Читать книгу "Избранная и беглец - Оливия Штерн"

Зу-Халло усмехнулся и покачал головой.

— А ничего такого не было.

Сердце ухнуло в холодную пропасть.

— Как?! Но мне сказали, что…

— Единственное, что вам дописали, госпожа Ленне, так это… Как бы это правильно выразиться… Некоторую свободу поведения. На что это влияло? Ну-у… Если вам понравился, скажем, какой-нибудь мужчина, вы бы не стали отказывать ему в близости, обосновав свое решение исключительно полученным воспитанием. Понимаете, да?

Айрис закрыла глаза. Горло сдавило невидимым обручем. Как же так? Невозможно. Ее реакция на все его прикосновения… это просто не могло принадлежать только ей. Она не могла полюбить и желать человека, которого практически не знала. Или?..

Мотнула головой.

Все. С этим все.

Оллин остался на Рамелии, а она улетела на Эрфест. Что бы там между ними ни происходило, оно закончилось. Некрасиво так закончилось, но уж что есть. Да, именно. Все теперь на ее совести.

— Я могу покидать Эрфест? — с трудом выговорила Айрис.

— Конечно, можете, — заверил ее Ли-Халло. — Но ненадолго.

— Потому что каждая нода Федерации должна иметь постоянно функционирующего высшего, — добавил Зу-Халло.

Айрис нахмурилась. А потом с удивлением поняла, что уже знает, в чем будет заключаться ее задача как представителя Федерации. Она могла ставить на голосование вопрос, связанный с состоянием планеты, и на основе коллективного решения претворять — или не претворять в жизнь какие-то планы. И первым вопросом, который обычно ставили на голосование высшие, был вопрос о введении планеты в звездную эру. А прямой задачей высшего, соответственно, было объяснение населению планеты, что путешествовать над небом — это хорошо и правильно, а также то, что гости иных миров — явление самое обычное.

Федерация была мудрым явлением, если это определение вообще применимо к коллективу планет. Федерация расширялась, но никогда еще история разумных миров не знала столь мягкой и бескровной экспансии. Не было военных действий. Были боги, за которыми шли люди — и шли прямиком в состав Федерации.

Слушать могут и простого человека. Но когда говорит бог, творящий чудеса, сомнений в правдивости и весомости его слов, как правило, не возникает. Особенно это касается планет слабо развитых, которые, в общем-то, и подбирала Федерация.

— Подождите! — Айрис остановилась. — Мне надо… я хочу это опробовать.

Высвободив руку, она подняла ладонь на уровень глаз и подумала о том, что хочет видеть огонь. Самый обычный огонь.

И он появился, маленький лохматый клубочек. Повис в сантиметре от кожи. Огонь из ничего. Из воздуха.

Айрис пошевелила рукой — и огонек покатался над ладонью так, как будто был самым обычным стеклянным шариком.

«Лед, — подумала она, — теперь лед».

И не успела сообразить, как же это такое получилось, но в происходящее верилось с трудом. То, что ранее было огненным шариком, вдруг взялось хрусткой коркой и ощетинилось во все стороны колючими кристаллами льда.

— Ларх меня побери. — Айрис усмехнулась. — И что, так со всем?

— Это еще что, — пробурчал Ли-Халло, — вы сможете исцелять. Даже те болезни, которые являются результатом генетического сбоя. Или унаследованы. У нас очень продвинутые функциональные программы.

— И что, Дармаль на Рамелии тоже исцеляет всех желающих?

Они помаленьку приближались к двери в ее комнату.

— Разумеется, нет. Все эти фокусы, огонь — не огонь, исцеление и прочие чудеса высший выполняет только на том этапе, когда планета находится в переходном периоде. Потом он просто живет там и осуществляет совместное принятие решений с представителями других нод. Ну или если не хочет жить очень долго, то умирает, перед этим подыскав себе замену.

— Нет, подождите, — нахмурилась Айрис, — но ведь у высшего могут просить помощи.

— А бог не обязан всем помогать. Да и не вылечишь всю планету, госпожа Ленне. Если бог планеты будет помогать каждому, то это уже будет не бог, а так, местный лекарь.

Они наконец довели ее до кровати и усадили.

— Все, отдыхайте, — сказал Ли-Халло, — завтра у вас явление народу.

— И откуда же мне появляться? — нервно хихикнула Айрис.

— Оттуда, где вы должны были умереть. Из озера.

— Так я ж дышать не могу под водой.

— Так и не надо. Наша система будет вырабатывать кислород, и будет перенаправлять его сразу в кровь. Вам хватит этого, чтобы прогуляться по дну, а затем эффектно выйти на причал. Туда, где местные рыбу ловят.

— А если меня снова захотят убить? — Она посмотрела на криссан по очереди.

Зу-Халло только руками развел.

— Тогда и вам придется кого-нибудь убить, Айрис. Божество должно уметь себя защитить, да. Главное, сделать это наиболее эффектно. Так, чтоб запомнили.

Когда они ушли, Айрис свернулась клубочком на кровати и расплакалась.

* * *

Она вышла из озера ранним утром, когда самый клев. Пока брела под толщей воды, спотыкаясь о камни вперемежку с мусором, дала себе зарок, что очистит водоем. И скелеты утопленных оскверненных заставит похоронить в земле, как положено. Или просто предаст их огню. Так, чтобы и пепел ветер унес. Когда уровень воды опустился ниже подбородка, с наслаждением выплюнула воду, которая налилась в нос и рот, огляделась, увидела редкие поплавки на темной воде. Значит, горожане рыбачили… И, усмехнувшись, пошла дальше.

Если бы не закрытый адаптационный экзокостюм, Айрис бы мерзла, вода в этом озере была просто ледяной из-за подземных источников, что питали его. А так мерзли только кисти рук, но ничего, она скоро согреется.

Когда воды стало по пояс, с берега раздались встревоженные крики. Ее заметили. Айрис приостановилась, огляделась. Над озером возвышался замок барона Ревелыпона, за ним медленно всходило солнце, и черная громада замка купалась в нежном свете утра. Первые солнечные лучи скользили по глади озера, взрезая стелющийся над водой туман.

Это было неожиданно красиво, и Айрис тоскливо подумала о том, что никогда прежде не размышляла о замке своего бывшего мужа именно в таком ключе. Раньше замок был просто жилищем, в котором можно переждать осаду. А теперь, побывав на Рамелии, Айрис вдруг увидела во всей полноте грозную, суровую красоту этого места и впервые ощутила желание сделать здесь все еще лучше, еще красивее.

Она неторопливо двинулась к берегу и захотела сиять. Двуединого всегда изображали так, словно сам он был солнцем.

Наногенератор сработал идеально, вокруг Айрис тут же образовался легкий ореол светящихся частичек. Ну а что скромничать. Наскромничалась уже.

Главное — выкинуть все мысли из головы, заставить себя не думать об Оллине, о том, что, оказывается, никто ей ничего особенного в голову и не подсаживал.