Читать книгу "Камасутра для Микки Мауса - Дарья Донцова"

Да уж, скорей всего мама бы схватилась засердце и слабым голосом пробормотала: «Доченька, умоляю, больше никогда несовершай подобных поступков, иначе я просто умру».

Мама всегда пугала меня своей близкой смертью,если я, по ее мнению, поступала неправильно. Это был последний аргумент во всехспорах. Стоило услышать фразу: «Фросенька, как же ты станешь жить одна», как уменя мигом пропадало желание стоять на своем – я очень любила маму.

– Ты жива? – завопил Кирюшка, вбегаяв магазин. – Я видел, как ты летела с горы! Жаль, мы не догадалисьвидеокамеру включить.

– Можно опять затащить ее наверх истолкнуть, – проговорила запыхавшаяся Лиза.

– Точняк, – обрадовалсяКирюшка. – Магда, дуй на дачу, открой шкаф в гостиной, там лежит«Самсунг»…

– Ну уж нет, – возразила я, –на сегодня хватит, и потом, на улице уже темнеет.

– Почему ты вся в конфетах иосколках? – тихо спросила Магдалена.

– Банка на голову упала иразбилась, – пояснила я, – а в ней лежали леденцы.

– Да, – протянул Кирюша, –шапку можно было и не надевать.

– Ты так считаешь? – спросила я,кряхтя и вставая на подгибающиеся ноги.

– Ага, – подтвердил мальчик, –если вот эта здоровенная дура из толстенного стекла, упав на твою башку вушанке, все-таки развалилась, значит…

Кирюшка замолчал и обвел всех взглядом.

– Значит что? – заинтересоваласьЛизавета.

– …У Лампы черепушка свинцовая, –как ни в чем не бывало договорил мальчик, – упади она на асфальт с голойголовой, трагедии не случится. Ну дырку в дороге пробьет.

– Нельзя сказать про голову«голая», – вмешалась я.

– Запросто!

– Нет, никто не употребляет этоприлагательное по отношению к этому существительному.

– А я считаю наоборот, – не сдалсяКирюша.

В этот момент мои ноги разъехались в разныестороны, чтобы удержаться, я попыталась уцепиться за прилавок, но земноепритяжение оказалось сильней, и через секунду я, падая, стукнулась лбом остекло, за которым лежали куски сыра, завернутые в пленку, стояли йогурты игромоздились пакеты с молоком, кефиром и ряженкой.

Раздался немелодичный звук, на пол хлынулпоток осколков.

– Ну Лампудель, – восхитилсяКирюшка, – ты прямо Терминатор с железной головой, бац – и всех убила.

– Ой, мамочки, – запричиталапродавщица, – Ахмет ругаться будет.

– Это кто такой? – сразу спросилаНина Ивановна.

– Хозяин, ему точка принадлежит.

– Чеченец? – нахмуриласьЗамощина. – Вот не знала, чей магазинчик, больше сюда не приду.

– Почему? – удивилась Лизавета.

– Не хочу поощрять террористов, –ответила Нина Ивановна.

– Так не все же чеченцы плохие, –взвилась Лиза.

– Все, – безапелляционно заявилаЗамощина.

Кирюша раскрыл было рот, но я, испугавшись,что спор на национальную тему заведет нас очень далеко, быстро сказала:

– За стекло я заплачу, не волнуйтесь.Ну-ка, помогите встать, ноги скользят.

Нина Ивановна сдернула с моей головы шапку изаявила:

– Волосы у тебя и впрямь редеют, скорооблысеешь!

Стараясь сохранить самообладание, я, опираясьна Лизавету, поковыляла к выходу. Ноги тряслись, руки дрожали, ныла ушибленнаяспина, и слегка тошнило.

– Купи репейное масло, – неуспокаивалась Замощина, – помогает от облысения.

И тут случилось невероятное. Сжав крохотныеладошки в кулачки, Магда заявила:

– Сама свое репейное масло пей, жабабородавчатая, у Лампы волос на пять собак хватит!

Повисло изумленное молчание, в полнейшейтишине мы выскользнули за дверь, прошли несколько метров, и тут ожил Кирюшка:

– Ну, Магда, ну, выступила! Жаба бородавчатая!

– Как у нее челюсть отвисла, –закатилась в хохоте Лиза. – Ой, сейчас умру.

– Репейное масло не пьют, им мажутголову. – Я решила заняться просветительством Магды.

Но дети не слушали меня.

– Волос хватит на пять собак, –умирал, сгибаясь пополам, Кирюшка. – Ну представьте: идут шавки и у всехблондинистые ежики, как у Лампуделя! Знаешь, Магда, а ты ничего, когда из себягордость родителей корчить устаешь.

Дойдя до дома, я юркнула в ванну и погрузиласьв теплую воду. Гора белой пены возвышалась над водой, все мысли покинули меня.Полежав минут двадцать, я стала вылезать, но, очевидно, сегодня был не мойдень. Поскользнувшись, я рухнула назад, в воду, ударившись головой о крайванны. Пришлось, чертыхаясь и отплевываясь, повторить попытку. Уже моя за собойванну, я обнаружила на том месте, куда попала при падении моя голова, небольшойскол на эмали. Пальцы выронили щетку. Может, Кирюшка прав и моя черепушка всамом деле из чугуна? Иначе почему я перебила столько стекла, испортила эмаль ине могу придумать ничего конструктивного в отношении Родиона?

На следующий день неожиданно резко похолодалои полил дождь, противный, нудный. Над Москвой нависли серые, мрачные тучи,страшно хотелось спать. Проклиная детективные расследования, я выползла из-подуютного одеяла и стала собираться на работу в клуб. Только сейчас я поняла, какмне повезло, а ведь некоторые люди всю жизнь встают в шесть утра, чтобы успетьна службу. Вот бедняги, представляю, как им тяжело поздней осенью и зимой:кругом темнота, холод, слякоть, а ты бредешь, нога за ногу, к метро, чувствуясебя самым несчастным существом на свете.

Натянув джинсы, я шепотом приказала собакам:

– Эй, пошли гулять!

Но никто из членов стаи не выказал готовностик любимым прогулкам. Из кровати доносилось мерное сопение, мопсихи дремали,замотавшись в одеяло. Я толкнула Мульену:

– Вставай.

Собачка открыла большие карие глаза, зевнула ивновь смежила веки. Весь ее вид говорил: «Отвяжись, бога ради. Мне очень хорошов теплом гнездышке, я не имею ни малейшего желания шлепать лапами по лужам».

Решив оставить собак в покое, я прилепила нахолодильник записку: «Мы не писали» – и пошла в гараж.