Читать книгу "Трибьют - Нора Робертс"

— С тобой такое уже было?

— Что?

— Любовь.

— Я был влюблен в Айви Латтимер, когда мне было восемь лет, но она отвечала мне презрением и насмешками. Я был влюблен в Стефани Провост в тринадцать, и она отвечала мне взаимностью шесть счастливых дней, прежде чем променять на Дона Эрба и его стационарный бассейн.

— Я серьезно, — она прижала палец к его губам.

— В то время для меня это было очень серьезно. Были и другие. Но ты спрашиваешь, настоящее ли это и смотрел ли я когда-нибудь на женщину, которую знал, чувствовал и желал в одно и то же время? Нет. Ты первая.

Он взял ее руку и коснулся губами пальцев, и она вспомнила, что точно так же целовал пальцы Патти ее отец.

— Похоже, тут ничего не изменилось. Что эти парни делали целый день?

— Потому что ты не знаешь, где смотреть, — она прошла в гостиную. — Установлены панели выключателей и розеток, которые я специально заказывала — бронзовая чеканка. Очень мило, потому что делать это было необязательно. Мэтт не трогал наличники, потому что знает, что мне доставит удовольствие установить их самой.

Она вышла из гостиной и радостно вскрикнула на пороге туалетной комнаты.

— Плитку положили, — она присела на корточки и потрогала пол. — Красиво, очень красиво. Соломенный цвет в узоре отлично сочетается с палитрой фойе и гостиной. Интересно, они занялись ванной на третьем этаже или закончили каменную кладку?

Она по-прежнему полна энергии, подумал Форд, идя вслед за ней.

Когда она все проверила, удовлетворившись увиденным, послышались первые раскаты грома. Спок издал недовольное рычание и боязливо прижался к ногам Форда.

Силла включила сигнализацию и заперла дом.

— Поднимается ветер. Мне это нравится. Я люблю, когда дождь идет ночью и не мешает работе. Бригада Брайана приедет завтра, и мы начнем заниматься прудом. Кроме того, мы… Черт, я совсем забыла. Утром я оставила предложение о покупке дома. Просто мне захотелось сделать это немедленно. На завтра я назначила встречу с агентом, который покажет нам дом. Если тебе не очень удобно, то можно перенести встречу.

— Ну зачем же? В какое время завтра?

— В пять. У меня много дел, и я решила, что в пять будет в самый раз.

— Отлично. Поедем после посещения врача — он ждет тебя в четыре.

— Но…

— В четыре, — повторил он тоном, которым редко с ней разговаривал.

— Ладно. Хорошо.

Форд улыбнулся.

— А теперь, что ты скажешь, если мы посидим на веранде, выпьем вина и полюбуемся на грозу?

— Скажу, что это отличный способ закончить по-настоящему паршивый день.

Силла подумала, что очень быстро приходит в себя. Она хорошо спала ночью — возможно, не без помощи двух бокалов вина, двух таблеток ибупрофена и еще одной тарелки знаменитого куриного супа Пенни. В семь часов ей удалось выбраться из постели, не разбудив Форда. Еще один сеанс в ванне с гидромассажем, осторожная зарядка, две таблетки обезболивающего и горячий душ, от которого перехватывает дыхание, — после всего этого Силла почувствовала себя почти здоровой.

За чашкой кофе она размышляла, зачем ей нужен врачебный осмотр. Она и без него знала, что ушибы еще несколько дней поболят.

Однако она сомневалась, что Форд с ней согласится.

Но разве это не здорово? Рядом есть человек, которому не все равно и который проявляет настойчивость в том, что касается ее здоровья. Придется ей научиться проявлять гибкость.

Кроме того, все худшее позади. Хеннесси в тюрьме и не сможет больше причинить вред ни ей, ни ее собственности. Она спокойно закончит реконструкцию дома. А потом примется за следующий.

Но мысли Силлы все время сбивались на Форда. Что это значит, когда тебя любит такой человек, что это значит — быть влюбленной, если она правильно понимает это слово, в такого человека, как Форд?

Они могут, не торопясь, строить свои отношения, правда? Перестраивать, менять цвета и отделку. Могут внимательно изучить фундамент, оценить риски. Потому что в ее собственном фундаменте очень много трещин, но, может, их удастся заделать и укрепить.

Только после этого появится шанс выстроить все здание. Сделать его прочным и долговечным.

Она написала записку и прислонила к кофеварке.

Чувствую себя хорошо. Пошла работать.

Силла.

Откровенно говоря, она чувствовала себя просто не так паршиво, как вчера, но посчитала, что слово «хорошо» лучше подействует на Форда.

Она наполнила термос кофе и направилась к двери.

Открыв дверь, она в испуге отпрянула. По ту сторону порога стояла миссис Хеннесси, подняв руку, как будто собиралась постучать.

— Миссис Хеннесси.

— Мисс Макгоуэн, я надеялась вас застать. Мне нужно с вами поговорить.

— Не думаю, что это хорошая идея, учитывая обстоятельства.

— Пожалуйста. Пожалуйста, — миссис Хеннесси сделала шаг навстречу, так что Силла была вынуждена посторониться. — Я знаю, что вы должны быть расстроены. Я знаю, что у вас есть на то причины, но…

— Расстроена? Да, для этого у меня есть все основания. Ваш муж пытался меня убить.

— Нет. Нет. Он вышел из себя, и это отчасти моя вина. Он был не прав, что так поступил, но вы должны понять, что он не понимал, что делает.

— А когда он это понимал? Когда он сначала поехал сюда или когда несколько раз протаранил меня, пока не столкнул с дороги? Или когда толкнул меня? Или когда занес надо мной кулак?

Глаза миссис Хеннесси блестели — в них были страх, боль, признание вины.

— Его поступкам нет оправдания. Я это знаю. Я пришла сюда молить вас о жалости, о сострадании. Открыть свое сердце и понять его боль.

— Вы пережили трагедию больше тридцати лет назад. А он обвиняет в ней меня сейчас. И что я должна понять?

— Тридцать лет или тридцать минут — для него нет разницы. В ту ночь наш сын, наш единственный ребенок, лишился будущего. Мы могли иметь только одного ребенка. У меня были проблемы со здоровьем. Но Джим сказал мне, что это не имеет значения. У нас было все. У нас был Джимми. Он любил мальчика больше всего на свете. Может, слишком сильно любил. Разве это грех? Разве это неправильно? Посмотрите, посмотрите.

Она достала из сумочки фотографию в рамке и протянула ее Силле.

— Это Джимми. Наш мальчик. Посмотрите на него.

— Миссис Хеннесси…

— Точная копия отца, — быстро и настойчиво заговорила она. — Все так говорили, с самого его рождения. Он был таким хорошим мальчиком. Веселым, милым, забавным. Он собирался поступить в колледж, а потом на медицинский факультет. Он хотел стать врачом. Ни я, ни Джим не оканчивали колледжа. Но мы экономили, копили деньги, чтобы Джимми мог учиться. Мы так гордились им.