебе потребуется несколько десятков исполнителей. Это как минимум. Я бы рекомендовал сотню, для верности.

– Сотню?! Действительно утопия. Где я их возьму в таком-то количестве… А есть еще какие-нибудь способы, не столь экзотические?

– Есть. В частности, ты вполне можешь вернуться в родной город, разыскать эту парочку и попробовать с ними договориться. Дескать, не губите живую душу литературными экспериментами! Они ребята не злые, вполне могут войти в твое положение. Тем более что работа их только-только начата, бросать пока не слишком жалко…

– Вот, – говорю. – Теперь теплее. Вполне осуществимая затея. Не убийство какое-нибудь. Не представляю пока, как их искать, но уж с переговорами-то я справлюсь.

– Да, – без особого энтузиазма соглашается Франк. – Справишься. С переговорами и многими другими пустяковыми делами… Но знаешь, я намерен дать тебе один безумный совет. А тебе придется к нему прислушаться.

– Что за совет-то?

– На твоем месте я бы постарался пройти этот путь до конца и посмотреть, что будет. Откровенно говоря, я тебе даже завидую…

– Ну ни фига себе! – возмущаюсь. – Вы же сами меня битый час запугивали. Объясняли, что я «влип». Дескать, этот страшный выдуманный Макс отнимет у меня жизнь, чудеса, сны и воспоминания. Вы меня почти убедили, я в ужасе, хоть и представляется мне описанная вами опасность, мягко говоря, абстрактной… А теперь вы вдруг делаете финт ушами, и выясняется, что вы рекомендуете мне «пройти путь до конца» да еще и завидуете непонятно чему. На кой тогда вся предыдущая телега? Я бы и так прошел свой путь, поскольку до встречи с вами мне в голову не приходило, что с него непременно следует куда-то сворачивать…

Франк укоризненно качает головой.

– Ты прошел бы его дурак дураком, не понимая, что происходит. А я позволил тебе заглянуть за подкладку твоей судьбы и увидеть там несколько тайных швов. Кто предупрежден – вооружен.

– Ну… да, наверное.

Вздыхаю тяжко. Закрываю лицо руками, тру лоб, массирую виски. Отупел я от краткого курса прикладной мистики. Ничего уже не понимаю. Отпустил бы этот Франк меня с миром, я бы поспал полдня, выкинул бы из головы весь этот бред и жил бы дальше. Так нет, не отпускает, а долдонит что-то несусветное. Пройти. Путь. До. Конца. Убиться веником!