Читать книгу "В краю лесов - Томас Гарди"

Грейс вздохнула с облегчением, достигнув места, куда стремилась. Она подошла к двери и тихонько постучала.

Уинтерборн, привыкший к шорохам леса, стуку дятла и голосам лесных зверушек, не обратил внимания на легкий звук за дверью, и Грейс постучала еще раз. Уинтерборн услкхал и открыл дверь.

Когда свет из комнаты озарил ее лицо, он от неожиданности стоял секунду точно громом пораженный; потом, едва понимая, что делает, переступил порог и взял обе ее руки в свои, а сердце его замирало от изумления, радости, тревоги и печали. С Грейс творилось то же самое; даже сегодняшнее потрясение не могло заслонить радости свидания с Уинтерборном.

Так они стояли. Ручьи слез катились по их лицам, белым как мел, от горького, щемящего душу восторга, пока наконец Джайлс прошептал: "Входи".

- Нет, нет, Джайлс! - поспешно запротестовала она, отступая от двери. Я шла мимо... и решила поговорить с тобой. Но я не войду в дом. Ты не мог бы проводить меня? А то мне страшно. Я хочу окольным путем дойти до Шертона. А оттуда в Эксбери. Там живет моя школьная подруга. Но одной мне страшно идти в Шертон. Не можешь ли ты проводить меня немного? Не осуждай меня, Джайлс, и не обижайся! Мне ничего не оставалось, как прийти к тебе, потому что мне ведь не к кому больше обратиться за помощью. Три месяца назад ты был моим возлюбленным, теперь ты только мой друг. Закон встал между нами и наложил запрет на то, что было нашей мечтой. Ей не суждено сбыться. Но мы ведь можем вести себя достойно, и ты на один коротенький час станешь моим защитником. У меня нет больше никого...

Грейс не в силах была произнести больше ни слова. Зажав ладонью глаза, чтобы сдержать слезы, она беззвучно плакала; ни всхлипывание, ни рыдание не вырвалось из ее груди; Уинтерборн взял другую ее руку в свои.

- Что случилось? - ласково спросил он.

- Он вернулся.

Наступила могильная тишина. Наконец Уинтерборн проговорил:

- Ты хочешь, Грейс, чтобы я помог тебе бежать?

- Да, - ответила она. - Когда дело справедливо, условности не имеют значения. Я сказала себе: Джайлсу я могу довериться.

Уинтерборн понял из этих слов, что Грейс так и не узнала о его предательстве, если можно так назвать то сладостное злодеяние, которое он совершил в один из первых дней лета, ставший последним днем их любви; полный раскаяния, Джайлс искал случая загладить вину, и вот теперь случай такой представился.

- Идем, - сказал он. - Я только зажгу фонарь.

Он потянулся за фонарем, висевшим на вбитом в стену гвозде; рука его дрожала, но Грейс не заметила этого; ей и в голову не пришло, что выполнение ее просьбы угрожает здоровью Джайлса, который еще не совсем поправился для подобных подвигов самопожертвования.

Фонарь засветили, и Грейс с Уинтерборном отправились в путь.

ГЛАВА XLI

Первую сотню ярдов они проделали под сомкнутыми, неподвижными кронами, в чьих маковках уже шуршали первые капли дождя. Когда они вышли на просеку, лил проливной дождь.

- Как неприятно! - сказала Грейс, силясь улыбнуться, чтобы скрыть охватившее ее беспокойство.

Уинтерборн остановился.

- Грейс, - сказал он, сохраняя сугубо деловой тон, что ему плохо удавалось, - ты не должна идти сегодня в Шертон.

- Но это необходимо.

- Почему? Это ведь девять миль отсюда.

- В самом деле, почему? - после недолгого молчания проговорила Грейс. Что такое для меня моя репутация?

- Послушай, а ты не можешь... вернуться к твоему...

- Нет, нет, нет! Не заставляй и ты меня возвращаться, - воскликнула Грейс так горестно, что у Уинтерборна сжалось сердце.

- Тогда идем обратно, - сказал он.

Они медленно пошли к хижине Уинтерборна и опять остановились на пороге.

- Этот дом с этой минуты не мой, а твой, - решительно заявил Уинтерборн. - У меня есть поблизости уютный уголок, где я прекрасно устроюсь на время.

Лицо Грейс опечалилось.

- О, - прошептала она, поняв, что предлагает Уинтерборн. - Что я наделала!

Из двери потянуло горелым, и Уинтерборн заглянул в окно. Молодой кролик, его недельный запас еды, начал обугливаться.

- Иди, пожалуйста, в дом, - сказал Уинтерборн Грейс, - и сними кролика с огня. Потом занимайся чем хочешь. Я ухожу. В доме ты найдешь все необходимое.

- Но, Джайлс, как же твой ужин! - воскликнула Грейс. - Лучше я пойду в твой уютный уголок. Мне ведь только до утра.

Уинтерборн покачал головой.

- Говорю тебе, иди в дом. Еще простудишься - в тебе чуть душа держится. А ужин подашь мне через окно, если у тебя хватит сил что-нибудь приготовить. Я подожду.

Он легонько подтолкнул ее к двери и вздохнул с облегчением, увидев, что она присела на край его постели. Не переступая порога, он затворил за ней дверь и повернул ключ в замке. Затем постучал в окно. Грейс приоткрыла раму, и он протянул ей ключ.

- Дом твой заперт, - сказал он. - И ты в нем хозяйка.

Угнетенная своими заботами, Грейс, однако, не могла не улыбнуться такой необыкновенной деликатности Джайлса.

- Ты себя лучше чувствуешь? - продолжал он. - Если лучше и тебе охота возиться с ужином, то дай мне чего-нибудь поесть. Если же неохота, то и это не страшно. Я найду чем поужинать.

Благодарная Джайлсу за его доброту (она и не подозревала, как на самом деле велика была его жертва), Грейс принялась действовать. Через десять минут она опять подошла к окну, отворила его и шепотом позвала Джайлса. Уинтерборн в тот же миг выступил из тени, Грейс протянула ему в окно его порцию еды на тарелке.

- Мне так неприятно, что я лишила тебя крова, - проговорила она тоном глубокого сожаления, вслушиваясь в частую дробь дождя по листьям. - Но ничего другого, наверное, придумать нельзя.

- Нельзя, - быстро согласился Уинтерборн.

- Мне кажется, я и к утру не дошла бы до Шертона.

- Конечно, не дошла бы.

- А у тебя правда есть где спрятаться от непогоды? - спросила Грейс: в ней опять заговорили угрызения совести.

- Разумеется. Ты нашла все необходимое? Боюсь, что хозяйство мое бедновато.

- Разве это теперь имеет для меня значение? Я ведь уж давно не та, Джайлс, и ты это знаешь, Джайлс, должен знать.

Его глаза печально всматривались в бледное, выразительное лицо Грейс. Оно то и дело менялось, отражая гамму всевозможных чувств, что говорило о крайнем душевном волнении. Сердцу Уинтерборна было тесно в груди от жалости к этому беззащитному существу, попавшему в стальные тиски обстоятельств. Он забыл собственные беды, радуясь тому, что смог хотя бы приютить Грейс. Взяв из ее рук тарелку с едой и чашку, он сказал ей: