Читать книгу "Радиус поражения - Артем Каменистый"

Все молчали. Лысый с Тохой не могли говорить от серьезного нервного потрясения, остальные участники событий ожидающе косились в сторону Егорыча. Тот, прижав наушник, прислушивался – ждал сообщения от Синего. Пауза неприлично затягивалась. Тоха догадывался, что снаряды летают далеко не мгновенно, но не настолько же?

Все – наверняка промах. Теперь пушку точно до последнего винтика разберут, и Тохе при этом достанется самый рабский труд по переноске самых тяжелых деталей и шлифовке гусениц до зеркального блеска с помощью бархотки и пилочки для ногтей.

Егорыч, обернувшись к Рощину, внезапно доложил:

– На четырнадцать часов двести двадцать метров. Перелет, получается. Это для нас неплохо – погода на трассе разная: Синельников говорит, что у них там дождя вообще нет. Да и метеоданных никаких – вот и снесло. А при наших залежалых картузах недолеты и перелеты обязательно будут – характеристики у них нарушены, а новых мы не нашли: видать, давно не подвозили. Ну так что – разрешите повторить?

– Давайте!

Второй снаряд зарядили быстрее, все же опыт – великая вещь. На этот раз Тоха отошел подальше и сумел достойно насладиться выстрелом. Полыхнуло так, что пламя белый свет на миг закрыло. Опять потянулось ожидание. Тоха пытался мысленно считать секунды, но после шестидесятой это дело бросил – наверное, слишком торопился. Ну ведь не может такая тяжеленная штука столько пролететь от одного толчка?!

– Семьдесят метров на девятнадцать часов! Повторять? Ну заряжай!

Опять переноска тяжестей и черный зев казенника. Опять выстрел. Ветра практически не было, всю территорию затянуло то ли дымом, то ли туманом – и это всего лишь от трех выстрелов. Сколько же пороха сгорело и что творится там, на ориентире, по которому сейчас бьет орудие?

– Пятьдесят метров на двадцать два часа. Синельников кричит, что ориентир перекосило взрывом – видать, осколками подпорки посекло. Товарищ генерал, наводчик может данные с ошибками выдавать. Я так понимаю, Синельников давно уже штатский человек. Да и ствол у нас маленько разношен. Но даже без корректировки мы первый положили нормально – будь это спецбоеприпас, цель бы поразили.

Вдруг, прижав наушник посильнее, затараторил вдвое быстрее:

– Товарищ генерал, Синельников докладывает, что наблюдает противника. Танки, бронетранспортеры и грузовики с пехотой. Поворачивают на грунтовку от того шоссе, что западнее тригопункта[40]. Просит перенести огонь на эту дорогу. Говорит, техники у них много. Похоже, шум разрывов гадов привлек.

– Уходить им оттуда надо, – забеспокоился Рощин.

– Не! – успокоил его дедок. – Все у них нормально. Они ведь за полтора километра от ориентира засели, на старой водокачке. Не заметят их. Ну так что – ударим по супостатам из главного калибра? Попасть, конечно, вряд ли получится, но пугнуть можно здорово.

Рощин колебался, и Тоха его понимал. Полковнику не нужны лишние подвиги – у него конкретная задача, и ему надо выполнить именно ее, не рискуя понапрасну и не отвлекаясь на кучку каких-то левых свинок. Тратить время, ресурсы ствола и навлекать на себя лишние проблемы им нельзя. Но с другой стороны… На Рощина сейчас возбужденно уставилось немало народа, кровно заинтересованного в артиллерийском аутодафе для замеченного врага. Им нужна кровь. И так он вчера весь день сдерживал танкистов, не позволяя крушить все, что попадется по пути: тихонечко объезжали проблемные места. Сдержит сегодня – тоже простят: деваться-то им некуда. Но кто знает, что будет завтра? Вдруг нервы не выдержат у народа – кинутся в бой, закусив удила и позабыв про главную цель. Мораль бойцов – великая вещь, ее надо держать на высокой отметке.

– Хорошо. Четыре снаряда – и отзываем Синельникова.

Повеселевший Егорыч расстегнул камуфляжную куртку, обнажив верх линялой тельняшки:

– Давай, ребята! Шевелись! Перевыполняй норматив!

Тоха, ворочая тяжеленные чушки снарядов, с трудом удерживал руку в узде – очень хотелось покрутить указательным пальцем у виска. Вчера он много чего наслушался про артиллерию и хорошо запомнил, что эта пушка за тридцать километров способна снаряд в канализационный люк положить. Однако только что они выпустили целых три, и ни один ближе тридцати метров к цели не лег. Одно из трех: или наводчики у них мазилы; или пушка неисправна; или возможности орудия сильно преувеличены. Даже в идеальном варианте из таких монстров по движущейся пехоте и технике не стреляют. В любом случае надеяться попасть по танкам или бронетранспортерам при таких делах просто безумие.

Но ведь надеются.

Первый снаряд, по сообщению Синего, упал с недолетом – метров семьдесят до дороги, забитой врагами, не дотянул. Второй перелетел метров на пятьдесят, третий рванул на обочине, но к тому времени техника уже прошла чуть дальше. Четвертый, посланный после серьезной боковой поправки, промазал на полторы сотни метров – неправильно выставили упреждение по движущимся целям. Кровожадность мстителей требовала серьезных зрелищ вроде развороченных танков и разорванных в мелкие опилки грузовиков с пехотой. Увы – ничего подобного добиться не удалось. Максимум, на что можно рассчитывать, – множественные осколочные ранения у свинок, сидевших на броне или под тентами, и мелочи вроде разбитых фар и оптики. Один КамАЗ, правда, встал, но Синельникову было трудно оценить его повреждения. Хотя осколок такого фугаса – штука серьезная, с небронированной техникой может поступить плохо.

Напоследок выпустили имитационный снаряд. Он при падении разрыва не давал, но выбрасывал струйку дыма – чтобы легче было заметить. Увы – Синельников его не заметил. Артобстрел разворотил огромную скирду соломы – она загорелась и зажгла соседние. В этом дыму разглядеть еще один скромный источник было невозможно.

Вид у Рощина был грустно-озадаченный. Видимо, ему, как и Тохе, результаты стрельбы не понравились. Его можно понять – у полковника всего одна попытка. Наверняка ведь мечтает превратить геометрический центр здания института в эпицентр будущего ядерного взрыва. А с такой точностью об этом не помечтаешь.

С другой стороны: взрыв-то будет атомный – сотня метров в сторону роли не сыграет.

По идее…

* * *

Впервые за последние два дня Тоха почему-то остался без работы. Команда Синельникова еще не вернулась, самоходку загнали назад в родной бокс, большая часть народу возилась с подготовкой нового бронетранспортера – тот, на котором укатили наводчики, оказался с неприятными сюрпризами, барахлил. Тоху послали на кухню – в помощь супруге «главного артиллериста». Но проворная бабка, радостно возясь возле реанимированной газовой плиты, от его помощи отказалась: «Иди, сынок, отдохни – сама справлюсь». Тоха уговаривать ее, разумеется, не стал. Таким образом, у него неожиданно появилось свободное время.