Читать книгу "Холокост и православная церковь - Вечная"

почве св. Евангелия и христианского учения о равноценности всех людей перед Господом, без учета происхождения, расы и культуры. Следовательно, необходимо заступиться за евреев, сначала за христиан, а затем также за нехристиан». При этом Пловдивский митрополит высказал критику иудаизма, — «отказавшегося от старозаветной религиозности», для которого, по мнению Владыки, были характерны: «1. приверженность к земле и земному;

2. религиозно-национальная замкнутость и исключительность;

3. враждебность к Христу и христианству». Владыка Кирилл выступил за некоторые ограничительные мероприятия в отношении еврейского капитала и т. п., подчеркнув, что принявших христианство евреев, независимо от времени крещения, никакие ограничения не должны касаться, «иначе вообще не будет никакой Миссии среди евреев»652.

Выступивший вторым митрополит Неврокопский Борис также подверг критике проект закона и подчеркнул, что Народное собрание «не может навязывать Церкви, как относиться к христианам». Митрополит Софийский Стефан отметил, что болгарскому народу присуща историческая толерантность, гостеприимство и терпимость к гостям в нашей среде, и таким образом он в большинстве относится и к евреям. По мнению Владыки, некоторые из упомянутых в законопроекте ограничений евреев возможны, например запрещение иметь в качестве домашней прислуги христианок, но в целом должен «главенствовать принцип любви и милосердия», и закон ни в коем случае не может нарушать традиции болгарского народа и государства.

Митрополит Врачанский Паисий попытался обратить внимание членов Синода на другие — «положительные» части законопроекта: принятие мер против свободной чуждой религиозной пропаганды, сектантства, безбожной агитации и масонства; стремление обеспечить духовное единство болгарской нации. Но и этот Владыка указал, что все крещеные евреи должны быть полностью равноправны с болгарами-христианами, постепенно сближаться с ними и в следующем поколении чувствовать себя болгарами, а по отношению к тем, кто останется иудеями, требования закона должны основываться «на принципах правды и человечности». Митрополит Паисий предложил сформировать делегацию архиереев, которая бы выразила позицию Синода председателям Народного собрания и Совета Министров: призвала защитить нацию от чуждой религиозной и безбожной пропаганды, указала на необходимость исключить всякие ограничения для евреев-христиан, а в отношении иудеев узаконить меры, которые бы не имели характер гонений и не противоречили человечности.

Члены Синода приняли это предложение и избрали митрополитов Кирилла, Бориса и Михаила в состав комиссии для подготовки своих предложений органам государственной власти1.

На следующий день, 15 ноября, Синод почти единогласно (против голосовал только митрополит Иосиф) принял текст обращения к председателю Народного собрания. В преамбуле этого довольно обширного документа приветствовалась сама идея принять закон «О защите нации», но вынесенный на обсуждение законопроект подвергался жесткой критике. В частности, говорилось о невозможности запретить евреям принимать христианскую веру с 1 сентября 1940 г., как это предусматривалось в проекте: «Болгарская Православная Церковь согласно заповедям Христа Господа должна искать и приобщать лиц неболгарского происхождения к ней [христианской вере] и к болгарскому православному народу», а также защищать своих духовных чад. Критиковались и некоторые пункты, ущемлявшие права иудеев: «Если существует опасность для нации, необходимо наказывать действия, а не народности и религиозные группы, а то начинает создаваться впечатление, что законопроект преследует цель третирования лишь одного национального меньшинства в Болгарии. Всякий народ имеет право защищаться от опасности, но в этом оправданном стремлении нельзя допускать неправды и насилия над другими народами». При этом в обращении отмечалось, что в законопроекте ничего не говорится о пропаганде и преступных действиях против праотеческой веры, вековой Православной Церкви болгарского народа и его духовного единства, «а враги народа прилагают всевозможные усилия, чтобы уязвить веру и Церковь».

В заключение Синод просил правительство и Народное собрание внести в законопроект следующие дополнения и изменения: «1. ко всем лицам еврейского происхождения, болгарским подданным, которые приняли или еще примут православную христианскую веру, относиться так же, как и к православным болгарам; 2. исключить из законопроекта меры, направленные против евреев, как национального меньшинства, а принять целесообразные меры против реальных опасностей в духовной, культурной, общественной и государственной жизни болгарского народа, от кого бы они ни исходили; 3. принять решительные меры против антирелигиозной и антицерковной пропаганды, которая стремится разложить национальный религиозный дух и уничтожить многовековую православную веру болгарского народа; 4. принять эффективные меры по ограничению иностранной религиозной пропаганды, которая подрывает духовное единство болгарского народа и таким образом делает его добычей иностранных целей и устремлений»653.

Это обращение демонстрировало уважение Болгарской Церкви к правам национальных меньшинств и, по сути, разрушало краеугольный камень законопроекта, который был задуман исключительно с целью подвергнуть гонениям евреев. Правда, при этом члены Синода использовали ситуацию, чтобы начать наступление на безбожников (под которыми подразумевались в основном коммунисты), а также другие конфессии, прежде всего католиков и протестантов. Не случайно 14 ноября 1940 г. Синод с негодованием заслушал сообщение митрополита Кирилла о выделении Министерством внутренних дел народного здоровья денег на открытие народной кухни, которую обслуживали бы сестры-униатки. В этот же день было решено написать в министерство письмо с предложением использовать при подобных благотворительных начинаниях бесплатные услуги сестер Православной Церкви, «которая достойно выполняет миссию духовной мобилизации народа»654.

17 ноября делегация в составе трех митрополитов передала обращение председателю Народного собрания Николаю Логофе-тову. Выслушав архиереев, он заявил, что его мнение отличается от мнения Синода, законопроект, несомненно, будет принят, но когда вступит в силу, неизвестно. Впрочем, Логофетов сообщил, что посоветуется с министром внутренних дел, изложив ему позицию Синода, и закон, возможно, будет смягчен.

На другой день делегация посетила премьер-министра Богдана Филова, передала ему обращение и задала вопрос: против кого направлен проект закона «О защите нации» и всегда ли в деятельности нужно руководствоваться правилами Евангелия, Божиим Законом и правдой? Филов уклонился от прямого ответа и сказал, что Синод руководствуется основополагающими принципами, а он должен отстаивать «временные реальные интересы» и проводить «реальную политику». Отказался премьер-министр и снять ограничения в отношении евреев-христиан, отметив, что в законе необходимо отразить общее отношение к евреям, как это было сделано в соседних (т. е. подконтрольных Германии) государствах. Относительно борьбы с сектами митрополитам было заявлено, что они сами могут с ними бороться, а подготовленный еще 10 лет назад соответствующий законопроект в нынешней политической ситуации принять нельзя, и лишь часть его может быть узаконена в дальнейшем. На пожелание членов делегации о введении обязательного преподавания Закона Божия во всех классах гимназии Филов ответил, что «этот вопрос еще также не назрел», надо подготовить новые программы и т. п.655

Таким образом, архиереи ни в чем не смогли прийти к соглашению с правительством. Однако из всех обращений, протестов и воззваний, критикующих закон «О защите нации», именно обращение Синода