Читать книгу "Восход Темной Звезды - Виктория Щабельник"

Когда в мою комнату осторожно постучал Хок, мои глаза были сухи. Резко обернувшись к двери, я увидела его обычное ироничное выражение лица.

— Женские проблемы? — небрежно поинтересовался он.

— Пошел в…

— Уже там был. Значит, Тэррануса больше нет, — подытожил он, садясь напротив меня.

— По-видимому, да, — тихо сказала я.

— А конкретнее?

— Владыка Дрэгон отправил меня на Землю за несколько мгновений до взрыва Глушителя.

— Что такое Глушитель?

— Очередное изобретение Владык. Адская штука, способная разрушить не один мир.

— Значит, мир Владык уничтожен? — Хок не смог подавить улыбку, — Ньярлатхот был прав — ты приведешь нас к победе.

— Заткнись, — тихо сказала я.

— Ах да, твой Владыка! Извини, я не знал, что вы с ним поладили…

Встретившись со мной взглядом, он смолк.

— Прости, — уже серьезно начал он.

— Это еще не конец! — вырвалось у меня.

— Что? — непонимающе спросил Хок.

Я подняла на него глаза. Не знаю, что он в них увидел, но слегка побледнел:

— Я не видела его мертвым, значит, возможно, он жив.

— В этом мире возможно все, — осторожно начал Хок тоном, которым разговаривают с буйно помешанными, но я не обращала на это внимание.

— Ты чокнутая, — подытожил Хок, хлопнув за собой дверью.

— Кто же спорит, — про себя согласилась я. Надеюсь, он не придал моим словам значения. Не хотелось бы, чтобы мне помешали раньше времени. Но сначала, нужно сделать то, о чем я мечтала уже давно. И в этом мне поможет наш майор.

Стук дверцы вывел меня из глубокой задумчивости, в которой я пребывала всю дорогу. Я медлила, не решаясь выйти из машины. Все давно уже было продумано и решено, но мне было не по себе. Я так ждала этой встречи, а сейчас готова была отступиться и бежать. Я не боялась, я была растеряна. До сих пор мне удавалось справляться со многими ролями, и я немного подзабыла, что значит быть просто любимой дочерью и внучкой.

— Готова? — майор, взяв меня за руку, потянул в направлении небольшого двухэтажного домика, окруженного калиткой.

— Стой! — я инстинктивно попятилась назад.

— Что тебя смущает? — улыбнулся Игорь.

— А вдруг теперь все по-другому? Если поймут, что я не такая как раньше?

— Они твоя семья и любят тебя несмотря ни на что.

— Знаю, — нерешительно начала я, — но вдруг я…

— Что?

— Почувствую себя там чужой? После всего, что я наделала.

— Не глупи! Они тебя так долго ждали! Я рассказал им нашу версию. Ты не можешь сейчас отступить. Ты же смелая.

— Смелая? Ну да, смелая, — иронично скривилась я, — тогда я пошла.

— Может, мне пойти с тобой? — осторожно предложил Игорь.

— Нет, — твердо ответила я, — есть вещи, которые нужно делать самой.

Дверь была не заперта, и хотя майор уверял, что опасность позади, мои родные временно жили в чужом доме. Я прошла по небольшому коридору и вошла в комнату. Надеюсь, майор их действительно подготовил, не хотелось бы шокировать и…

Мысли прервал легкий всхлип и падение чего-то не очень тяжелого. Я обернулась и увидела застывшую у входа в другую комнату маму. На полу лежала упавшая подушка. Несколько мгновений мы просто молчали, будто боясь поверить в реальность происходящего. В маминых глазах стояли слезы, а этого я выдержать уже не могла:

— Мама! Мамочка!!! — я бросилась к ней, крепко прижимая к себе, покрывая поцелуями такое родное и любимое лицо, — не надо, не плачь. Все хорошо!

— Анюта! Я всегда знала, что ты вернешься. Мы ждали тебя, каждый день надеялись…

— Я вернулась! Я с вами! — погладив волосы слегка тронутые сединой, я поняла, что плачу.

Сзади скрипнула дверь, и даже не оборачиваясь, я поняла, что сейчас увижу своего отца. Последний раз, когда я видела его так близко, он умирал. Сейчас это был здоровый цветущий мужчина, в расцвете сил. Рядом с ним, не скрывая волнения и слез, стояла бабуля. Через секунду мы обнимались уже вчетвером, смеясь и плача одновременно, и я знала, что это самый лучший день в моей жизни, если закрыть глаза и не подпускать к себе мысли о недавней потере.

Мы засиделись до рассвета, говоря ни о чем, перебирая прошлое, избегая того, что причиняет боль, вспоминая разные мелочи, которые делали нашу жизнь полноценной и значимой. Мы просто были вместе, семьей.

Я знала, что майор рассказал им о моем отсутствии — несчастный случай, потеря памяти, долгий период реабилитации, и, наконец, чудесное обретение этой самой памяти. Меня не спрашивали ни о чем, наверное, боясь травмировать. А еще я иногда ловила на себе задумчивый взгляд мамы. Что же, она всегда знала меня лучше, чем я сама себя и возможно заметила перемены. Надеюсь, все спишется на потерю памяти и долгое отсутствие. Никогда не думала, что придется врать своим близким, не предполагала, что это будет так тяжело. Но я не дала сомнению и раскаянию надолго поселиться в душе. На первый план вышел трезвый подход к жизни — они не должен знать мою истинную сущность, ради их же безопасности. И пока это зависит от меня, я буду их защищать, даже от самой себя. Для них я всегда была ребенком, но я выросла, и моя душа теперь куда старше, чем они могут представить.

Я вышла во двор, тихо прикрыв за собой дверь. Это сложно, подсмотреть в свое прошлое, в которое уже никогда не сможешь вернуться.

— Ты снова нас покинешь? — папа вышел вслед за мной.

— Не надолго, — призналась я, в душе надеясь, что это будет зависеть от меня.

— Я только сейчас понял, как повзрослела моя маленькая девочка, — папа подошел ближе и сел рядом на ступени.

— Па, мне тридцать лет, у меня сволочной характер, скверные привычки, а в перспективе кризис среднего возраста. Я уже давно перестала быть маленькой.

— Не перестала. Несмотря ни на что. Этот взгляд, — продолжал отец, — я увидел его впервые там, в больнице, когда умирал. Потом решил, что мне просто показалось. Но сейчас снова этот взгляд, и он меня беспокоит.

— Почему? — удивилась и разволновалась я.

— Потому, что в нем куда больше того, что довелось пережить кому-то из нас, — печально сказал папа, — я сделал то, о чем ты меня просила там, в больнице. Я заботился о них и ждал тебя.

— Спасибо, что ждал и не терял надежду. Где бы я ни была, мне будет спокойно от мысли, что с вами все в порядке.

— Значит, ты уходишь? — повторил папа.

— Я вернусь. Обещаю.

— И в кого ты такая? — голос отца дрогнул.

— В тебя, — ответила я, вставая, — ты такой же, только у тебя не было возможности это узнать.