Читать книгу "Шут из Бергхейма - Юрий Погуляй"

Но свиток-то один. А ведь я, напомню, в другой игре уши троллей в банке держал с мыслью, вдруг пригодятся. Среди десятка нагрудников с разными характеристиками, на поиграть, или же просто — потому что красивые.

— Не много ли времени прошло, хевдинг? — осторожно спросил я.

— Лучше попытаться один раз и неуспешно, чем ни разу не попробовать, — ответил мне цитатой из соцсетей суровый викинг.

Я дышал сквозь рукав, но смрад наполнял мертвецкую как мед пчелиные соты. Вязкий, тяжелый, липкий.

— Мне очень не нравится эта идея…

— Ты не пожалеешь, Лолушко. Мы с детства вместе. Ходили на одном драккаре еще юнцами. Нет человека ближе для меня. Я в долгу не останусь.

Прямо завязка для квеста, но система молчала. Я вытянул свиток из инвентаря. Жалко. Очень жалко.

— Пожалуйста, — попросил еще раз Харальд. Зрелище не для слабонервных.

— Хорошо. Но если это вдруг оживет и полезет меня жрать, так как твой друг забухал с Одином и возвращаться не желает — бей его в голову.

— Почему жрать?

— У нас мертвецы часто так поступают. Я в кино видел.

— В кино?

Я закатил глаза и продолжил:

— Просто поверь мне, Харальд. Всегда бей в голову и все будет хорошо!

— Из страшных и диких ты краев пришел, Лолушко.

— Мама мне тоже самое говорила.

Я развернул свиток, жестом попросил чуть света от хевдинга и тот торопливо поднял факел. Псевдорусские слова загремели в тишине мертвецкой. Какое-то время мне казалось, что я просто сжег к чертям собачьим последний дар от миссионера Распятого, но потом труп дернулся.

Харальд вздрогнул, свет от факела задрожал.

Я бубнил молитву, не отвлекаясь от свитка. И когда, наконец, плотная и грубая бумага под пальцами стала обращаться в пепел — посмотрел на оживляемого. Викинг открыл глаза. Трупные пятна исчезли. Раны затянулись. Сработало.

Хельге резко сел. Поднял руки и посмотрел на них с удивлением. Затем уставился на Харальда. Перевел взгляд на меня.

— Рад тебе, брат, — протянул ему лапу хевдинг. Викинг поднялся. Обернулся. А затем со всего маху врезал мне в скулу. Атаку я никак не ожидал. Потому не успел ни унизить возвернувшегося героя, на бросить злой язык.

Получен негативный эффект: «Контузия»

–..ой! Ы! Е!

Я поплыл. Второй удар швырнул меня на что-то мягкое. Факел улетел куда-то во тьму, из глаз сыпанули искры. Нащупав ватной рукой «Щупальце», я попытался встать. Вяло ткнул во тьму левой. По-моему попал. Из-за дебафа и темноты ни черта в мертвецкой не было видно.

— ла! ОН! Ы?! — ревело отовсюду.

— …ет! Е!

Света стало больше.

— Е!

Многозначительные междометья падали в меня со всех сторон. Что-то дернуло назад. Рука с «Щупальцем» завязла в крепкой хватке. Я дергался, как сломанный робот, пытаясь ее высвободить. Вслепую махнул кулаком.

— И! сти!

По-моему, это Леннарт. Картинка плыла, но просто по логике — он.

— Ска… — выдавил из себя я. Рванул сильнее. Плевать на криты и дебафы до смерти. В задницу такие приветствия от спасаемых. Порешу, нахрен. — Пути… ска…

Еще один пушечный удар в голову.

«Негативный эффект «Контузия» увеличен»

Выкрики стали мычанием. Оружие у меня вырвали. Затем мир посветлел. Я упал на спину, пытаясь разобрать в окружающем молоке где верх, а где низ. Что за механика? Какого черта паршивый удар в голову так выводит из строя?!

Постепенно «Контузия» сошла на нет. Мир вернулся на круги своя. Я оказался на улице, в грязи у входа в мертвецкую. Леннарт и Харальд прижимали возрожденного Хельге к стене дома. Тот уже почти не рвался, но смотрел с ненавистью.

— Ой, блядь, пожалуйста, — процедил я, поднимаясь. — Пара пустяков было твою тушу поднять.

— Прости, Лолушко, — пропыхтел Харальд. — Прости.

Только сейчас я узнал в Хельге того смешливого северянина, что вместе с Бьорном отметили мое выступление на рынке. Этот — смехом, Бьорн — метательным ножом.

— Сама Фрейя призвала меня на Фолькванг. Я видел ее как вас сейчас, — прорычал Хельге. — Я видел Фолькванг! Нет места прекраснее! Не будет места прекраснее! Зачем ты сделал это, брат?

Я отряхнулся. Предсмертные галлюцинации программы? Заложенный скрипт? Неужто Щеглов настолько упоротый, что еще и несколько Валгалл придумал, как в мифах, да засовывал туда убитых персонажей?

Так некстати вспомнился персональный ад для Юры. Да он реально поехавший!

— Прости, — Харальд все извинялся, но теперь уже перед другом. — Прости.

— Оружие отдай, — обратился я к Леннарту. Тот бросил в мою сторону «Щупальце». Я подобрал его и побрел в сторону центра. Пусть сами разбираются. Шут свое дело сделал. Получилось не очень смешно и совсем мне не понравилось, но все к лучшему.

Пренебречь, вальсируем.

Звук рогов застал меня неподалеку от центральной улицы. Я перешел на бег, слушая поднимающийся гвалт со стен. Выскочил к восточным воротам, махом залетел на пристройку у частокола.

С холма спускался отряд всадников. На солнце поблескивали шлемы-полумаски. За спиной щиты. Над кавалькадой реял флаг со сломанным пополам драккаром. Северяне. Викинги вокруг приветствовали подмогу. Рядом торжествующе махал мечом косматый воин с заплетенной в косы бородой. Я предусмотрительно отодвинулся. Мало ли вдруг. У меня сегодня с бергхеймцами не складывается. Получить еще один привет, но теперь железкой, душу никак не грело.

От группы кавалеристов отделился человек на белом коне. Без шлема, без щита, в просторном балахоне. Типичный дротт. Да и лицо всадника было вымазано белой краской.

Когда жрец приблизился — я узнал Айсли.

На шум выскочил Харальд.

— Открыть ворота! — проорал хевдинг. Заскрипели створки. На центральной улице появился Хельге. Его тут же сграбастал в объятья Ньял. Возрожденный викинг хмуро глазел по сторонам.

Его можно было понять. Но полученные тумаки как-то нивелировали сочувствие. Питаю стойкую антипатию к людям, которые сначала бьют, а потом думают. Возможно делаю так из-за зависти. Но я учусь. И гуманоидов буду привечать ударом в голову, раз тут так лихо работает контузия.

Айсли замедлил коня перед грудами трупов, преодолел преграду и спрыгнул с седла, когда оказался рядом с Харальдом. Жрец окинул взглядом частокол и увидел меня. Лицо дротта нехорошо изменилось даже под слоем белой краски.

— Вот кто развязал войну! — гаркнул жрец и ткнул в мою сторону обвиняющим перстом. — Вот из-за кого погибли жители славного Бергхейма! Они все мертвы, Харальд! Поле у Великого Озера покрыто телами женщин и детей!