Читать книгу "Я одна, и мне по… - Белла ДеПауло"

Есть еще одна вещь, которой мужчины и женщины в браке уделяют внимание в разной степени, – это работа по дому. Обычно женщины по-прежнему делают больше, чем их мужья. Эта разница, кажется, больно бьет по мужчинам, когда брак кончается. Исследования показывают, что среди овдовевших в пожилом возрасте мужчины чаще испытывают стресс и депрессию от домашних дел[456].

***

По мнению журналистов, подобное все чаще и чаще происходит с американцами, которые приближаются к пенсионному возрасту или уже миновали этот рубеж. В 2002 году «Тайм» рассказал читателям о людях, среди которых были мужчины и женщины, одинокие и состоящие в браке, которые «после выхода на пенсию отдают приоритет своим близким друзьям»[457]. Некоторые друзья многие годы жили далеко друг от друга, а на пенсии планируют переехать в одно место. Другие предвкушают, как будут жить в одном доме или в одном многоквартирном здании. Два года спустя «Нью-Йорк Таймс» рассказал о модели «друг помогает другу», которая действует среди одиноких, овдовевших или разведенных женщин определенного возраста»[458]. Один архитектор рассказал «Таймс», что спроектировал дом специально для двух одиноких женщин, которые хотели жить вместе, а вскоре получил еще десяток заказов наподобие этого.

Когда я читаю модные истории, такие, как в «Тайм» или «Нью-Йорк Таймс» или других газетах и журналах[459] и когда я читаю книги, такие, как книга Симон об одиночках в старости, я думаю обо всех одиноких людях, которые всерьез принимают этот миф и беспокоятся, как будут стареть в одиночестве. Вот, например, Дженни, женщина из главы 9, которая, возможно, не провела ни одного дня без подруги. Тем не менее, судя по словам того, кто брал у нее интервью, она беспокоится о том, что будет стареть одна, если не выйдет замуж. Также была женщина из главы 8, рассказавшая психологу Мэвис Хетерингтон, что видит пожилую женщину из дома, к которой, кажется, никто не приходит, и задается вопросом: «Через тридцать лет меня ждет то же самое?». У меня есть для нее ответ: может быть. Но она также может обратиться к друзьям и планировать свое будущее вместе с ними. Она может стать и такой же, как та женщина, которая написала в журнал «Пипл» после того, как в нем вышла статья о мужчинах «Сексуальные, одинокие, похотливые». Эта читательница колко заметила: «Мужчины, конечно, великолепные, но как насчет «Сексуальных, одиноких, похотливых старичков»?»[460] Или она может пойти путем четырех одиноких остроумных женщин, чьи ролики, выходящие с 2003 года, все еще набирают по 13 миллионов просмотров в неделю. Нет, никаких женщин из «Секса в большом городе», глупышка! «Золотые девчонки»[461].

Глава 12

МИФ 10
Семейные ценности: давайте выжмем все привилегии, надбавки, подарки и доплаты, отдадим их парам и назовем семейными ценностями

Когда я впервые решила изучать одиночек, используя научный подход, у меня в голове была исключительно теоретическая модель. Я называла ее Моделью развития жизненных задач. (Заковыристо, я знаю.) Я считала, что существуют определенные жизненные задачи, которые люди в рассматриваемом обществе должны решить, а также соответствующее расписание, когда это нужно сделать. Например, в определенном возрасте вы «должны» быть замужем. Затем, после небольшого промежутка времени у женатой пары должны появиться дети. Нарушьте эти культурные требования, теоретизировала я, и вас тут же начнут преследовать.

Мое изучение одиночества было сосредоточено на модели вступления в брак. Я ожидала, что людей, которые остаются одинокими «слишком долго», будут воспринимать так, как я описывала. Другие люди начнут смотреть на них как на незрелых, безответственных, одиноких и несчастных. Они будут задаваться вопросом о том, что с ними не так. Они будут строить гипотезы о том, что их никто не любит. У меня было множество таких ожиданий, но поначалу все они были только предположениями. Чтобы увидеть, есть ли что-нибудь в них, я скооперировалась с несколькими коллегами, чтобы провести ряд исследований[462].

Наша идея состояла в том, что мы сделаем короткие биографические описания людей, скажем, сорока лет, с указанием работы, родных городов и интересов и попросим взрослых прочитать эти анкеты и рассказать о своих впечатлениях. Все люди будут читать одни и те же описания, за одним исключением: в половине случаев люди будут описаны как одинокие, а в другой половине – как состоящие в браке.

Результаты были вполне ожидаемы. Гипотетические сорокалетние люди из одного города, с одинаковой работой и одними и теми же интересами оценивались как менее социально зрелые, менее приспособленные и более эгоистичные, если было известно, что они одиноки. Чтобы удостовериться, что эти стереотипы применимы только к тем людям, которые с точки зрения социума находятся в том возрасте, когда «должны» состоять в браке, а не к более молодым людям, мы создали подобные описания, в которых людям было 25 лет. Здесь мы ошиблись. Даже двадцатипятилетних судят более строго, если они одиноки. Двадцатипятилетние одиночки воспринимаются не так негативно, как сорокалетние, тем не менее, в сознании наших читателей их нельзя мерить той же меркой, что и состоящих в браке двадцатипятилетних людей.

Это заставило нас задуматься о том, не могут ли люди старше двадцати принижаться даже по более неубедительным причинам, чем отсутствие брака, например из-за того, что они не имеют романтических отношений или не имели их в прошлом. Мы провели еще одно исследование, похожее на предыдущее во всем, за исключением того, что теперь все герои наших описаний стали студентами колледжей. И снова появились стереотипы. Студенты колледжа, у которых не было романтических отношений, считаются менее социально зрелыми, менее приспособленными и более эгоистичными по сравнению со студентами, имеющими опыт таких отношений.

Ожидая, что синглизм бьет только по взрослым, достигшим возраста, когда они «должны» быть женаты, я умаляла действие клейма позора одиночества. Восприятие вступления в брак как жизненной «задачи» тоже было слишком беззаботным. Оно скорее понималось как долговременный проект с достижением цели в конце. Нечто вроде того, чтобы, скажем, стать нейрохирургом. Ты не просто входишь в операционную и начинаешь сверлить череп. Тебе нужно приобрести большой опыт, а перед этим тебе нужно пойти в самую лучшую медицинскую школу, а еще до этого тебе нужны отличные оценки в колледже и так далее, вплоть до слушания Бетховена в колыбели. То же самое и с вступлением в брак. Едва ты успеваешь выбраться из подгузников, как взрослые уже начинают над тобой подшучивать, спрашивая, есть ли у тебя бой-френд.