Читать книгу "Экспансия. Книга 2 - Сергей Сергеевич Эрленеков"

для нормального питания культиваторов животные. Все это была Фелиция!

Восстановленный в своей изначальной красоте и функциональности город Конфренко, стал культурным и экономическим центром системы Феликса. Рассказать о его красоте было сложно в нескольких словах. Но одно моно сказать, город сиял, он был идеален и недостижим как сокровенная мечта! Точно так же, как и Пелагус-Сити, и еще десяток городов раскиданный в самых удобных, или просто красивых, местах планеты. Планета была давно очищена от технологического мусора и наиболее опасных как для местных, так и для всей человеческой популяции существ, и теперь она превратилась в экологически совершенный оазис духовного развития. Именно отсюда уходили путешествовать по галактике молодые культиваторы, и сюда же они возвращались спустя десятки, или даже сотни лет, чтобы бережно взрастить новое поколение Духовных практиков.

И да, на этой планете собирались одаренные дети не только самих фелицианцев, но и со всего королевства. Но этим келавийцы не ограничивались, и собирали таких детей, вместе с родителями, конечно, со всего Содружества и даже с нелегальных станций в Диком Космосе. Неизвестно, что будет дальше, но, если келавийцев не остановят внешние силы, они через пару тройку столетий смогут даже постепенно захватить даже все Содружество. Но это при условии, что не скатятся в сибаритство и не возомнят себя самыми-самыми. Самоуверенность губила очень многих. Я надеялся только на созданную мной систему воспитания, которая не позволит моему детищу сгнить изнутри, как это случилось с римской империей. Почему же я с такой грустью смотрю на всю эту благостную и величественную картину? Да потому, что настало этого моего «ребенка» отпустить в свободное плавание, а самому уйти, уйти на встречу новым приключениям! Ведь они же ждут!

(229 год 237 день Н.Э, 3731 год от восшествия на престол династии Сун, период Сячжу, день 12, орбита планеты Фелиция)

Я находился на борту небольшого катера, направляясь к своей цели. А в голове крутилась очень подходящая к настроению песенка давно забытого земного автора, такое со мной бывает в час сильных душевных переживаний и в ожидании кардинальных перемен:

«…Ой, что-то закисаю я,

Как спелая черешня,

Допекла меня родня,

Да жизни ход неспешный…»

Именно так, я начал закисать и костенеть в комфортных условиях давно освоенных и облагороженных планет и городов. Достаточно сказать о том, что я почти перестал развиваться, погрязнув под ворохом дел и проблем. Жены, наложницы, дети, ученики, различные военные и экономические проекты, все это тяжким грузом давило на мои плечи и на мою душу. И с каждым годом эта тяжесть все больше и больше нарастала. Все как в той самой песне:

«…Навалилися заботы,

Деньги, дом, семья, работа,

Да ещё вот с куревом беда.

Килограммов десять лишку,

На себе ношу вприпрыжку,

А ведь это было не всегда…»

Я до сих пор помню с каким восторгом улетал с Фелиции, как чувство новизны и невероятных открытий будоражили сознание. И куда же это все делось? Непонятно. Но с меня хватит, я скоро буду свободен как птица в полете. Ведь самое ядро галактики, там, где находилась столица Империи Джоре, построенная на фундаменте государства Предтеч, так и оставалось неисследованным. Посланным в ту строну экспедициям либо не хватало автономности, или чего-то еще, но ни одна еще не вернулась, даже у Аграфов. Лишь изредка находили холодные радиоактивные остатки кораблей отважных первопроходцев. Но я решил все же рискнуть:

«…Ой, братцы, что ли,

А мне бы ветра в поле,

Ой, да буланого коня.

Ой, братцы, что ли,

Да за такую долю

Я б всё на свете променял…»

Коня, конечно, не было, но было кое-что другое! Я все же довел свой проект с живим кораблем до ума! Корабль получился не просто обыкновенным пусть и очень умным животным, нет! Это был самый настоящий корабль-артефакт, в котором сплелись живые ткани и самые передовые джовианские технологии. Мозгом корабля стал могучий живой ИскИн, которого вырастила и воспитала сама Медея, а энергетическим центром, то самое ядро седьмого рага, которое я вытащил с зараженной и мутировавшей станции. Корабль нес на себе полностью автономную систему жизнеобеспечения, способную поддерживать жизнь более чем полумиллиона человек, да еще и способной к саморазвитию. Почему полмиллиона, да потому, что именно столько членов экипажа я собирался взять с собой. За те пятьдесят лет, что я целенаправленно его развивал, корабль вырос до сорока километров длину. Сорокакилометровый корабль-псион:

«…А ведь были времена,

Летели кони в сечу,

Бился меч о стремена

И латы гнули плечи.

И за воеводу-брата

Поднимали кубки златы,

Пиво, брага пенились рекой.

И с красавицей степною,

Что была добыта с бою

Забывались в неге колдовской…»

Не забывал я и об оружии. Ведь такими расами как Мзины и Сполоты я еще не сталкивался, да и вообще в галактике довольно много опасностей. Оружием корабля являлась его способность создавать на месте врага пространственно-гравитационные аномалии, создавать своей волей могучего псиона. Мы проверяли, устоять против такого оружия оказалось не возможно, а радиус действия составлял до тысячи километров, что для космоса пусть и не очень много, но все же больше, чем все известные ныне современные корабли. Но были огорчения. Из всего моего огромного гарема, со мной решили отправиться только фанатично преданная Дана и Такая же фанатичка Таша. Все остальные, пусть и огромной печалью, но решили остаться присматривать за нашими многочисленными потомками. Материнская любовь оказалась сильнее привязанности к мужчине. Сейчас две мои красотки ожидали меня в моих апартаментах на Либрисе, как я назвал его, в честь своей любимой королевы:

«…Ой, братцы, что ли,

А мне бы ветра в поле,

Ой, да буланого коня.

Ой, братцы, что ли,

Да за такую долю

Я б всё на свете променял…»[21]

И ведь променял же, вырывать из себя все, что было зоздано почти за три столетия моего нахождения в лоне космической цивилизации, оказалось очень больно. Сун Мин этого так и не смог сделать, оставшись на моем семейном планетоиде, переняв титул Серого Кардинала, оставшись присматривать за нашим совместным детищем. И я не мог его осуждать! Особенно когда на обзорном экране появилась