Читать книгу "Истерли Холл - Маргарет Грэм"

– Что это? – охнула она. – Что такое?

Ногти схватившего впивались ей в плечи. Ее резко развернули. Кто-то нависал над ней. Ее обдало перегаром, и она с трудом удержалась, чтобы не вывернуть содержимое желудка на землю. Ну да, Роджер, кто же еще. Он тряхнул ее, но не отпускал.

– Так что, сучка, мой сын не захочет знать папу? Это мы еще посмотрим, а что до тебя, то ты будешь со мной, нравится тебе это или нет. Ты, значит, Форбс, да? Это ты разнесла слухи про дома.

Он притиснул ее к стене и сдавил ей горло. Она едва могла дышать. Он схватил ее за подбородок. Рот его оказался совсем близко к ее лицу.

Она отталкивала его, старалась ударить, но он уже щупал ей грудь. Тяжелое дыхание ударило ей в нос. Она все еще слышала голос Саймона и хотела позвать на помощь, но, господи, этот ублюдок уже прижался к ее губам. Его рука скользнула вниз, задирая ей юбку. Он просунул колено ей между ног, а она все никак не могла нормально дышать. По-прежнему звенела песня Саймона, и по-прежнему рот Роджера прижимался к ее губам, и, притиснутая к стене, она не могла помочь себе ни ударом, ни пинком, потому что его колено разводило ей ноги в стороны, а юбка была задрана до пояса.

И тогда она ударила головой, как всегда учил ее Джек. Она боднула его в нос со всей силы. Брызнула кровь. Рука на ее горле ослабла. Она толкнула его, и он качнулся назад и потерял равновесие. Неудержимая ярость заклокотала у нее в груди. Вот так, колотить руками в грудь, пинать, царапать, топтать. А теперь кулаком в солнечное сплетение. Он упал на ступеньки, подняв руки. Она продолжала наносить удары, пинать ногами, и ярость ее возрастала, потому что Тимми погиб, а наглецы на собраниях кидались помидорами и кирпичами. Этому будет положен конец. Она продолжала пинать его, а он лежал у ее ног, съежившись и закрывая руками голову.

Наконец Эви остановилась, тяжело дыша. Волосы распустились по плечам, шапочка неизвестно где. Ее била дрожь. Она наклонилась над ним и прошипела:

– Ты запомнишь, наконец? Не смей прикасаться ко мне. И чтобы ты близко не подходил ни ко мне, ни к моей семье. Сына своего оставь в покое. А теперь убирайся.

Она уперлась руками в бока, чтобы он не заметил, что ее трясет. Страх тут ни при чем, она знала, но что это? А, не важно. Она наблюдала, как он поднимается на ноги. На скуле осталась длинная царапина, костюм в грязи. Не глядя на нее, он нетвердыми шагами, спотыкаясь, пошел через двор к гаражу. Шофер сейчас вместе со всеми слугами на празднике, но в спальне Лена он найдет щетку, чтобы привести себя в порядок. Она не сводила глаз с его удаляющейся фигуры, и только когда он вошел в дверь, она бросилась по лестнице наверх. Дрожь била теперь все ее тело, боль в спине и бедрах от скачков по лестнице усиливалась.

В спальне Эви стащила с себя форму, налила в тазик воды из кувшина и умылась, потом переоделась в запасную форму, с трудом соображая, как надо завязывать фартук. Она начала приводить в порядок волосы, но поднимать руки было очень больно.

Она направилась к двери, и тут ноги у нее подкосились. Она споткнулась, но заставила себя стоять, потом добралась до постели. В желудке поднялась тошнота, тряска усилилась. Она уронила голову на руки, стараясь глубже дышать. Вот-вот вырвет. Но нет. Она уперлась руками в колени, сжала пальцы в кулаки. Надо же, болят, улыбнулась она. Джек гордился бы ею.

Эви выпрямилась и стала ждать, пока ее перестанет трясти, потому что должно перестать. Она вспомнила, как Джек рассказывал, как его трясет после боя. На глазах выступили слезы. Она еще крепче сжала кулаки. Она не заплачет. Из-за Роджера? Никогда.

Так Эви сидела, пока тряска не улеглась. Может быть, она вернется, но не такая сильная.

Раздался бой часов. Она поднялась, ощущая глубокое удовлетворение. Никто никогда больше не коснется ее, если она сама того не пожелает. Никто.

Эви без труда спустилась по лестнице, потом поднялась по ступенькам во двор, стараясь не смотреть по сторонам. Она направилась в конюшенный двор, где слуги уже не только слушали, но и танцевали. И только в этот момент она поняла, что Саймон все еще поет. Она подошла к месту, где стояла Дотти.

– Потанцуем? – предложила она.

Дотти сделала реверанс.

– Давайте же, ваше высочество.

Они закружились в вальсе, и она уже не обращала внимания на ноющие конечности, как не обратила внимания на вошедшего Роджера. Он был бледен, по лицу сверху вниз проходила царапина. Он потирал живот. Увидев это, Эви усмехнулась. Но она знала, что это не закончится до тех пор, пока один из них не уйдет.

Чтобы всем хватало места, для танцев использовали террасу. Жених и невеста уже танцевали. Его лицо выражало восторг, а леди Вероника выглядела, как всегда, спокойной и сдержанной. Что чувствуешь, когда выходишь замуж без любви? Эви подпевала в такт музыке, счастливая, что она – Форбс.

Воскресным днем в июне, когда они собирали морской уголь в Фордингтоне, Джек отозвал Эви в сторону и, глядя вдаль на переливающуюся поверхность воды под жарким солнцем и легким ветерком, сказал:

– Я предложил Милли выйти за меня замуж, девочка моя.

Эви выронила лопату.

– Ты – что?! Почему?.. Я думала… Ладно, не важно, что я думала.

А что, собственно, она думала? Эви и сама не знала.

– Почему, Джек?

Он по-прежнему смотрел в сторону моря. Лицо его после смерти Тимми осунулось, из него ушли свет и энергия, когда-то бившая через край. Он ничего не ответил, только засунул руки в карманы и пожал плечами. Она потянула его, чтобы он смотрел на нее, но он вырвался и продолжал смотреть на море. Она перешла и встала перед ним.

– Но ты же не любишь ее.

Он опустился на корточки и стал бросать кусочки угля в воду.

– Я люблю этого малыша, он такое чудо, и ему нужен отец. Я не могу допустить, чтобы он рос как дитя греха. А Милли мне нравится. И этого вполне достаточно, Эви. Не у всех получается, как у вас с Саймоном.

Печаль, исходившая от ее брата, стала почти осязаемой.

– Действительно этого достаточно для всей жизни, Джек?

– По крайней мере, у меня есть жизнь. Послушай, Эви. Мы не можем изменить то, что произошло с Тимми, но малыш не просил, чтобы его родили на свет. С Тимми уже ничего не поделаешь, но в моих силах сделать что-то для ребенка.

Он поднялся, и Эви обняла его.

– Джек, пожалуйста, подумай. У тебя есть право быть счастливым.

Он высвободился из ее рук и ушел. Она смотрела ему вслед и хотела было уже броситься за ним, но вместо этого подняла лопату и увидела Саймона. Верно, он всегда рядом. Молодой садовник подошел к ней и положил ей руку на плечи.

– Милли только что объявила. Знаешь, если он этого хочет, пусть так и будет, Эви.

– Я не понимаю его. Он же не любит ее.

– Это его решение, и он любит мальчика, вот и все, что можно сказать.