Читать книгу "Элеанор и Грей - Бриттани Ш. Черри"

– Хорошо, – прошептала она. – Давай взлетим.

И я жадно поцеловал ее, прижимая к себе. Мы целовались за прошлое, за настоящее и за будущее.

Ее губы обещали, что мы теперь вместе навсегда.

Навсегда.

Этот поцелуй означал вечность.

И я был счастлив.

Мы смогли. После стольких лет мы начали переворачивать страницы наших жизней. И боль превращалась в совершенство. Сердечные раны заживали. И все становилось возможным.

Мы были самими собой и одновременно – единым целым.

Перед нами раскинулась вечность.

И это было прекрасно.

57

Грейсон

Элеанор почти ничего не говорила об отце, но я видел, что мысли о нем не дают ей покоя. Каждый раз, когда я упоминал о нем, она с улыбкой отвечала:

– Он такой, какой есть, и в его жизни не осталось больше места для меня.

И это разбивало мне сердце, потому что я ощущал ее боль. А если ее душа страдала, моя душа отзывалась на ее горе.

– Сегодня мне надо уехать по делам, – сказал я Элеанор, когда мы лежали в постели несколько недель спустя после ее возвращения. – Присмотришь за девочками? Я улечу рано утром, но к вечеру вернусь. Это краткосрочная поездка. Мне не хотелось бы оставлять Карлу, но это очень важное дело.

– Конечно, я о них позабочусь.

Я поцеловал ее.

– Я люблю тебя, – прошептал я, и эти слова прозвучали с такой легкостью, словно я произносил их всю нашу жизнь. Она поцеловала меня в ответ.

– Я тоже люблю тебя.

Конечно, мы любили друг друга.

И я был уверен, что наша любовь, вспыхнувшая много лет назад, никогда не заканчивалась.

* * *

Я стоял около дома отца Элеанор во Флориде. Адрес мне дала Шай. Некоторое время я, сжимая в руке книгу, собирался с духом, чтобы постучать.

– Чем могу помочь? – удивленно спросил Кевин, открывая дверь.

У Элеанор была улыбка матери, но глаза у нее точно были отцовскими.

– Здравствуйте, я Грейсон. Не знаю, помните ли вы меня, но много лет назад Элеанор познакомила нас с вами. Мы дружили в старших классах. Я приглашал ее на студенческий бал.

Он прищурился.

– О, да, Грейсон. С той поры много воды утекло.

– Да.

– Чем могу помочь? – спросил он, прикрывая дверь, чтобы я не видел беспорядок в доме.

– На самом деле я здесь ради Элли. Понимаете… я люблю ее, сэр. Люблю по множеству причин. Она для меня самый дорогой подарок на свете, но сейчас она очень страдает, потому что скучает по отцу.

Кевин, поморщившись, фыркнул.

– Послушайте, если вы явились, чтобы портить мне настроение…

– Я здесь не для этого, – отрезал я. – Поверьте, если кто и понимает, что вы чувствуете, так это я. Моя жена умерла больше года назад, оставив меня с двумя дочерями. Я был сломлен. Отталкивал от себя всех вокруг, потому что не принимал мир, в котором больше не было Николь. Но затем в мою жизнь вошла Элеанор Гейбл и, несмотря на мое упорство, спасла меня. Она самый терпеливый человек на свете, Кевин, и думаю, она унаследовала это от своей мамы. Думаю, она много хорошего унаследовала от Пейдж.

Как только я произнес это имя, я увидел, что Кевин оживился. Его боль по-прежнему была невыносимой. Но я продолжал говорить, потому что знал, что он должен услышать мои слова.

– Элеанор заботлива, добра, и ее улыбка озаряет все вокруг. Она всегда смеется от души, а когда плачет, сердце разрывается при одном взгляде на нее. И она прощает людей, даже когда не следует этого делать. Она понимает людей, даже тех, кого сложно понять. Она нежная. Чувствительная. Она прекрасна и внешне, и в душе, и я знаю, что все это ей досталось от матери. И поэтому вам так трудно.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Вы не понимаете…

– У нее мамины глаза, – мягко сказал я, потому что все прекрасно понимал. – И поэтому вам тяжело на нее смотреть. У нее мамина улыбка, и поэтому вам становится не по себе. В ней так много от женщины, которую вы потеряли, поэтому вы отталкиваете ее. Потому что это слишком больно. Но, Кевин, вы должны понять, что то, что кажется вам проклятием, на самом деле – чудо. Я вижу Николь каждый раз, глядя на своих дочерей. Вижу ее улыбку. Слышу ее смех, и это величайший подарок, который мог сделать мне этот мир.

Он открыл глаза, и я увидел в них то отчаяние, с которым сам жил так долго. Тоску, пожиравшую его последние шестнадцать лет.

– И как вам это удалось? – спросил он. – Как вы справились?

– Все просто. Я открыл свою душу Элеанор, и вам следует поступить так же.

Он покачал головой и закряхтел, вытирая слезы.

– Нет, я не могу. Слишком много времени прошло. Наши отношения уже не восстановить.

– Вы не можете или не станете даже пытаться? Я просто хочу сказать, что Элеанор никогда вас не оттолкнет.

– Откуда вы знаете? Почему так уверены?

– Потому что вы ее воспитали. Вы привели в этот мир женщину, которая дарит всем окружающим истинную любовь.

Кевин опустил голову, и я буквально ощутил, как он обуреваем сомнениями. Я достал из кармана свою визитку и протянул ему.

– Послушайте, я не хочу больше вас отвлекать. Я просто зашел сказать вам, что любовь вашей дочери стоит того, чтобы за нее бороться. И когда вам будет совсем невмоготу, позвоните мне. И я помогу вам пройти через это. Как вдовец вдовцу я вам говорю, что солнце все еще сияет. Просто надо очнуться и увидеть это.

Он взял визитку и медленно кивнул.

– Спасибо, Грейсон.

– Не за что. И вот, возьмите это. – Я протянул ему книгу. – На случай, чтобы вам было о чем поговорить.

Я направился прочь, и он снова окликнул меня.

– Грейсон?

– Да? – я оглянулся.

Он вытер нос и откашлялся.

– Вы о ней позаботитесь?

– Да, сэр, обещаю. Я буду с ней до самого конца.

58

Элеанор

В годовщину маминой смерти я улучила момент, чтобы поблагодарить ее, потому что не сомневалась, что именно она помогла нам снова воссоединиться с Грейсоном. Я знала, что она всегда находила способ выразить мне свою любовь.

– Нам надо поехать на Лори-Лейк, – предложил Грейсон, обнимая меня. – И почтить ее память.

– Мне бы очень хотелось.

Девочки гостили у Клэр, и мы отправились вдвоем, а когда подъехали к озеру, я вдруг ощутила невероятный покой. Словно мама была рядом. Мы направились через лес к нашему секретному месту, и внезапно мое сердце замерло, когда я увидела отца, стоявшего ко мне спиной.