Читать книгу "Непокорный ангел - Джейн Фэйзер"

— Значительная доля ответственности за происшедшее лежит на мне, лорд Моррис, — твердо заявила она. — С Джулией никогда бы не случилось ничего позорного, если бы я не предложила свои услуги.

— Возможно, — резко сказал Моррис. — Но ваше поведение — проблема вашего мужа, леди Драммонд.

— И я не собираюсь смотреть на это сквозь пальцы, как уже говорил вам, — добавил Дэниел. — Но мне непонятно, почему Генриетта была вынуждена действовать таким образом. — Он подошел к камину, где ярко горели угли, и взволнованно продолжал: — Любовь — это самое ценное, что есть на свете. Это редкий дар, особенно в браке, который сам по себе не является простым соглашением. — Черные блестящие глаза Дэниела на секунду остановились на лице жены, смотрящей на него с восхищением. — Господь наградил меня дважды. Между мной и первой женой была большая любовь, прерванная только ее смертью. — Он взглянул на леди Моррис, с удовлетворением отметив, что его слова произвели должный эффект. Выражение ее глаз явно смягчилось. — Я не надеялся когда-нибудь вновь испытать подобное счастье, хотя и думал о втором браке. Я полагал, что новая жена будет для меня лишь спутницей жизни и матерью моих детей. Конечно, это так, но есть и еще… еще гораздо более ценное.

Генриетта смотрела на него с мучительным напряжением, так что щеки ее горели и на глаза навернулись слезы. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Уилла.

Дэниел продолжал все тем же ровным голосом:

— Любовь, которую я обрел во второй раз, даже сильнее первой. Я не думал, что такое возможно, однако это так. — Он повернулся к родителям Джулии: — Я никогда не отказал бы своему ребенку в возможности быть счастливым… особенно если сердце девушки принадлежит такому юноше, как Уилл Осберт. Я без колебаний отдал бы ему руку своей дочери и был бы уверен, что его родители с радостью примут новобрачную. — Он на мгновение задумался, и никто не нарушил тишины. — Прошу учесть и еще одну вещь. Уилл предан королю, как и все мы, Моррис. Он пойдет сражаться и может погибнуть за него, как и мы. Поэтому нельзя медлить, если можно сделать человека счастливым.

Дэниел отошел от камина.

— Пойдем, Генриетта. Оставим этих добрых людей, чтобы они могли уладить свои дела.

Генриетта едва могла прийти в себя от изумления. Дэниел открыл перед этими людьми свои чувства, чтобы помочь Уиллу и Джулии. Он публично заявил, что любит свою жену, а она даже не подумала довериться ему и попросить помощи. Эти мысли испугали ее.

На улице Генриетта почти бежала рядом с мужем, чтобы подстроиться под его широкий шаг, и он тотчас замедлил ход.

— Не знаю, почему я сразу не решилась посоветоваться с тобой, — сказала она.

— Это серьезный просчет с твоей стороны, — спокойно ответил Дэниел.

— Но это не означает, что я вообще не доверяю тебе.

— Понимаю.

Несколько минут они шли молча, затем Генриетта нерешительно спросила:

— Ты действительно имел в виду то, что говорил, о… о любви ко мне?

— Да, конечно. Готов повторить каждое слово. Но из этого не следует, что ты можешь и впредь впутывать меня во всякие сомнительные дела. Тогда даже вся любовь мира не спасет тебя!

Подходящий ответ не приходил ей в голову, и Генриетта промолчала, но через несколько минут маленькая теплая ручка осторожно коснулась его ладони.

Дэниел посмотрел на жену. Карие глаза Генриетты смеялись, мягкие губы приоткрылись в чувственном призыве.

— Неукротимое создание! — сказал он. — Хотелось бы знать, изменишься ли ты когда-нибудь. Наверное, никогда. — Дэниел покачал головой, вынужденный признать этот неоспоримый факт.

Глава 20

Необычайно темной ночью французская рыбацкая лодка причалила к песчаному берегу небольшого залива вблизи графства Кент. Шестеро пассажиров высадились из нее в глубокой тишине, нарушаемой лишь едва слышным шепотом да ритмичным плеском волн, покачивающих маленькое суденышко.

— Я промочила ногу! — раздался жалобный крик. — Мой ботинок полон воды.

— Тише, Лиззи, — прошептал Дэниел, быстро поднимая дочь на руки и унося подальше от воды. — Гэрри, отведи детей к скале, пока мы с Уиллом разгружаем лодку.

Генриетта взяла девочек за руки.

— Пойдем, Джулия. — Она двинулась по песчаному берегу, за ней следовала другая женщина с большим животом, шедшая гораздо медленнее.

— Сними свой ботинок, Лиззи, — сказала Гэрри, когда они достигли подножия скалы. — Чулок совсем промок. Когда папа принесет багаж, мы поищем другую пару.

— Мне холодно, — захныкала Нэн. — И страшно.

Джулия успокаивающе обняла девочку:

— Не надо бояться, Нэн.

Однако все знали, что опасность существует.

— Ну вот, кажется, все. — Дэниел опустил свою ношу на песок.

— Меня интересует, где находится детская одежда, — пробормотала Генриетта, глядя на кожаные баулы. — Лиззи надо сменить чулок, иначе она может простудиться.

— Я хочу домой, — снова захныкала Нэн. — Здесь темно, холодно, и я устала.

— Почему мы не могли остаться в Гааге с госпожой Кирстон? — спросила Лиззи, забыв, как это бывает с испуганными и усталыми детьми, с каким восторгом она и Нэн восприняли новость, что на этот раз их не оставят дома. Она села на песок, чтобы надеть сухой чулок, который Генриетта протянула ей.

— Но тогда тебе пришлось бы ходить в церковь четыре раза в день, — шутливо сказала Генриетта. — Госпоже Кир-стон очень понравился новый пастор. Не унывай, скоро ты будешь в постели.

— Если наше послание дошло до Тома. — Дэниел тревожно вглядывался в темноту.

— Я поднимусь на вершину утеса, — предложил Уилл. — Возможно, сверху я увижу его.

— Будь осторожен, Уилл. — Голос Джулии слегка дрожал, а рука защищала живот.

Уилл повернулся и поцеловал жену.

— Буду очень осторожен, — пообещал он и исчез в темноте.

Дэниел откупорил фляжку и протянул ее Джулии.

— Глотни немного, это согреет тебя. — Джулия сделала глоток, и он протянул фляжку Генриетте.

Она покачала головой:

— Нет, меня от этого снова начнет тошнить.

Дэниел кивнул, пытаясь скрыть свою тревогу. Фигура Генриетты почти совсем не изменилась, и трудно было догадаться, что в ней зародилась новая жизнь, однако ранняя стадия беременности проходила нелегко, и она чувствовала себя очень плохо в прыгающей на волнах крошечной рыбацкой лодке, на которой они пересекали Ла-Манш. Лицо ее побледнело, большие глаза запали, под ними залегли темные круги, но она держалась очень хорошо и старалась подбодрить остальных, хотя Дэниел знал, как ей тяжело.

Генриетта повернулась к девочкам и веселым голосом стала рассказывать им о раковинах, которые нашла в песке, как будто это была обычная прогулка.